100 великих разведчиков - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 47

• Предыдущая
• 47/181
• Следующая

«Инга» мечтала официально выйти замуж за «Кранца», но в ФРГ это было невозможно. Решили сделать это в ГДР. «Инге» выдали документы на её девичью фамилию и в одном из загсов оформили отношения супругов. Правда, страница с записью о регистрации их брака была изъята и уничтожена, о чём супруги в то время так и не узнали.

В 1979 году западногерманская контрразведка нанесла тяжёлые удары по разведке ГДР. Было арестовано шестнадцать агентов. Многим, в том числе «супружеским парам», пришлось бежать в ГДР. Некоторые из них сохранили свои брачные союзы и зажили нормальной семейной жизнью. Однако работа разведки успешно продолжалась как с использованием классических методов, так и «шпионажа по любви». (Под «классическими» методами автор подразумевает обычную мужскую агентуру.)

В 1950-х годах действовала группа Корнбреннер, во главе которой стоял бывший сотрудник СД — национал-социалистической службы безопасности. Это, кстати, был единственный случай, когда разведка ГДР использовала бывшего активного нациста.

Одним из удачливых разведчиков оказался Адольф Кантер (псевдоним «Фихтель»). Он был внедрён в окружение молодого политика, будущего канцлера Гельмута Коля. Правда, его восхождению в рядах сторонников Коля был положен конец из-за нелепого обвинения в нецелевом использовании пожертвований, по которому он был оправдан. Однако с окружением Коля он сохранил добрые отношения. В 1974 году стал заместителем руководителя боннского бюро концерна Флика и не только передавал сведения о связи крупного бизнеса с политикой, но и сам влиял на распределение довольно крупных «пожертвований».

Когда в 1981 году в Бонне возник крупный скандал по поводу этих «пожертвований», разведка ГДР, укрывая своего источника, преодолела искушение передать материалы западногерманским средствам массовой информации, хотя знала очень много. После скандала боннское бюро было ликвидировано, но Кантер сохранил все свои связи в партийно-правительственном аппарате и продолжал информировать разведку. Он был арестован только в 1994 году и приговорён к двум годам тюрьмы условно. Видимо, сработало то, что в ходе процесса он умолчал о многом из того, что знал о жизни боннского политического сообщества.

«Источником неоценимой важности» назвал Маркус Вольф своего агента «Фредди» (он так и не раскрыл его настоящего имени) в окружении Вилли Брандта. Он делал успешную карьеру, но в конце 1960-х годов после сердечного приступа умер.

Одним из важнейших источников информации разведки ГДР стал Гюнтер Гийом, имя которого вошло в историю (см. очерк о нём). Поэтому здесь мы не будем рассказывать о нём подробно. Заметим лишь, что трудно сказать, чего больше для развития общеполитической обстановки в Европе принесло дело Гийома — пользы или вреда?

Наконец, выдающейся разведчицей была Габриела Гаст — единственная женщина в западногерманской разведке, достигшая руководящего поста в качестве главного аналитика по Советскому Союзу и Восточной Европе. Именно она составляла для канцлера сводные доклады из всей полученной информации. Вторые экземпляры этих докладов оказывались на столе у Маркуса Вольфа. В 1987 году она была назначена заместителем руководителя отдела восточного блока в западногерманской разведке. В 1990 году её арестовали, в 1994 году выпустили на свободу.

Зачастую миссия Маркуса Вольфа была шире, чем простое ведение разведки. Он участвовал в тайных переговорах с некоторыми официальными и высокопоставленными деятелями ФРГ. Например, с министром юстиции Фрицем Шеффером, излагавшим свои идеи воссоединения двух Германий. Или (через посредников) с министром по общегерманским вопросам в кабинете Аденауэра Эрнстом Леммером. Доверительные политические контакты поддерживались с премьер-министром земли Северный Рейн — Вестфалия Хайнцем Кюном и с председателем фракции СДПГ в боннском парламенте Фрицем Эрлером. Его анализ процессов, происходивших внутри НАТО, или сообщения о планах вашингтонских «ястребов» были очень полезны.

Для приобретения друзей в высших сферах Бонна Маркус Вольф использовал самые разные способы. Например, для установления контакта с видным деятелем бундестага, который затем проходил под псевдонимом «Юлиус», Вольф организовал его поездку по Волге, а затем посещение рыбацкого домика под Волгоградом, где в самой непринуждённой обстановке, под русский баян, пельмени, водку, икру и рассказы рыбака, потерявшего на фронте двух сыновей, нашёл с ним общий язык.

Количество контактов на высоком и высшем уровне самого Маркуса Вольфа и его людей было очень велико, и одно их перечисление заняло бы несколько страниц и утомило читателя. Но и агентура, и эти контакты дали так много для разведки, что если бы их информация могла быть и была бы реализована, она сыграла бы большую роль в дальнейшем развитии ГДР-ФРГ и европейских отношений. Но, к сожалению, и по субъективным и по объективным причинам информация разведки является далеко не единственным определяющим события фактором.

Маркус Вольф получил на Западе прозвище «Человек без лица», так как за двадцать лет его пребывания во главе разведки ГДР на Западе так и не сумели заполучить его фотографию. Это удалось лишь после измены и бегства на Запад сотрудника разведки старшего лейтенанта Штиллера. Случилось так, что во время пребывания в Швеции Вольф был сфотографирован как «неизвестное подозрительное лицо». Этот снимок хранился среди множества других и в их числе был предъявлен Штиллеру, который сразу же опознал своего шефа. Следствием этого стал арест некоего Кремера, человека, с которым Вольф встречался в Швеции. Его посчитали очень важным агентом, поскольку с ним встречался сам начальник разведслужбы. Кстати, он не был агентом, а лишь «мостиком» для выхода на нужного человека. Но Кремеру это не помогло, и он был осуждён.

Многие годы продолжалось единоборство Маркуса Вольфа с руководителем БНД «серым генералом» Геленом. Борьба шла с переменным успехом. Гелен засылал, точнее, вербовал свою агентуру во многих жизненно важных объектах ГДР, начиная с партийно-правительственных учреждений. Агентура Вольфа проникала в самые сокровенные места БНД и НАТО. Оба страдали от перебежчиков и изменников. Оба считали, что служат интересам германского народа.

Гелен был уволен со своего поста в 1968 году и ушёл из жизни в 1979-м.

Вольф же в 1983 году в шестидесятилетнем возрасте добровольно подал в отставку. Его сразу не уволили, передача дел новому начальнику разведки Вернеру Гроссману практически длилась около трёх лет. 30 мая 1986 года был его последний рабочий день, но официальное увольнение состоялось 27 ноября 1986 года.

Вольф оказался не у дел. Прежде всего, он выполнил мечту своего умершего брата — завершил его фильм «Тройка» о судьбах людей их московской юности. Весной 1989 года фильм одновременно вышел на экраны в ГДР и ФРГ и привлёк внимание зрителей. В нём автор критически трактовал мрачные стороны социализма, требовал открытости, демократического обмена мнениями, терпимости по отношению к инакомыслию.

В середине того же года произошло удивительное событие: генеральный прокурор ФРГ Ребман добился ордера на арест Вольфа Маркуса, являющегося гражданином ГДР. Это была бессмысленная и неумная акция, вызывавшая только раздражение.

18 октября 1989 года Хонеккер и некоторые его сподвижники ушли из политической жизни. 4 ноября Вольф выступил на пятисоттысячном митинге на Александерплатц, призывая к перестройке и истинной демократии. Но когда он упомянул, что был генералом госбезопасности, раздались свистки и крики «Долой!».

После падения Берлинской стены Маркус Вольф уехал к сестре Лене в Москву, чтобы заняться творческим трудом. Но вернувшись в Германию, попал в «истерическую атмосферу побоища». Жажда мести у многих концентрировалась на органах госбезопасности и её известных представителях — Мильке и Вольфе.

Летом 1990 года подготовленный вместе с договором об объединении закон об амнистии для сотрудников службы разведки ГДР, защищавший их от преследования, был провален. Со дня объединения, то есть с 3 октября 1990 года, Вольфу угрожал арест. Он написал письмо министру иностранных дел ФРГ, а также Вилли Брандту о том, что не собирается отправляться в эмиграцию и готов на рассмотрение всех предъявленных ему обвинений на честных условиях. «Но честных условий в эту немецкую осень 1990 года не было дано», — вспоминает Вольф.

• Предыдущая
• 47/181
• Следующая