100 великих разведчиков - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 29
- Предыдущая
- 29/181
- Следующая
Однако вскоре 4-е управление было расформировано, отдел «С» преобразован, так что Судоплатов временно оставался не у дел. Ему, правда, поручили руководство спецслужбой разведки и диверсий за рубежом при МГБ СССР, но новый министр Абакумов относился к нему без должного уважения, перестал приглашать на совещания, решая все вопросы только по телефону.
В 1951–1952 годах спецслужбой, которой руководил Судоплатов совместно с ГРУ, был подготовлен план диверсионных операций на американских военных базах и объектах на случай войны. К счастью, он так и остался нереализованным.
В этот же период Судоплатов осуществлял общее руководство по выводу за рубеж В. Фишера (будущего знаменитого Рудольфа Абеля), занимался выводом Хохлова, ставшего предателем, и т. д. Одной же из приоритетных задач стала работа по разгрому вооружённого националистического подполья в Западной Украине и Прибалтике. В своих мемуарах Судоплатов признаёт, что специальной группой, направленной в Саратов, был умерщвлён находившийся там на лечении один из лидеров украинских националистов Шумский. Судоплатов, правда, оговаривается, что в его задачу входило лишь «устроить так, чтобы сторонники Шумского не догадались, что его „ликвидировали“». Позднее был ликвидирован другой крупный националист, архиепископ униатской церкви Ромжа.
После убийства националистами писателя Ярослава Галана Судоплатов получил задание, исходившее лично от Сталина, сосредоточиться на розыске и ликвидации главарей националистического подполья.
В конце 1949 года Судоплатов выехал во Львов, где оставался около полугода. Ему удалось разыскать главу подполья Шухевича. В завязавшейся перестрелке тот был убит. Одновременно в Германию был выведен агент, который сумел проникнуть в бандеровскую организацию. От него стало известно о засылке ею на Украину начальника службы безопасности Матвиейко для выяснения судьбы Шухевича. Выброшенная на парашюте группа во главе с Матвиейко была захвачена. После кропотливой работы с ним Судоплатову удалось склонить его к сотрудничеству. Матвиейко выступил с осуждением бандеровского движения, впоследствии спокойно жил и работал бухгалтером во Львове, где и умер в 1974 году.
Методами принуждения и убеждения вооружённое сопротивление оуновцев было сведено на нет. Но они взяли на вооружение новую тактику, разработанную их американскими и западногерманскими советниками: внешнее сотрудничество с советской властью, показная лояльность, подготовка молодых кадров, которые должны занять высокие должности в партийном и советском аппарате и в дальнейшем, через тридцать—сорок лет, осуществить мечту националистов — добиться отделения Украины от СССР. Что и было проделано в 1990-х годах.
В 1952 году, незадолго до смерти Сталина, Судоплатов участвовал в обсуждении плана убийства югославского лидера Иосифа Броз Тито. Для этой цели намечалось использовать опытного агента «Макса» — Григулевича. Судоплатов выступил против этого плана, считая, что Григулевич не подходит для этого задания. К счастью, план так и остался на бумаге, так как Сталин умер, и вопрос отпал сам собой.
Пожалуй, это было одно из последних мероприятий внешней разведки, к разработке которых Судоплатов имел отношение.
Вскоре после смерти Сталина и ареста Берии для Павла Анатольевича Судоплатова начались тяжкие времена. 21 августа 1953 года Судоплатова арестовали в его рабочем кабинете. Ему был предъявлено обвинение в том, что он активный участник заговора Берии, целью которого был захват власти, его доверенное лицо и сообщник, планировавший теракты против руководителей советского государства. Затем формула обвинения была несколько смягчена, но суть его осталась прежней.
Следствие, за время которого Судоплатов прошёл через тяжелейшие физические и нравственные страдания, стал инвалидом, длилось более пяти лет. Лишь 12 сентября 1958 года его дело было рассмотрено Военной коллегией Верховного суда. Он был приговорён к пятнадцати годам тюремного заключения. На свободу вышел 21 августа 1968 года, ровно через пятнадцать лет после ареста.
Реабилитирован Павел Анатольевич Судоплатов лишь в 1991 году.
Шпионаж издревле считался в Японии делом почётным и благородным, и на японца, съездившего за границу и не привёзшего с собой хотя бы маленького тамошнего секрета, смотрели, по крайней мере, как на чудака. Японцы всегда стремились использовать в качестве шпионов астрономическое количество людей. Парикмахеры, дантисты, фермеры, торговцы, повара и люди сотен других специальностей занимались шпионажем. Офицеру даже высокого ранга не считалось зазорным выступать в роли слуги или рикши, если это могло послужить империи. Зачастую результат такой деятельности был мизерным, ничуть не оправдывая приложенных усилий, но всё равно он шёл в общую копилку и, благодаря массовости таких взносов, приносил пользу.
«Система превосходной японской тактической разведки составляла значительный фактор в победах японцев в сражениях», — говорится в досье о русско-японской войне, составленном английской разведкой в 1907 году.
Но победа над Россией стала лишь вехой по пути Японии к завоеваниям. Для успеха на этом пути требовалось создать ещё более централизованную и организованную разведывательную службу.
Молодой Кендзи Доихара очень рано проявил необыкновенную одарённость в области шпионажа. Бедность его семьи не помешала ему поступить и блестяще закончить Военную академию Генерального штаба. Товарищи по учёбе считали его непревзойдённым мастером маскировки и перевоплощения. Он мог менять походку, похудеть на двадцать килограммов за несколько дней, любил гримироваться и менять своё лицо, как актёр в театре «Но». Доихара в совершенстве овладел тремя китайскими диалектами, не считая официального «чиновничьего» языка, и знал не менее десяти европейских языков. Некоторые утверждали, что его сестра стала наложницей нового императора Ёсихито, что способствовало продвижению молодого офицера по службе.
В начале 1920-х годов Кендзи Доихара стал секретарём военного атташе в Пекине генерала Хондзе Сигеру. Он сопровождал своего шефа в поездках по стране, изучал Шанхай, Ханькоу, Тяньцзин, Нанкин.
В 1925 году Доихару перевели в военную миссию в Маньчжурию. Эта провинция занимала в планах японцев особое место. Овладев ею или установив контроль над ней, они могли использовать её как трамплин для завоевания пяти северных китайских провинций. Поэтому деятельность нового резидента в первую очередь была направлена на подготовку аннексии Маньчжурии.
Но Маньчжурия обладала неплохо подготовленной и вооружённой армией, во главе которой стоял смелый и решительный руководитель Чжан Цзолинь. Он был союзником японцев и ярым врагом Советского Союза, что, однако, не мешало ему думать и о собственных интересах. А заключались они в том, что, будучи прирождённым милитаристом, он не мог довольствоваться властью только над одной провинцией. Ещё в 1922 году он принял участие во внутрикитайской междоусобной войне, и хотя потерпел поражение, но не пал духом — провозгласил независимость трёх восточных провинций, а себя — их правителем. И к тому же решил, что может обойтись и без помощи японцев.
Доихара взялся за дело исподволь. Он установил связь с организацией «Чёрный дракон» (Кокурюкай), главной опорой японских спецслужб. Целью этой организации было восстановление династии маньчжурских императоров Цин на китайском престоле под японской опекой. Ключевую фигуру в реставрации Цин Доихара наметил сам ещё в 1924 году. Это был Генри Пуи, в то время ещё мальчишка. Он родился в 1906 году и в трёхлетнем возрасте стал циньским императором и последним императором Китая, свергнутым революцией. Доихара держал его в поле зрения и «подкармливал», выжидая подходящего момента.
Одновременно Доихара не забывал о Китае. Он создал собственные шпионские службы, в которых было много белогвардейцев. Самая крупная из них, «боевая секретная служба», состояла из пяти тысяч бежавших из России вместе с Белой армией уголовных преступников.
- Предыдущая
- 29/181
- Следующая
