100 великих разведчиков - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/181
• Следующая

Уже через несколько дней генерал Гришин (так теперь именовался Ян Карлович) на поезде Москва — Париж отправился в Европу.

Прибыв на место, Берзин сразу же взялся за дело. Он установил хорошие деловые отношения с главой правительства Ларго Кабальеро, с министром обороны, с другими руководителями страны и армии. В подчинении Берзина оказалась группа советских военных советников. Достаточно перечислить их имена, чтобы понять, какие кадры были направлены в Испанию и кем он руководил. Это — будущие маршалы и генералы, герои Великой Отечественной войны: Малиновский, Мерецков, Воронов, Кузнецов, Родимцев, Батов, Колпакчи, прославленные партизанские командиры, будущие Герои Советского Союза: Кирилл Орловский, Николай Прокопюк, Станислав Ваупшасов.

Главной заслугой генерала Гришина — Берзина в Испании можно считать то, что именно благодаря его воле, настойчивости, умению испанская республиканская армия с помощью интербригадовцев и советских добровольцев сумела в ноябре 1936 года отбить наступление франкистов и отстоять Мадрид, судьба которого висела на волоске: Франко даже назначил на 7 ноября парад своих войск на одной из центральных площадей города.

В «копилку» Берзина можно положить и разгром итальянского корпуса под Гвадалахарой. И, конечно же, тактичный и умелый контакт с властями и общее руководство военными советниками, которые на эзоповом языке разведки именовались «мексиканцами».

Весной 1937 года Берзина неожиданно отозвали из Испании. Такие отзывы в том зловещем году означали одно: арест, смерть. Но столь же неожиданно на этот раз для Берзина всё кончилось другим — ему вручили орден Ленина, он получил генеральское звание армейского комиссара второго ранга и назначение на должность… начальника Разведупра. Это произошло на следующий день после выступления Сталина на расширенном заседании военного Совета при наркоме обороны. Тогда Сталин сказал: «Во всех областях разбили мы буржуазию, только в области разведки остались битыми, как мальчишки, как ребята. Вот наша основная слабость. Разведки нет, настоящей разведки… И вот задача состоит в том, чтобы разведку поставить на ноги. Это наши глаза, наши уши».

3 июня 1937 года Берзин принял дела у отстранённого от работы Урицкого и вновь занял свой кабинет. Однако его «второе пришествие» продолжалось недолго. Сделать для разведки он уже ничего не успел, и ему довелось только «председательствовать» на процедуре поголовного истребления её лучших кадров.

Он вынужден был выступать на собраниях и заседаниях партбюро, называя шпионами и террористами людей, с которыми проработал многие годы и которые теперь были арестованы органами НКВД, объявлены «врагами народа». Что он думал в эти тягостные минуты? Верил ли в то, что они действительно враги, столь долго и искусно скрывавшие свои истинные мысли и деяния? Может быть, действительно, все провалы — это результат их предательства? Или не верил и недоумевал, почему вдруг взялись уничтожать честных и преданных Родине и делу людей? Теперь уже никто не узнает его мыслей.

Когда Берзина вызвали в Москву, он, ни секунды не колеблясь, не зная за собой никакой вины, поспешил на Родину. Но вот главный советник органов госбезопасности Орлов (Фельдбин), получив подобный вызов, вместе с женой и дочкой, прихватив кассу резидентуры, скрылся — сначала бежал во Францию, а затем и в Америку. Значит, мог быть и такой выход?

Для Петериса Кюзиса — генерала Гришина — Яна Берзина такого выхода не существовало. Он присягнул один раз и на всю жизнь.

Каждые несколько дней в Разведуправлении проходили закрытые партийные собрания. И каждый раз называли имена новых арестованных «врагов народа».

19 августа 1937 года состоялся партактив, который проинформировали о том, что «пятнадцать дней, как начальник Управления т. Берзин отстранён от работы начальника в связи с имевшими у нас место арестами врагов народа Никонова, Волина, Стельмаха».

«Врагов народа» продолжали выявлять и в изрядно поредевших рядах Управления. Об их арестах сообщалось на собраниях 7 сентября, 15 октября, 15 ноября.

Наконец, 3 декабря на партбюро Разведупра был оглашён ещё один список арестованных, состоявший из двадцати двух человек. Не только по алфавиту, но и по должности этот список возглавлял Ян Карлович Берзин.

Точную цифру арестованных сотрудников РУ назвать невозможно — ведь многих увольняли, а арестовывали несколько месяцев спустя, уже как частных лиц. Известно лишь, что было уничтожено всё руководство военной разведки и все начальники отделов, не считая Берзина, весь генералитет: два комкора, четыре корпусных комиссара, три комдива, два дивизионных комиссара, двенадцать комбригов и бригкомиссаров, а также пятнадцать полковников и полковых комиссаров. Это не считая сотрудников рангом пониже. Но разгром продолжался и в 1938 году. За два года репрессий было полностью уничтожено опытное квалифицированное руководство военной разведки.

29 июля 1938 года Яна Карловича Берзина не стало. Он был посмертно реабилитирован много лет спустя.

О судьбе Яна Берзина существует легенда, приведённая в книге французских исследователей Р. Фалиго и Р. Коффер «Всемирная история разведывательных служб». Вот что они пишут: «Арестованный и осуждённый как „контрреволюционер“, он, как считается, был расстрелян 29 июля 1938 года. В 1984 году мы получили свидетельство того, что его не расстреляли. Под именем дядя Вася Берзин продолжал свою подпольную деятельность вплоть до 1960-х годов. На сегодняшний день дополнительных подтверждений этого тезиса нет».

И хотя это лишь легенда, в неё хочется верить.

Итак, центральный аппарат разведки и её агентурная сеть были в 1937–1938 годах полностью ликвидированы. Однако мы завершим этот очерк на оптимистической ноте. В разведку пришли молодые люди из военных академий, в майорских званиях, и она возродилась, как Феникс из пепла. Они сумели сделать невозможное, и через два-три года, к началу Второй мировой войны советская военная разведка стала сильнейшей в мире. Но это уже другая тема.

Эрнст Волльвебер родился в семье шахтёра, но по стопам отца не пошёл, стал моряком, хотя тоже имел дело с углём — был кочегаром имперского линкора «Гельголанд». В день своего двадцатилетия, 28 октября 1918 года, он поднял на нём красный флаг и стал вожаком восстания моряков, которое знаменовало начало германской революции и падение империи кайзера Вильгельма. Возглавил группу повстанцев, которая штурмом взяла ратушу в Бремене.

Вступив в коммунистическую партию, Эрнст мечтал попасть в Москву. С группой товарищей по партии завербовался матросом на траулер, а когда судно вышло в море, они захватили его, арестовали капитана и взяли курс на Мурманск. Оттуда Эрнст направился в Москву, где был принят руководителем Коминтерна Зиновьевым и даже представлен Ленину.

В 1922 году Волльвебер был делегатом IV съезда Коминтерна от компартии Германии. Вернувшись, занял пост председателя Интернационала портов и доков — важной структуры Коминтерна, так как она располагала уникальной системой межконтинентальных связей.

В сентябре 1923 года Эрнст занимался подготовкой вооружённого восстания в Германии, которое, начавшись в Гамбурге, не получило поддержки в стране и было разгромлено. Какое-то время провёл в заключении, но уже в 1928 году был избран членом ландтага Пруссии и создал Международный союз моряков (МСМ). Это была мощная организация, имевшая свои отделения в двадцати двух странах и пятнадцати английских и французских колониях. Его деятельность субсидировалась Коминтерном, так как МСМ выполнял особые задания: он мог помешать перевозке войск и грузов в случае интервенции против СССР, в каждом крупном порту имел сеть агентов и курьеров, которые широко использовались советской разведкой, кроме того, специально подготовленные члены Союза могли совершать диверсии на судах и в портах.

К началу 1930-х годов люди Волльвебера провели несколько крупных диверсий на судах, перевозивших войска и вооружение в колонии, где шла национально-освободительная борьба, и в Маньчжурию, захват которой начали японцы. Надо, однако, заметить, что на Волльвебера «списывались» и многие другие суда, погибшие в эти годы по разным причинам. Во всяком случае, несмотря на все усилия западных спецслужб, найти виновников так и не удалось, хотя, как писали газеты того времени, «следы вели к Волльвеберу и его МСМ» или, как его ещё называли, к «Лиге Волльвебера».

• Предыдущая
• 23/181
• Следующая