Безумная Роща - Смирнов Андрей - Страница 40

Многие волшебники пришли в Эссенлер, Рассветные Земли, и поселились в них. Кто открыто, кто тайно, кто по протекции своих родичей и при их помощи, а кто и без всякой помощи и содействия, обходясь лишь собственными силами, творили дороги в новые земли, приходили и умножали число насельников Эссенлера. В новорожденном мире обрели пришельцы многие знания и большую власть, потому что стихии Эссенлера не были еще замутнены временем и открыты для каждого, кто желал изучать их и владеть их силой. Из числа первых поселенцев составился Совет Лордов, куда вошли наиболее могущественные и известные из них. Совет решал, как относиться к каждому новому пришельцу — принимать его, или прогонять прочь, помогать ему, или требовать высокой платы за право жить в Рассветных Землях и постигать их волшебство. Лишь единственный раз отступился Совет от вынесенного приговора, и только лишь потому, что некий Лорд, которому прежде желали объявить войну, неожиданно получил заступника в лице того, кто прежде яростнее всех обвинял его — а этот заступник имел большой вес в Совете и был главой наиболее влиятельной из его партий. В иных же случаях всегда нещадно карал Совет тех, кто осмеливался сомневаться в его власти и пренебрегать его приговорами.

Неудивительно, что от того происходили войны между первыми поселенцами и новыми пришельцами. Недолго длились эти войны, или лучше сказать — мятежи, потому что никогда не были сильны мятежники и бунтари настолько, чтобы, как равные, в одиночку противостоять всему Совету Лордов. Случались меж мятежниками и союзы, но и союзников Совет разбивал так же легко, как одиночек. Чаще всего, начиная войну с первопоселенцами или пренебрегая решениями Совета, пришельцы совершенно не представляли себе, с какой силой им придется столкнуться. Если же впоследствии, видя опустошение своих земель, а воинов Совета — у стен своих замков, они раскаивались в своей глупости, принимали все обязательства, законы и установления Совета Лордов и безропотно выплачивали контрибуцию — тогда их могло ждать и помилование.

Постепенно Совет укрепил свою власть — ведь в числе обязательств, принимаемых Лордами, приходившими в Эссенлер, было и обязательство посылать своих воинов и вассалов на войну с новыми мятежниками, буде таковые объявятся. Никто больше не осмеливался перечить первопоселенцам и подвергать сомнению их привилегии судей. Порядок и закон восторжествовали, строптивые присмирели, слабые получили защиту. Казалось, наступила эпоха мира.

Но длилась эта эпоха недолго. В скором времени Лорды закончили освоение первозданных магических сил, наполнявших Эссенлер в миг его рождения и еще некоторое время после того: как было уже сказано, это были стихии чистые, незамутненные еще ничьим прикосновением, и требовалось лишь легчайшее усилие, чтобы пробуждать их и придавать им форму, менять их и творить из стихий, из самой их сути — живое. Так, Лорд Келесайн сотворил народ живых молний, Лорд Шаркэль оживил миражи и дал души видениям, Лорд Имрадим сотворил железных птиц, его брат, Лорд Архайн — Звенящих Витязей, Леди Ягани дала начало роду существ, для которых огонь — лишь врата из видимого мира в царство, состоящее из пламени, Лорд Ирвейг — положил начало народу теней, Леди Гизгана — народу лунного света. Леди Астана научила деревья двигаться и говорить, а Лорд Зерем сотворил многих чудовищ и демонов, одно перечисление которых могло бы составить отдельную книгу. Рассветные Земли не были больше едины — они расслоились на множество областей, не всегда связанных друг с другом; в каждой из областей господствовала та магия, которой владел здешний хозяин.

И вот, однажды один из Лордов, именуемый Алгарсэном, Повелителем Драгоценностей, оторвался от своей работы и взглянул на земли своих соседей. Многое увидел он там, и увиденное зажгло зависть в его сердце. Ведь никогда бы не смог он сотворить ничего подобного тому, что творили Келесайн и Шаркэль, Ягани и Зерем. Однако и они не могли сделать того, что Алгарсэн создавал с легкостью, ведь у каждого из них была своя Сила, отличная от прочих, и свои волшебные умения. Но даже и осознание этого не могло уничтожить зависти Алгарсэна.

Сказал он самому себе, когда обошел владения соседей:

— Мир этот подобен драгоценному камню. Каждый Лорд управляет своей гранью, но отчего нельзя управлять всеми? Без всякого сомнения, это возможно, и тем легче это будет сделать мне, ведь я — Повелитель Драгоценностей.

Сказав так, он забросил старую свою работу и начал новую. Воистину, необыкновенна была эта работа, и сложна необычайно, но Алгарсэн был искусным чародеем и терпением мог поспорить с камнем, а твердостью воли — с твердостью алмаза. Так, для управления Рассветными Землями решил он создать видимое воплощение сердца Эссенлера и придать ему вид большого прозрачного кристалла. Добившись своего, в каждой из граней кристалла он отразил владения того или иного Лорда, и связал отражения с их подлинниками. Затем растворил Алгарсэн драгоценный камень в волшебной сути Эссенлера и стал ждать, когда завершится преображение мира и все стихии и силы станут подвластны ему.

Но раньше, чем это произошло, был собран Совет Лордов, и на лицах многих соседей своих заметил Алгарсэн беспокойство, и понял, что совершаемое преображение не осталось ими незамеченным. Мысленно улыбнулся он этому обстоятельству и спокойно сел за один стол с ними, потому что не верил, что за оставшиеся до завершения трансформации дни Повелители Стихий смогут разгадать виновника происходящих изменений.

Поднялся Джордмонд-Законник и обратился к присутствующим:

— Необычное творится ныне в Рассветных Землях. Законы здешнего волшебства, известные нам, стираются и переписываются заново.

— Не значит ли это, — спросил тогда Архайн, Хозяин Железной Башни, — что новый Лорд тайно проник в Рассветные Земли и стал распространять свою Силу без нашего ведома и согласия?

— Никто, — сказал Тарнааль, Ангел-Страж, — не проникал в Эссенлер в последнее время.

Спросил Келесайн Джордмонда-Законника:

— Каковы же изменения в законах мира, которые ты увидел?

Ответил Джордмонд:

— Я не нашел никаких явных отличий. Законы переписываются заново, но новые во всем подобны предшествующим…

— Но в чем же тогда смысл подобной переписи? — Спросил Ирвейг, Властелин Теней.

— Я еще не договорил, — молвил Законник. — То, что я видел, напомнило мне историю одной страны, каковой истории я некогда был свидетелем. В той стране, населенной варварами и дикарями, существовало много племен, возглавляемых старейшинами и вождями. Племена торговали между собой, а иногда и воевали. У каждого племени были свои законы, а дела, общие для всех, решали между собой вожди и старейшины. Их решения становились общими законами. Потом на эти земли напал некий король и захватил их. Войско его было велико, но все же не настолько, чтобы противостоять всем племенам, если те вдруг вздумали бы объединиться. Чтобы избежать мятежей, король особой хартией утвердил вольности этих племен и приказал своим людям составить списки их обычаев и законов. Общие места в тех обычаях он утвердил как общие законы страны, ничего не добавив к ним от себя… в первое время. Кроме того, вождей, признавших его власть, он оставил править племенами, как раньше — и споры внутри племен они решали по своим старым обычаям. Сам же король разбирал споры между вождями и людьми разных племен, и от того стали именовать его Вождем Вождей.

Сказала Астана:

— Но ведь Тарнааль утверждает, что в последнее время в наш мир не приходили новые Лорды.

— …Что всего лишь означает, что сию перепись затеял один из жителей Эссенлера, — произнес Келесайн.

— И возможно даже, это один из нас, — криво усмехаясь, добавил Зерем.

Недобрым молчанием встретили Лорды слова Повелителя Бестий.

— Желает ли еще кто-нибудь высказаться? — Обратился Келесайн к собравшимся. — Кто еще, кроме Джордмонда, почувствовал неладное?