100 великих разведчиков - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 111

• Предыдущая
• 111/181
• Следующая

Из Москвы Рут направилась в Лондон за детьми кружным путём, через всю Европу. Ей уже не привыкать было по чужим паспортам пересекать границы Германии, Франции, Финляндии, Швеции. Она стала опытным офицером разведки, получила звание майора (к концу службы стала полковником).

В Лондоне один из старых товарищей посоветовал ей взять себе в помощники бывшего бойца английского батальона Интернациональной бригады Александра Фута (он получил кличку «Джимми»). Центр дал согласие. Вторым её помощником стал тоже интербригадовец, Леон Брюер («Лен»).

В начале октября Рут и Рольф сняли домик в горах французской Швейцарии на высоте тысячи двухсот метров. Рольф помог установить и замаскировать передатчик, и Рут быстро наладила связь с Москвой. Ей удалось обзавестись полезными знакомствами, в частности, с библиотекаршей Лиги Наций Мари, которая впоследствии помогла разведчикам получить гондурасский и боливийский паспорта, а также с рядом других лиц. Из разговоров с ними Рут черпала информацию, хотя и не секретную, но представлявшую интерес для Центра. В основном она касалась положения в фашистской Германии, а вообще Германия стояла первой в списке задач, поставленных перед Рут. Своих помощников, «Джимми» и «Лена», Рут отправила в Германию, поручив им проникнуть на авиационный завод «Мессершмитт» и фирму «И.Г. Фарбениндустри». «Герман» прибыл последним из её группы, в апреле 1939 года. Поселившись в городе Фрибурге на западе Швейцарии, должен был первые месяцы сидеть тихо, собрать передатчик и ждать команду проникнуть на авиазавод «Дорнье».

Идиллический домик, в котором жила мать с двумя детьми, старая няня, в своё время вырастившая и саму мать, создавали видимость респектабельности и способствовали тому, что швейцарские власти выдали Рут разрешение на пребывание в стране до 30 сентября 1939 года. Но ни просроченный немецкий, ни гондурасский паспорт не могли служить гарантией пребывания Рут в Швейцарии. Существовала опасность её депортации в Германию. Поэтому в Центре возникла идея: Рут и Рольф должны развестись, и она вступит в брак с кем-либо из помощников. («Я вещь, вещь!» — могла бы воскликнуть Рут вслед за героиней «Бесприданницы».)

Вначале она выбрала «Джимми». Но тот оказался каким-то скользким, признался, что в Интербригаду поехал не из ненависти к фашизму, а чтобы скрыться от забеременевшей девицы, на которой обещал жениться. Да и вообще был сибаритом с налётом цинизма. От фиктивного брака отказался.

Пришлось остановиться на «Лене», скромном, даже застенчивом, но, по свидетельству его товарищей из Интербригады, совершенно не знавшем физического страха. Он согласился на фиктивный брак.

Уезжая в Китай, Рольф оставил заверенное нотариусом письмо о своём согласии на развод. Таким образом, бракоразводный процесс можно было начинать.

Проездом из Советского Союза побывал в гостях у Рут и Эрнст. Он полюбовался своей дочкой, но больше никогда не интересовался ею. Эрнсту и Рольфу пришлось работать в Китае вместе, и, видимо, они не раз вспоминали там Рут.

Между тем обстановка в Швейцарии накалялась. В Европе пахло войной, и не было никакой гарантии, что после Австрии и Чехословакии Гитлер не захватит и Швейцарию. Был издан указ о том, что все эмигранты, занимающиеся политической деятельностью, будут высланы в Германию. Надо было торопиться с разводом, браком и получением британского паспорта.

«Лену» и «Джимми» пришлось уехать из Германии: как английские подданные в случае войны они оказались бы интернированными. Работа разведточки Рут теряла смысл. Её передачи больше носили контрольный характер. Поступила команда: «Ждать».

В детском магазине Рут увидела забавную игрушку — телеграфный аппарат Морзе с ключом, зуммером, батарейкой от карманного фонаря и таблицей морзянки. По вечерам игрушкой забавлялся Миша. Когда же он был в школе, Рут тренировала на ней «Джимми» и «Лена».

1 сентября 1939 года разразилась война. Выход радиолюбителей в эфир был запрещён.

Дом, где жила Рут, навестили сотрудники секретной службы и застали там «Германа». Никаких последствий это как будто не имело, но настораживало. Рут вместе с «Германом» пришлось спрятать передатчик в яме, выкопанной в кустах. На другой день какие-то незнакомцы несколько раз обошли их дом. Это вызвало ещё большее опасение.

Спустя несколько дней Рут пригласили встретиться с неким швейцарским сотрудником безопасности.

— По сведениям властей у вас есть радиопередатчик, которым вы пользуетесь. На вас донесла (он так и сказал «донесла») посыльная из бакалейного магазина. Когда она занесла вам покупки, то услышала стук ключа Морзе.

Рут, вначале слушавшая чиновника, вся внутренне сжавшись, расхохоталась, да так, что он удивлённо посмотрел на неё и пододвинул стакан воды.

— Пройдите в детский магазин, купите этот радиопередатчик за семь марок и покажите этой девушке. Если там не окажется, пойдёмте ко мне, и вы увидите его среди игрушек моего девятилетнего сына, если он ещё цел.

Чиновник был удовлетворён, но задал ещё несколько вопросов: на какие деньги Рут живёт, кто её родители, где муж На все ответы одобрительно кивал головой, и расстались они вполне довольные друг другом.

В конце 1939 года Центр запросил, не найдёт ли Рут возможности передать деньги Розе Тельман, жене арестованного секретаря КПГ Эрнста Тельмана. С этим поручением Рут послала Олло, которая не могла привлечь внимания гестаповцев. С запрятанными в одёжную щётку деньгами та побывала у Розы, которая была глубоко тронута, но сказала, что этими деньгами было бы трудно воспользоваться, так как нацисты следят за всеми её расходами.

Зимой 1939 года Рут получила новое задание: связаться в Женеве с товарищем Альфредом, которым оказался знаменитый в будущем разведчик Шандор Радо, руководитель самой крупной и действенной заграничной резидентуры советской разведки в годы войны «Дора».

Их активное сотрудничество продолжалось около года. Теперь её передатчик был загружен полностью. В первые три месяца Шандор передавал ей свои радиограммы, написанные открытым текстом, Рут шифровала их, по ночам передавала в эфир, а потом расшифровывала полученное из Центра для него или для неё самой. Она доставляла Шандору ответы и получала от него новые донесения. Путь из Ко, где жила Рут, в Женеву, занимавший три часа, и обратно приходилось проделывать чуть ли не ежедневно. Да ещё занятия с «Леном» и «Джимми». Это отнимало почти все силы, но ради этого стоило жить! Даже на такие «мелочи», как отсутствие денег — а надо было содержать «Германа», «Лена», «Джимми», собственную семью и Олло, — не хотелось обращать внимания.

Но 11 декабря 1939 года на резидентуру Рут обрушился удар: был арестован «Герман». Когда на следствии выяснилось, что он немец (у него был финский паспорт, но он ни слова не знал по-фински), гестапо потребовало его выдачи (заочно он был приговорён к смертной казни немецким судом). Однако швейцарцы не выдали его, и дело закончилось благополучно. Его осудили только за нарушение паспортного режима и приговорили к небольшому штрафу, но интернировали до конца войны, вследствие чего он «выбыл из игры».

В конце 1939 года Рут официально получила развод и можно было заключать новый брак. Для этого выбрали праздничный день — 23 февраля 1940 года, так появился повод легально его отметить.

Но неожиданно возникла новая угроза.

Олло, верная няня Олло, вдруг взбунтовалась. Она либо прослышала, либо сама догадалась о том, что теперь, получив британское подданство, Рут уедет в Англию, прихватив с собой её дорогую Ниночку (Мишу она не любила, как и он её). Олло же, с её германским паспортом, в Англию не пустят. Она не ела, не спала и, плача, непрерывно твердила, что жить не может без Нины. Обстановка стала невыносимой. Олло собрала свои вещи и перебралась к жене крестьянина, с которой была дружна. Часами сидела на скамье и наблюдала за домом Рут.

У неё зародился чудовищный замысел. Вот что пишет об этом Аллен Даллес в книге «Искусство разведки»:

• Предыдущая
• 111/181
• Следующая