Камера - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 19
- Предыдущая
- 19/125
- Следующая
– Доброе утро, – приветствовала его сотрудница тюрьмы. В руке она держала пластиковый прямоугольник, под зажимом которого белели несколько стандартных листов. На поясном ремне женщины висела кобура. – Могу я вам чем-то помочь?
– Я – адвокат. Мне необходимо повидаться с клиентом. Он на Скамье смертников, – слабым голосом проговорил Адам. “Успокойся, черт побери, успокойся!”
– Никакой Скамьи смертников у нас нет, сэр.
– Простите?
– Такой Скамьи не существует. Приговоренные к смертной казни содержатся в блоке особого режима, для краткости – БОР. А Скамьи вы здесь не найдете.
– Ясно.
– Ваше имя? – Женщина тряхнула пластиковым прямоугольником.
– Адам Холл.
– Имя клиента?
– Сэм Кэйхолл.
Ее указательный палец побежал по списку заключенных.
– Подождите немного.
Пока она что-то писала, Адам осмотрелся. От арки под углом к автостраде в направлении домиков бежала узкая, обсаженная деревьями дорога. Все это совершенно не походило на тюрьму и скорее напоминало тихую городскую улочку, куда в любую минуту могла высыпать ватага школьников. У крайнего справа коттеджа с высоким крыльцом были разбиты цветочные клумбы. Ясно различимая надпись на аккуратной табличке гласила: “Посетителей просим пройти сюда”. “Уж не продают ли там сувенирные открытки и мороженое?” – подумал Адам. За его спиной проехал небесно-голубой пикап, в кабине сидели трое молодых чернокожих. Судя по эмблеме на дверцах, машина принадлежала департаменту исполнения наказаний штата Миссисипи.
Служительница вернула ручку в нагрудный карман и приблизилась к окошку водителя.
– Место жительства в Иллинойсе? – спросила она.
– Чикаго.
– Фотоаппараты, оружие, магнитофоны при себе имеются?
– Нет.
Сунув руку в кабину, она пришлепнула на ветровое стекло карточку-пропуск.
– Вам назначена встреча с Лукасом Манном.
– Кто это?
– Наш юрист.
– Но меня не предупреждали о встрече.
Женщина поднесла к лицу Адама официальный бланк.
– Вот распоряжение администрации. Третий поворот налево, здание из красного кирпича.
– Что ему нужно?
Негромко фыркнув, она укоризненно качнула головой. Странный народ эти адвокаты!
Адам вдавил в пол педаль газа. “Сааб” медленно покатился вдоль выкрашенных белой краской коттеджей, где, как он узнал позже, вместе с семьями проживали охранники и другие служащие тюрьмы. Следуя инструкциям, Холл без труда отыскал старой кладки корпус, развернулся на стоянке и заглушил двигатель. Двое вольнонаемных в синих комбинезонах меланхолично подметали ступени каменной лестницы. Избегая зрительного контакта с уборщиками, Адам прошел внутрь.
Улыбчивая секретарша распахнула перед ним дверь в просторный кабинет. Стоя за рабочим столом, мистер Лукас Манн разговаривал по телефону.
– Посидите минутку, – шепнула Адаму секретарша и исчезла.
Свободной рукой Манн сделал приглашающий жест: устраивайтесь, как вам будет удобно. Адам опустил кожаный кейс на стул, с достоинством осмотрелся. К его удивлению, огромный кабинет нисколько не подавлял своими размерами. Сквозь широкие, выходившие на автостраду окна в помещение щедро лился солнечный свет. Со стены левее окон на посетителя смотрело лицо молодого мужчины с белозубой улыбкой и упрямым подбородком. В нем было что-то неуловимо знакомое. Дэвид Макаллистер, губернатор штата, вспомнил Адам. Скорее всего, подумал он, такой портрет красуется здесь в каждом присутственном месте.
С прижатой к уху телефонной трубкой хозяин кабинета подошел к окну. Облик Лукаса Манна ничем не выдавал в нем юриста. Лет пятидесяти, темные, с густой проседью волосы стянуты на затылке в короткий пучок. Одежда являла собой образчик франтоватого шика, присущего поколению “бунтовщиков”. Накрахмаленная до хруста рубашка цвета кофе с молоком, два нагрудных кармана, свободный узел коричневого галстука, хлопчатобумажные, в тон галстуку и жесткие от крахмала брюки с манжетами, в дюймовом зазоре между нижним их краем и до блеска отполированными ботинками видны ослепительно белые носки. Становилось ясно: Лукас умеет одеваться и специализируется на весьма своеобразной области права. Если бы в мочке левого уха мистера Манна болталось серебряное кольцо, его вполне можно было бы принять за не старого еще хиппи, которого подхватила и плавно несет волна всеобщего конформизма.
Обстановка кабинета оказалась типичной, как в любом государственном учреждении: непритязательный деревянный стол, три металлических стула с виниловыми сиденьями, несколько разнокалиберных стеллажей вдоль стены. Неслышно барабаня пальцами по спинке стула, Адам пытался унять смутную тревогу. Неужели сюда приглашают каждого прибывающего в тюрьму адвоката? Чушь! В Парчмане пять тысяч заключенных. Да и Гудмэн ни словом не обмолвился о встрече с Лукасом Манном.
Это имя Адам уже где-то встречал. Нет сомнений, оно мелькало в вырезках из газет. Хорошо бы вспомнить, к какому лагерю принадлежит его обладатель: “славных парней” или “злодеев”? Какую роль играет он в судьбе осужденных на смерть? Основным противником будет, конечно, генеральный прокурор штата, но чего следует ждать от Манна?
Положив трубку на стол, Лукас радушно протянул Адаму Руку.
– Рад знакомству, мистер Холл. Прошу вас, садитесь. – Его тягучий местный говор оказался довольно мелодичным. – Спасибо, что решили заехать.
Адам опустился на жесткий винил.
– Благодарю. Не менее рад. Чем обязан?
– У меня всего два небольших вопроса. Прежде всего приветствую вас от имени администрации. В течение двенадцати лет я веду здесь различные гражданские дела наших подопечных: права заключенных, компенсация морального ущерба и прочее. Иски поступают в суд ежедневно. Я имею также некоторое отношение к осужденным на смерть. Если не ошибаюсь, вы хотите встретиться с Сэмом?
– Совершенно верно.
– Он вас нанял?
– Пока нет.
– Так я и думал. Вот и второй мой вопрос. Суть в том, что вы не можете общаться с заключенным, если не представляете его интересы официально. Насколько мне известно, Сэм однозначно отказался от услуг юридической фирмы “Крейвиц энд Бэйн”.
– Значит, встреча невозможна? – спросил Адам, испытывая нечто вроде облегчения.
– В принципе, нормативные документы таковую не предусматривают. Вчера я долго говорил по телефону с Гарнером Гудмэном. Несколько лет назад нас свела вместе казнь некоего Мэйнарда Тоула. Слышали о нем?
– Самую малость.
– В восемьдесят шестом при мне здесь был приведен в исполнение второй смертный приговор.
Прозвучало это так, будто Лукас собственноручно пустил в камеру газ. Хозяин кабинета уселся на стол, его скроенные, казалось, из жести брюки внятно хрустнули.
– А всего их я пережил четыре. Сэм должен стать пятым. Да… Словом, Гудмэн выступал защитником Мэйнарда Тоула, и мы познакомились. С удовольствием констатирую: Гарнер – настоящий джентльмен и превосходный адвокат.
– Спасибо, – пробормотал Адам, не в силах придумать что-то более подходящее.
– Лично я их ненавижу.
– Смертные приговоры?
– Разумеется. Причем в ненависти своей прохожу несколько стадий. Каждый раз, когда тут кого-то казнят, я ощущаю, что мир стремительно теряет остатки разума. Потом в памяти возникают омерзительные подробности дела, и кара уже не кажется мне столь бесчеловечной. Первым в мою бытность здесь казнили Тедди Микса, бродягу, который изнасиловал, а затем топором разрубил на части одиннадцатилетнего мальчишку. По гнусному подонку в округе не скорбели. Господи, да ведь таких историй не перечесть! Вы не против, если мы продолжим эту тему чуть позднее?
– Конечно, – без всякой уверенности отозвался Адам, не представляя, хватит ли ему мужества до конца выслушать леденящую исповедь тюремщика.
– Я сказал Гарнеру, что, на мой взгляд, вас не следует допускать к Сэму. Он выслушал меня, а затем пустился в довольно туманные объяснения. По его словам, ситуация сложилась исключительная, и хотя бы один визит к Кэйхоллу вам необходим. Почему она стоит особняком, Гарнер не пояснил. Вам ясно, что я имею в виду? – Лукас с удовлетворением почесал подбородок, как бы предвкушая разгадку головоломки. – Правила у нас весьма строгие, в БОРе – тем более. Но смотритель сделает все, о чем я его попрошу. – Последнюю фразу Манн произнес медленно и подчеркнуто раздельно.
- Предыдущая
- 19/125
- Следующая
