Просто волшебство - Бэлоу Мэри - Страница 53

• Предыдущая
• 53/74
• Следующая

– Уильям Осборн хотел, чтобы его услышали, – произнес Питер. – Он хотел что-то сказать.

– Так ему надо было просто сделать это при жизни. Сюзанна резко обернулась. – И лорду Маркему, и мне. А он за двенадцать лет со мной и двух слов не сказал. Я не слышала от него даже о матери, без которой остро ощущала свою заброшенность. Вместо того чтобы стреляться, он мог бы поговорить со мной. Он должен был любить меня, вместо того чтобы искать успокоения в смерти.

– Ведь вы его любили, – тихо сказал Питер.

– Конечно, любила.

– Тогда простите его, – сказал он.

– Какой в этом смысл? – Сюзанна, отвернувшись, сердито смахнула повисшие на ресницах слезы.

– Тот, кто любит, всегда прощает, – сказал Питер.

Сюзанна невесело рассмеялась.

– Всегда, – повторил Питер. – Всегда!

Если б он только знал. Если б он только знал!

– Будь по-вашему. – Сюзанна резко повернулась к нему лицом. – Идемте. Отведите меня к ним. Давайте спросим их о тех письмах и об их содержимом. Но предупреждаю вас, лорд Уитлиф, тем самым мы, возможно, откроем ящик Пандоры. И вернуть все обратно уже будет нельзя.

– Но меня-то, кажется, это не касается, – возразил Питер. – По-моему, сделать это должны вы. Как знать? Может, тех писем давно уж нет, а адресованное вам, прежде чем уничтожить, даже не вскрыли. Вам надо просто встретиться с леди Маркем и Эдит. Дайте им шанс. Шанс, в котором ваш отец, по-вашему, отказал вам.

Пристально посмотрев на него, Сюзанна коротко кивнула.

– Идемте же, – сказала она.

– Только если найдем выход, – отозвался Питер, и его глаза вдруг потеплели от улыбки.

– Теперь я действительно желаю, чтобы мы никогда отсюда не выбрались, – сказала Сюзанна, горестно улыбаясь.

– Я тоже, – согласился Питер. – Пожалуй, нам с вами, когда у нас была такая возможность, стоило забраться на вершину горы Сноудон и построить там хижину.

Она оперлась о предложенную ей руку.

Они шли по Грейт-Пултни-стрит по направлению к расположенной у подножия моста ромбовидной площади Лаура-плейс. Какое неподходящее время для такого открытия, подумал Питер: оказывается, он не влюблен в Сюзанну Осборн.

Он ее любит.

А между первым и вторым огромная разница.

Он ее любит. А она испытывает к нему неприязнь и даже презирает его.

Если Бог существует, он, должно быть, большой шутник. Рискуя показаться нескромным, Питер мог с полной уверенностью сказать, что почти, каждой встречавшейся на его пути молодой леди (а встретилось их ему за те пять лет, что он был совершеннолетним, великое множество) он нравился и вызывал у нее восхищение. И почти каждая, начни он за ней ухаживать, готова была ответить ему любовью.

Он собирался покинуть Бат завтра рано утром. На сей раз его ничто не остановит. Ему не терпелось поскорее оказаться в дороге. Если б не обещание навестить леди Маркем с Эдит, он бы отправился в путь прямо сейчас, не дожидаясь вечера.

Всю дорогу от Сидней-Гарденз они с Сюзанной шли молча.

– Вот этот дом, – сказал Питер, рассмотрев номер на табличке, и постучал в дверь.

Питер, всю жизнь ощущавший на себе заботу матери и сестер, неосознанно следуя их примеру, привык опекать других – и в первую очередь это касалось любимой женщины. Зная, как волнуется Сюзанна перед встречей и с какой неохотой она на нее согласилась, он хотел взять ее за руку, но не делал этого: Сюзанна не желала его поддержки и защиты. Она в них не нуждалась.

Отворивший дверь слуга сообщил, что дамы ходили за покупками и только что вернулись. Сейчас он справится, смогут ли они принять их. Бросив взгляд на протянутую Питером визитную карточку, слуга вскинул брови, затем повернулся и исчез в доме.

Через две минуты их с Сюзанной проводили в небольшую гостиную на верхнем этаже. Эдит, представив Питеру своего мужа, Лоренса Морли – худого, светловолосого молодого человека в очках, – обратилась к Сюзанне. На скулах у нее горели два ярких пятна.

– И в самом деле Сюзанна, – проговорила она. – Ну конечно, Сюзанна! Я не могла ошибиться: эти волосы, эти глаза узнаю повсюду. Ты повзрослела, но нисколько не переменилась. Вчера вечером там, б аббатстве, я сразу тебя узнала. – Эдит протянула к ней руки. – Подумать только! Лоренс, дорогой мой, это Сюзанна Осборн, о которой мы тебе рассказывали за завтраком.

Сюзанна, помедлив, нерешительно вложила ладони в простертые к ней руки Эдит, и та, тотчас притянув ее к себе, крепко обняла ее.

Леди Маркем все это время тихо стояла в глубине комнаты. Кивнув Питеру, она сразу же устремила взгляд на Сюзанну и теперь не отрываясь смотрела на нее.

– Все эти годы, – заговорила она, когда Эдит, с блестящими от слез глазами, отступила назад, – я боялась, что ты умерла, Сюзанна.

– Я не умерла, – ответила та.

– Мисс Осборн, лорд Уитлиф, – обратился к ним мистер Морли, – не изволите ли присесть поближе к огню? Вы, верно, шли пешком: я не слышал стука колес.

– Мы гуляли в Сидней-Гарденз, – объяснил Питер, когда все расселись. – Нынче дивная погода.

– Для ноября – да, – согласился Морли, – и тем не менее холодновато. Вы, мисс Осборн, я надеюсь, тепло оделись? Вы оставили верхнюю одежду внизу?

– Да, сэр, – улыбнулась Сюзанна. – В плаще и перчатках не замерзнешь даже в самый промозглый день.

– Как это было разумно с вашей стороны – надеть их сегодня, – отозвался Морли. – Эдит, лишь завидев солнце, сразу рвется из дома, не дожидаясь, пока слуги уверятся, что на улице достаточно тепло, безветренно и небо не омрачено тучами. Вчера в аббатстве, наверное, сквозило, но она ничего и слушать не хотела, все равно отправилась на концерт. Слава Богу, с ней пошла теща. Только по ее настоянию Эдит накинула плащ. Эдит, как вам известно, еще не вполне оправилась от родов.

– Я этого не знала. – Сюзанна взглянула на Эдит. – Как замечательно!

– У нас родился сын, – улыбнулась Эдит. – Настоящее чудо, правда, милый? Вылитый папочка.

Посреди светской беседы в комнату внесли поднос с чаем. Леди Маркем, разлив его, раздала чашки и каждому предложила фруктовый пирог.

– Сюзанна, – наконец проговорила Эдит, – ты живешь в Бате? Где?

– Я учительница и живу при школе для девочек мисс Мартин на Дэниел-стрит, – отвечала Сюзанна. – Преподаю письмо и чистописание, а также провожу с девочками игры.

– Игры? – переспросил Морли. – Надеюсь, не слишком активные, мисс Осборн. Я слышал, чересчур подвижные игры юным леди вредны, и охотно в это верю. Им, на мой взгляд, более пристало держать в руках иголку для шитья или кисть для рисования. В большинстве учебных заведений для юных леди подвижные игры не практикуют, и правильно делают.

– Ты учительница?! – изумилась леди Маркем, прежде чем Сюзанна успела ответить. Питер вспомнил соревнования на лодках в Баркли-Корте, вспомнил, как веселая, разрумянившаяся Сюзанна сидела на веслах. – Но как так случилось?

– Я приехала в Лондон, – объяснила Сюзанна, – и обратилась в контору по найму. Но меня взяли на примету и отправили сюда, в школу мисс Мартин, на правах неимущей ученицы. Я проучилась здесь до восемнадцати лет, после чего мне предложили место младшей учительницы.

– Ты приехала в Лондон, – проговорила леди Маркем. – Но как ты добралась до Лондона, Сюзанна? Ты же была еще совсем ребенком. И потом, мы ведь искали тебя по всем направлениям, на каждой остановке дилижансов.

– У отца в комнате, – сказала Сюзанна, – в шкатулке на туалетном столике было немного денег. Я их взяла, решив, что они принадлежат мне по праву. Там же нашелся и саквояж, достаточно вместительный, чтобы сложить в него все свои пожитки, и в то же время не очень громоздкий, так что я смогла его тащить. Большую часть пути я проделала пешком, иногда просила подвезти. Денег было не так много, чтобы я могла их тратить на дорогу.

– Остается надеяться, мисс Осборн, – вступил Морли, – что вы не ночевали в стоге сена, как многие, кто путешествует своим ходом, без кареты и не в дилижансе. Даже на первый взгляд сухое сено на самом деле часто оказывается сырым.

• Предыдущая
• 53/74
• Следующая