Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - Мессадье Жеральд - Страница 93

• Предыдущая
• 93/94
• Следующая

Объезжая окрестности, лесничий герцога Вильгельма Гессен-Кассельского тоже увидел дым из труб бывшего замка своего господина, о чем и сообщил ему. Себастьян как раз вспоминал о великолепных скакунах, купленных некогда в Пушапуре и оставленных в Индии, и подумывал, не стоит ли ему снова обзавестись лошадью, когда пришла записка от герцога: «Sehr lieber Graf…».[79] Графа де Сен-Жермена приглашали на воскресный ужин, через три дня.

Настала пора возобновить связи с родом человеческим.

Только воспоминание об индейцах, вынесенное из Америки, помешало ему скатиться к мизантропии. И еще последний взгляд Барбере на причале. В той свинцовой массе, какую представляют собой люди, всегда — ну, почти всегда — находилось несколько крупинок золота. Что же касается трансмутации остального…

Себастьян с грустью подумал об Обществе друзей: прекрасная мечта. Масоны? Они ему помогли, конечно, но по мере своих средств: Бентинк, попросив его покинуть Гаагу, не мог поступить иначе.

Себастьян посмотрел на атанор, отныне навечно холодный, и взял со стола медаль, которую когда-то покрыл фальшивым золотом. Улыбнулся.

Перечитал таинственный текст, якобы принадлежавший Региомонтанусу: «Hic jacet Filius Azoth Mercuriique. Hie atque jacet maxima vis mundi…» — как вдруг донесшийся стук копыт и колес заставил его поднять голову. Кто-то с визитом? Он подошел к окну. В самом деле, по окаймленной деревьями дороге к замку подъехала почтовая карета, запряженная парой лошадей. Он был заинтригован. Высунулся из окна. Слуга Герберт уже сбегал с крыльца, чтобы открыть дверцу. Женщина! В широком синем плаще. Ступив ногой на землю, она подняла голову.

Баронесса Вестерхоф!

Она приехала, аромат ее духов наполнил замок, и все же она не принадлежала ему.

— Я здесь исключительно по своей воле. Так что не торопитесь завладеть трофеем.

Улыбка была вполне под стать словам и не смягчила их содержание.

Это был единственный намек на любовные отношения, которые Себастьян пытался установить меж ними; однако рубиновый кулон баронесса носила. Остальное в ее речах касалось политики.

— Настала пора объединить наши силы.

— Наши силы?

Засыпкин, объяснила она, нисколько не упрекает его за провал миссии, которую ему доверил, собственно, король Франции. Всему русскому правительству известно о слабости характера Людовика XV. Король, разумеется, хотел мира, но не имел силы навязать свою волю министрам. Императрица Елизавета направила королю секретное письмо с предложением союза, но не получила ответа.

— А почему вы говорите, что именно теперь надо объединить наши силы?

— Пришло время. Здоровье императрицы пошатнулось. Наследование престола будет опасным.

Баронесса не захотела сказать больше. После ее прибытия Себастьян послал записку герцогу Вильгельму, что прибудет к ужину не один.

В герцогском замке их поджидал сюрприз: принцесса Анхальт-Цербстская. Совпадение тотчас же пробудило подозрение в душе Себастьяна: выходит, баронесса приехала в Хёхст, зная, что принцесса неподалеку? Если это так, то что замыслили обе эти женщины?

Тем не менее встреча была искренне теплой. Присутствовал также кузен принцессы герцог Гольштейн-Готторпский. Ужин, за которым собралось всего человек пятнадцать гостей, быстро стал похож на семейную трапезу. Герцоги говорили о финансах и политике; присутствие Себастьяна, о чьих голландских злоключениях были теперь наслышаны все сидящие за столом, вскоре повернуло беседу в другое русло. Его попросили рассказать о своем дипломатическом опыте, что Себастьян и сделал, представив себя жертвой пагубного могущества братьев Дювернье и Шуазеля, а также их презренного подручного, каковым оказался посол д'Афри. Ему сочувствовали, порицая Людовика XV и Шуазеля. Вспомнив о зловещей роли, которую сыграл маркиз де Ла Шетарди, посол Франции в России, строивший козни против братьев Бестужевых-Рюминых, принцесса Анхальт-Цербстская заявила, что надо остерегаться французских послов.

— Это исполнители грязных делишек для своих хозяев, — утверждала она. — Что касается самого короля, то он дорого заплатит за свою слепоту. Он не видит ни своих истинных союзников, ни пределов собственных сил. Войну против Англии он не выиграет, зато Фридрих Второй тем временем усилится. Франция ревнует к силе России на востоке и при этом боится задеть Высокую Порту, разлагающуюся империю. Однажды Фридрих окажется на берегах Рейна, но Людовик этого уже не увидит.

— После меня хоть потоп! — воскликнул по-французски герцог Гессен-Кассельский.

Все рассмеялись.

— Досадно то, — продолжил герцог, — что тогда Фридрих и нас проглотит.

После ужина принцесса Анхальт-Цербстская спросила Себастьяна о его изысканиях.

— Как-то вечером в Версале, — сказала она, — вы раскрыли госпоже де Помпадур в присутствии кардинала де Берни, что можете абстрагироваться от собственного тела.

Себастьян насторожился: как раз за это она и баронесса Вестерхоф упрекали его во время их последней парижской встречи. Зачем же она ворошит старое? Да еще и на публике? Он попытался угадать это по выражению лица принцессы, потом перевел взгляд на баронессу.

Все прислушались к их разговору.

— Совершенно верно, мадам.

— Значит, вы думаете, что душа может освободиться от тела?

— Я так полагаю, мадам.

— И вы полагаете, что души умерших также незримо витают меж нами?

Он вспомнил видение сестрицы Элспет Партридж в Лондоне и Бабадагской прорицательницы в Констанце.

— Я в этом убежден.

— Считаете ли вы, что это можно доказать и тем, кто в это не верит?

Они обе бросают ему вызов?

— Можно, мадам.

— Но как?

Досада подхлестнула Себастьяна, но он сдержался.

— Если мы все сядем вокруг стола, держась за руки, и призовем одну из этих душ, она появится.

— Прямо здесь? — настаивала принцесса.

На сей раз он понял: вызов брошен публично.

— Где угодно, сударыня.

Принцесса повернулась к герцогу Вильгельму:

— Ваше высочество согласны?

Тот, явно в замешательстве, ответил:

— Мне это кажется рискованным, поскольку мы не знаем, что за душа появится. Хотя, вообще-то, мне любопытно присутствовать при таком опыте.

Были сделаны соответствующие распоряжения: слуги принесли круглый стол и расставили вокруг него стулья, потом, по просьбе Себастьяна, убрали все канделябры, кроме одного, расположенного на отдалении. Гости расселись в полумраке.

— Положим ладони на стол, — сказал Себастьян. — Молча. Потом кто-нибудь из нас попросит одну из душ усопших проявить себя.

Пробило одиннадцать часов.

— Я прошу одну из душ, которую мы знали, проявить себя, — сказала принцесса не слишком уверенным голосом.

Прошло несколько минут. Из-за невыносимого напряжения Себастьян почти задыхался. Он знал, что увидит призрак брата Игнасио.

Но это оказался не он.

Какая-то прозрачная поначалу дымка возникла посреди стола.

Герцог Вильгельм чуть не вскрикнул.

Напряжение жгло Себастьяна.

Дымка уплотнялась. Очертания становились четче. Появилось немолодое женское лицо, обозначилась фигура. Видение двинулось к принцессе. Мертвая обвиняющим жестом простерла свой перст к живой. Все видели капающую с него кровь.

Принцесса взвизгнула.

Потом, опустив палец, привидение обернулось к Себастьяну. Он застыл.

— Что? — крикнул он. — Что?

Пламя, нестерпимое пламя взметнулось посреди стола и ослепило присутствующих.

Все закричали. Даже слуги у дверей переполошились.

— Свечей! — приказал герцог Вильгельм.

В гостиную вернулся яркий свет. Призрак исчез. Потрясенные гости не находили себе места, бесцельно блуждая по комнате, бессильно опустив руки, не в состоянии говорить.

— Смотрите! — воскликнул вдруг герцог Гольштейн-Готторпский, показывая что-то на столе, прямо перед тем местом, где сидела принцесса.

• Предыдущая
• 93/94
• Следующая