Варторн: Уничтожение - Дель Карло Эрик - Страница 52

Внезапно Радстак взвизгнула и исчезла из поля зрения.

Аквинт напрягся, сжимая в потной руке меч. Может быть, она просто оступилась и упала? Либо же кто-то затаился в засаде среди высоких растений?

Он колебался в нерешительности. Но время шло, а Радстак не поднималась. Так… случилось что-то непредвиденное. Аквинт подождал еще немного: вдруг Кот появится из своего укрытия и придет на помощь девушке. Увы, мальчишка не показывался. И неудивительно… Аквинт скрипнул зубами. Черт побери! Если он сейчас раскроется – операции конец. Но, с другой стороны, ведь Радстак проявила преданность их делу, даже несмотря на размолвку с партнером. Он не может бросить ее посреди пустыря. Надо убедиться, что с девушкой все в порядке.

Поэтому Аквинт все-таки покинул свое убежище в заброшенном дверном проеме и рысью направился туда, где скрылась Радстак. На ходу он вытащил меч из ножен и сейчас злился на непривычную тяжесть, которую приходилось тащить в руке.

Действуя мечом как косой, он прорубал проход в густых зарослях травы и низкого кустарника. Еще два взмаха, и он выскочил на то место, где – про его расчетам – должна была находиться девушка. Аквинт ожидал увидеть неподвижное тело на земле. Но там никого не было. Ошеломленный Аквинт застыл.

– Брось меч.

Резко обернувшись, он прищурился, пытаясь хоть что-то разглядеть в сплошном мареве моросящего дождя. В десяти шагах от него стоял Део, вскинув на плечо арбалет. Болт был нацелен прямо ему в сердце.

– Брось оружие, – вполголоса повторил Део.

– Черт тебя возьми, – проворчал Аквинт.

– Может, возьмет, а может, и нет… В любом случае, у тебя всего лишь секунда на то, чтобы бросить оружие. После этого я тебя проткну насквозь.

Аквинт опустил свой меч, но все еще не решался с ним расстаться. Он чувствовал, как в груди волной поднимается ярость. Злобно прошипел, не сводя глаз с Део:

– Ты мерзкий предатель. Тот насмешливо улыбнулся.

– В последнее время я то и дело слышу это слово. Предатель… Очень широкое понятие. А тебе не кажется, что оно вполне применимо к тебе самому?

В груди так полыхало, что перед глазами встала белая пелена. Обычно Аквинт не поддавался на провокации, но сейчас оскорбление оказалось чересчур метким и обидным. Не раздумывая, он вскинул меч и сделал первый шаг в сторону Део.

Внезапно откуда ни возьмись перед его лицом вырос кулак и обрушился прямо в челюсть Аквинта. От неожиданности он шагнул назад и разжал пальцы. Меч вылетел из его руки.

В следующее мгновение Аквинт, потирая ушибленную челюсть, оглянулся и увидел, что его меч перекочевал к Радстак.

– Изменники…

Он действительно чувствовал, что его предали. В конце концов, он ведь спас их от очень неприятного наказания за несанкционированный перенос в Каллах. Доверил им важное задание…

– Ты хотел встретиться с Менестрелем, – произнесла девушка. – Мы отведем тебя к нему.

Из кармана она достала полоску черной материи – повязка на глаза, догадался Аквинт.

Здесь, посреди поля, заросшего сорняками, они были закрыты от взоров случайных прохожих. На помощь никто не придет. Оставалось лишь одно – подчиниться.

Краем глаза Аквинт заметил мимолетное движение на заднем плане, но не позволил глазам себя выдать. Он, не отрываясь, смотрел на Радстак, приближавшуюся к нему с повязкой в руках. Део по-прежнему держал его на прицеле, а за его спиной продолжала незаметно двигаться маленькая фигурка.

Проклятая девка внезапно остановилась, повернулась и крикнула:

– Део, справа, внизу!

Расширенными от ужаса глазами Аквинт увидел, как тот крутанулся вокруг своей оси и отпустил тетиву. Она мелодично дзинькнула; раздался противный чавкающий звук, когда болт угодил во что-то мягкое.

Лишь острие меча, упершееся в ребра, остановило Аквинта оттого, чтобы броситься к Коту. С непроницаемым лицом Радстак передала ему повязку и приказала нацепить на глаза. Аквинт молча повиновался. Затем она велела надвинуть капюшон, и снова он выполнил приказание. Радстак сжала одну его руку, с другой стороны подошел Део.

Так они и повели его… Аквинт не посмел спросить, жив ли Кот.

Радостное предвкушение предельно обострило все его чувства. К сожалению, день еще не закончился. Тело пока принадлежало Вайзелю, и Дардас не имел возможности выразить свою радость на уровне физических реакции.

Пусть так. Но сама потрясающая новость о приближающейся армии противника от этого не становилась менее важной и волнующей. Дардас чувствовал, как душа его трепещет от нетерпения.

Перешеек решился-таки оказать организованное военное сопротивление Фельку. Наконец-то! Начинается настоящая война, в которой можно будет сражаться, а не просто один за другим занимать безропотные и беспомощные города. А что может быть лучше, чем честная война?

Тем не менее Дардас понимал: придется немало потрудиться, чтобы убедить в этом слабака Вайзеля.

– Мне нужны донесения, черт побери! – прорычал тот. – Фергон, где текущие сводки?

Его личный помощник нервно вздрогнул.

– Да, генерал. Наши разведчики без промедления перешлют их…

– К черту промедление! – рявкнул Вайзель. – Я хочу знать, что происходит с вражеской армией в каждый – слышите? – в каждый отдельный момент. Это вам ясно?

– Абсолютно ясно, генерал.

Вайзель раздраженно махнул рукой. Фергон отдал честь и поскакал дальше.

«Ну зачем же так пугать помощника?» – укоризненно произнес Дардас.

«С какой это стати вы печетесь о мальчишке?»

«Я не люблю бессмысленные поступки. В самое ближайшее время нам почти наверняка предстоит схватка. В таких условиях армия нуждается в своем генерале. Вдумайтесь в это, Вайзель. Людям нужно не только и не столько ваше военное мастерство… – в этом месте Дардас сделал над собой усилие, чтобы не рассмеяться, – но и ваше хладнокровие. Офицерам и рядовым важно знать, что их командир уверен в себе, спокоен и трезво мыслит».

Вайзель глубоко вздохнул. Дардас ощущал его волнение. Сильное, глубокое… Оно возникло в тот момент, когда генералу донесли о появлении вражеской армии.

В настоящий момент все войско Фелька двигалось на юг, а ему навстречу – в северном направлении – выступила армия противника. Вайзель в окружении личной охраны ехал верхом на сильном, выносливом коне. По традиции он занимал место в тылу армии. Это позволяло вести наблюдение за ее перемещениями. Наступление разворачивалось на бескрайней равнине, раскинувшейся к югу от покоренного Трэля.

Что касается Дардаса, то он был страшно рад наконец-то выйти из этой чертовой палатки. Вайзель торчал в ней с самого момента неудавшегося покушения, и его палатка превратилась в своеобразную холщовую тюрьму. Сейчас же – волею обстоятельств – они снова оказались снаружи, на свежем и бодрящем воздухе. Вид огромной армии, передвигающейся впереди, пьянил Дардаса. Как все же хорошо быть живым!

«Думайте, что хотите, помпе нужны текущие сводки», – мрачно проворчал Вайзель.

Грядущая схватка станет испытанием для фелькского аристократа, и Дардас заранее знал, чем оно окончится.

«Вы получите эту информацию, – заверил он генерала. – Самую точную разведывательную информацию, какую только получат командиры».

Дардас чувствовал: ему удалось немного успокоить своего напарника. Он прекрасно понимал, что с началом битвы вся тяжесть принятия стратегических и тактических решений ляжет на его плечи. Вайзель был здесь абсолютно бесполезен. Он понятия не имел, что нужно делать. Какие уж тут важные решения и своевременные действия!

Генералу неизбежно понадобятся советы Дардаса, и Дардас непременно даст их. Уж он-то знал, как вести сражение: одни отряды уводишь из-под удара, другие бросаешь на поле боя. О, эта захватывающая и пьянящая пляска смерти! За долгие годы Дардас до совершенства отточил свои военные рефлексы. Его талант приобрел поистине исторический масштаб.