В зеркале любви - Сандерс Эллен - Страница 12

• Предыдущая
• 12/32
• Следующая

– Мартин, не понимаю, какое это имеет значение?

– Что ты знаешь о хозяйке дома? – стараясь сохранить ровный тон, повторил вопрос Мартин.

Бриджит пожала плечами и, задумчиво возведя глаза к потолку, произнесла:

– Кажется, она лет пятнадцать назад умерла. Раньше она жила с дочерью Камиллой, но та забеременела неизвестно от кого и сбежала к сестре. Потом… Камилла слетела с катушек, и сестрица отправила ее в клинику.

– Что было потом? – спросил после затянувшейся паузы Мартин.

– Это было давно. Мне было лет десять. Мама запретила мне подходить к дому старухи, сказав, что она ведьма. Потом она умерла и…

– …И все обходили ее дом стороной.

– Верно, – кивнула Бриджит. – Я бы и за миллион долларов не переступила порог этого проклятого дома. Говорят, там до сих пор висит портрет прежней владелицы.

Мартин попытался вспомнить, рассказывала ли Энн что-нибудь о портрете. Вроде бы нет.

– А почему все считали, что в том доме жила ведьма?

– Понятия не имею. Может быть, пережитки прошлого, суеверный страх. А возможно, старуха и в самом деле умела наводить порчу и привораживать. Ее дочь сошла с ума. Многие в таких случаях говорят, что в человека вселился дьявол. В любом случае старуха была на редкость сварливая, необщительная и злая. Она отгоняла от дома детей, грозя им клюкой. А на взрослых насылала болезни и несчастья.

– Звучит неправдоподобно, – заметил Мартин. – Кто в наше время верит в привидений и ведьм?

– Я верю. А ты разве когда-нибудь заходил в «дом с привидениями»? Уверена, что оттуда ни один живой человек не вышел бы. Я во всяком случае таких не встречала.

– А я встречал, – с торжествующей улыбкой победителя произнес Мартин.

Его забавляло изумленно-потрясенное выражение лица Бриджит.

– И кто же это? Я его знаю?

– Вряд ли. Эта девушка приехала из другого города всего на день. Именно с целью побывать в доме на Оуэн-стрит.

– Девушка? – переспросила Бриджит, дав понять, что не поверила ни единому слову Мартина. – Что за дурацкие шутки?

– Ее зовут Энн, и именно мысли о ней не дают мне спать.

– Она красивая?

– Да. Может быть, и не такая эффектная, как ты. – Мартин решил немного потешить самолюбие Бриджит. – Она и моложе.

Глаза Бриджит ревниво сверкнули.

– Сколько ей лет?

– Скоро будет восемнадцать.

– Связался с малолеткой? – со злорадной усмешкой спросила Бриджит. – А ты в курсе, что за ее совращение ты попадешь в тюрьму?

– Я вовсе не собираюсь ее совращать. Я даже не уверен, что когда-нибудь увижу ее снова.

– Тогда зачем ты забиваешь себе голову всякими глупостями? – Бриджит снова улыбнулась. – Давай выпьем по бутылочке пива, и ты мне расскажешь о своей бесстрашной Энн. Она что, действительно заходила в дом Рэдфордов?

Мартин кивнул.

– Ну и как там внутри?

– Я не расспрашивал, но, насколько могу судить по словам Энн, в доме не было пучков с травами, летучих мышей, стеклянного шара и прочих атрибутов колдовства.

На лице Бриджит тут же отразилось постигшее ее разочарование. Она столько лет верила в страшную сказку!

– Правда, Энн взяла на память старинное зеркало.

– Зеркало?! – громко воскликнула Бриджит. – Она тоже ведьма?

– Что за бред? Ты ведь современная женщина. Неужели ты все еще веришь в россказни о колдовских приворотах?

– Мартин, тебе нужно срочно сходить в церковь, – на полном серьезе начала Бриджит. – Эта девчонка приворожила тебя. Может быть, она новое воплощение старухи Рэдфорд или ее спятившей дочери.

– Бриджит, я даже не желаю слушать эту чепуху. Энн никакая не ведьма. Я вообще не верю во всю эту чушь. Энн самая обыкновенная девушка, выпускница средней школы Нашвилла.

– И что же она забыла в Джеймстауне?

– Она приехала, потому что… – Мартин не закончил, сочтя неуместным посвящать в чужую тайну Бриджит. Скоро и так весь город узнает о приезде Энн.

– Только не говори, что влюбился в семнадцатилетнюю девчонку. Что она тебе может дать?

– А мне ничего и не надо.

– Вот как? – Бриджит провела пальцем по его груди. – Ты взрослый мужчина. Тебе нужна зрелая женщина.

– Такая, как ты?

– Да, – с улыбкой ответила Бриджит.

– Прости, но ты не в моем вкусе.

Бриджит едва сдержалась, чтобы не вцепиться в горло наглецу. Да как он смеет говорить, что она не в его вкусе!

– Тебе нравятся девушки с маленькой грудью и наивным взглядом на мир? – с издевкой спросила она, не преминув расправить плечи и выпятить полную грудь.

– Ты угадала, Бриджит. А теперь извини, но мне и в самом деле пора работать.

– Ты меня выгоняешь? Тогда знай, что ты только что отказался от своего единственного шанса. Даже если ты передумаешь и приползешь ко мне на коленях…

Мартин не дал ей закончить:

– Не беспокойся. Я не стану тебя беспокоить и отвлекать от работы.

– А если ты больше никогда не встретишь свою Энн?

– У меня предчувствие, что мы с ней еще не раз увидимся.

– Ты только что смеялся над моей верой в ведьм, а теперь говоришь о предчувствиях, интуиции, предопределении… Мартин, ты противоречишь сам себе.

– Знаю, я ее тоже видел, – вздохнул Томас Браун, присев на табуретку рядом со своей женой.

– Она похудела так, что у нее можно пересчитать все косточки. А синяки под глазами ты видел? – Мужчина кивнул. – Бледненькая, тоненькая… Ох, плохо это кончится, говорю я тебе. Надо же, какое невезение: сначала Джессика, затем Крис… Два удара один за другим. Неудивительно, что бедняжка сникла.

– Может быть, стоит показать ее врачу? – несмело предложил Томас. Он заранее знал, что жена будет категорически против вмешательства медиков, но ничего другого предложить не мог.

Он видел, что с Энн творится что-то неладное. В последние дни она отказывалась от пищи. Ночами он слышал ее беспокойное хождение по дому. Долорес делала вид, что спит, но он знал, что и жена прислушивается к каждому шороху, готовясь в любую минуту подскочить и броситься на помощь Энн.

– Ты ведь не думаешь, что она… – Долорес не договорила, словно боясь навлечь беду.

– Нет… нет, разумеется. Просто у Энн сейчас трудное время. Переходный возраст. Она всегда была чрезмерно впечатлительной. Чуть что – плачет или смеется.

– Я уже не знаю, что делать. Не могу же я насильно вливать в нее бульон!

– От ужина она тоже отказалась?

– Как и от обеда, и от завтрака.

– Если так пойдет и дальше, то нам ничего другого не останется, как вызвать «скорую».

– Ты снова за свое! – повысила голос Долорес. – Тебе лишь бы упечь Энн в больницу. Хочешь, чтобы она кончила, как ее мать?

Стоявшая за дверью Энн вздрогнула. При чем здесь ее мать? Ее родителями всегда были дядя и тетя. Родная мать умерла, едва Энн исполнилось три года, и все те скупые сведения, которые она знала о маме, были рассказаны ей тетей Долли.

Энн знала, что ее мать была необыкновенно красива. Даже на выцветших от времени фотографиях нельзя не заметить, какие у нее были выразительные карие глаза и белая кожа. У нее всегда было много поклонников, но она почему-то выбрала обычного банковского клерка, который сбежал сразу же, как только узнал «счастливую новость» о будущем отцовстве. Больше ни мать Энн, ни ее родные ничего о нем не слышали. Возможно, его уже нет в живых. Или он остепенился и стал добропорядочным отцом большого семейства. Энн всегда мечтала о братьях и сестрах, но врачи поставили тете Долли диагноз – бесплодие.

Надеясь услышать ответы на свои вопросы, Энн снова прислушалась.

– Нет, я никогда не откажусь от Энн. Я и так слишком прогневила бога. – Голос тети Долли сорвался, как бывало всякий раз, когда Энн доводила ее своим непослушанием до слез.

– Долли, милая, ты ни в чем не виновата. Твоя сестра…

– Нет, ничего не говори! – перебила его миссис Браун.

Голос дяди оборвался так резко, что Энн решила, что тетя зажала ему рот рукой. Что же она так боялась услышать? Или опасалась, что это будет услышано другими? Энн вжалась в угол между кухонной дверью и массивным книжным шкафом.

• Предыдущая
• 12/32
• Следующая