Струна (=Полоса невезения) - Каплан Виталий Маркович - Страница 40

— Эй, мужик, — не мудрствуя лукаво, начал Маус. — Закурить есть?

— Нет, — холодно отозвался CoolBoy. — Не курю.

И как на это отвечают? Ну да Маусу лучше знать.

Я предпочел позицию созерцателя. Прямо скажем, весьма обшарпанного зрителя, более смахивающего на мухинского бомжа, нежели на респектабельного сотрудника некоего солидного фонда… Впрочем, предполагалось, что мои габариты все же произведут на клиента нужное впечатление.

— Что ж так? — удивился Маус. — Все нормальные пацаны курят, а ты, блин, как еврей прям.

— Да т-т-ты тоже, в с-с-своей шапочке, — CoolBoy разволновался. Понял, что Мауса так не проглотишь. Хотя кто знает? Может, военная хитрость.

Однако наш хакер и сам стушевался. Похоже, дал где-то маху. Беретку свою не снял? А что в ней такого?

— А тебя колышет в чем я хожу, да? — он двинулся к собеседнику.

Сделал пару шагов и застыл. Не глуп он, наш Маус, лезть под руку непонятному типу с понятными намерениями.

— Ты не строй из себя, — совладав с заиканием, ответил наш загадочный. — Гопу, блин.

— Слышь, чувак, — из темноты, словно пройдя по изнанке Вселенной, возник Сайфер с какой-то дубинкой в руках. — Ты че, восстал, да? Ты как нас назвал, ты сам-то слышал?

Мистер CoolBoy затравленно оглянулся. Похоже, сейчас опять начнет заикаться. Или нет?

Мухинск. Грязная, темная окраина. Человек со звериным оскалом.

Он хочет жить. Больше всего на свете желает остаться в живых. И потому сделает все. Проложит себе дорогу, по трупам, по крови… Он будет драться. До самой последней капли.

— Ребят, — голос Классного Парня вдруг изменился. И очень даже знакомо изменился. Не к добру. Ох, не к добру. — Ребят, шли бы вы. Не путались?

На этот раз даже Сайфер — и тот растерялся.

Конечно, вот так ответил бы каждый. Но… Интонация. Очень знакомая интонация того, кто действительно может. Вот только что? Узнать бы, пока он не смог.

— Ну ты, блин, гигант, — выдал Маус. — Ты ваще крут на хрен.

— Видит, Бог, — покачал головой CoolBoy. — Я не хотел, ребята.

И он рванулся.

Не к Сайферу, как сделал бы каждый — «ударник» не выглядел слишком крутым и притом был в единственном экземпляре — к нам. Вернее, к Маусу.

Удар. Я слышал лишь свист рассекшей воздух ладони. CoolBoy бил не абы как — явно пытался ударить приемом. Видать, в какую-то заумную точку за шеей, способную обездвижить кого угодно — и громадного «качка» и уж тем более хлюпика Мауса.

Но и хакер был не так прост, как доселе казалось. На полноценный контрудар его не хватило, он лишь увернулся, смазав вражью челюсть по касательной. Гляделось оно эффектно, а вот чем кончится…

Я почувствовал, как трещит по швам наш разработанный сценарий.

— Сайф, давай!

Что-то треснуло, кажется, роговица очков господина КулБоя. Тот, однако же, подсуетился и с силой толкнул Мауса ногой в живот. Не ударил, а именно толкнул, отскочив благодаря этому на пару метров. «Мышкин» не выдержал и повалился назад, вовремя облокотившись на груду ящиков.

— Маза фака! — крикнул он. — Сайф, блин, прикрой!

Я с ужасом понял, что следующий удар назначается мне, и если Маус сейчас не вернется в строй… Боевой резонанас… Ох, и пригодился бы он сейчас… только я до этих вершин не дорос. Вызвать внутри, даже не в голове, а чуть выше живота некое дрожание… не звон, а лишь отголосок звона… вслушаться, слиться, зажечь искорку… Искорка-то зажигалась, но упорно не желала разгораться пламенем. Не дорос… и этой синей ночи не суждено взвиться костром.

CoolBoy смотрелся в разбитых очках как интеллигент из анекдота про пивной ларек. Вид у него был решительный. Похоже, влипли.

Что делать? Что делать?

Резонанс… в конце концов, есть еще и Маус, и кто знает, чему его учили… Лена на его счет изъяснялась как-то скомкано. Хотя этот вряд ли… техник, прикладник…

По лицу КулБоя течет кровь. Крыса ранена. Крыса загнана в угол… отчего же так страшно кошкам?

И страх вдруг как-то сразу переплавился в стыд — желтый, жгучий, разъедающий кожу и душу. На моих глазах сейчас затопчут насмерть человека… мышонка… который сам угодил в мышеловку… превратился из охотника в дичь. И все оттого, что я ничего не могу… и не разгорается во мне поганая искра, дрожит во внутреннем пространстве издевательской рыжей запятой… и всего-то надо на нее дунуть… всей своей болью, всем переполняющим легкие стыдом… вот так… до вспышки… до солнечного взрыва!

И сразу мир изменился. Лохматый апельсиновый костер сместился в какой-то иной слой, наполняя все тело сухим жаром. И жар лился из моих рук, из моих глаз, обволакивал ночь, переливался в темно-синем воздухе.

Все вокруг стало медлительным, тягучим. Как неприятный сон, который ты изо всех сил пытаешься оборвать, но без толку… CoolBoy, готовый атаковать, но не выбравший еще жертвы. Маус, медленно поднимавшийся на ноги. Сайфер, плывший за нашими спинами.

CoolBoy невыносимо долго изучал меня прищуренным взглядом, потом резко (для остальных, а для меня — неспешно) рванулся, будто вперед, но плавно развернулся и, словно танцуя, направился Сайферу. Тот явно напрягся, но в следующий миг, когда в руках у Классного Парня что-то сверкнуло, неожиданно замер, а потом рассмеялся…

Удар! Говорила ведь Лена, что Резонанс завершается вот так, словно рядом пронесся сверхзвуковой истребитель. Воздух взорвался, обдав меня жесткой волной холода. Перехватило дыхание, а секундой позднее я уже стоял, удивленно озираясь по сторонам. Всё погасло — и стыд, и рыжее пламя, и истекающий из меня жар.

Сайфер смеялся. CoolBoy непонимающе застыл возле него, опустив свое невидимое оружие. Маус, уже поднявшийся на ноги, тоже стоял и совершенно по-детски улыбался. В отличие от меня, он уже понял.

— Коллега, ну блин, в натуре зерги рулят, а терроры лохи, — изрек хакер.

CoolBoy повернулся в нашу сторону. В пальцах он крутил струну — хорошую, наверное, даже титановую.

— Нас недавно создали, — сказал Игорь Николаевич Валуев, известный в определенных кругах под именем CoolBoy. — Полгода назад. Ну, вы должны были слышать.

Мы только кивали.

Уютное кафе, неподалеку от Полянки, разительно отличалось от задворков нагатинского клуба. Публика здесь была весьма приличная, атмосфера — тихая, цены не слишком кусачие. Недаром Лена показала мне это место в первые же мои столичные дни.

Судя по ее словам, ей и самой время от времени нравилось сюда захаживать.

— Отдел нестандартных воспитательных акций, — задумчиво сказал Сайфер. — Знаем.

— Правильно, — кивнул Игорь. — Приюты для беспризорников, патронаж проблемных семей, поддержка детских организаций — это всё отдельное ведомство. То есть патронажный отдел. Мы — нечто другое. Близкое, но отдельно от них. Конкретнее — всякие разовые и индивидуальные проекты.

— То есть? — откровенно не понял я.

Игорь замялся. Он заказал себе крабовый салат, несказанно удивив этим официантку, и теперь ковырял его пластиковой вилкой, стараясь не поднимать на нас глаз. Похоже, ему было стыдно. В отличие от нас.

Ну, Сайферу и так всё поровну, Маус — тот вообще тихо хихикал, когда стеснительный очкарик Игорь поворачивался спиной. А я? Ну что здесь комичного? Не выхвати он струну (а выхватил он ее совершенно машинально), уложили бы мы друг друга. Коллеги…

— Ну вот возьмем к примеру какую-нибудь школу, — развел руками Игорь. — Допустим, 1947-е богоугодное заведение. Не столь уж она плоха. Педагогический состав сильный. Наблюдателей наших аж четверо, директор с нами сотрудничает активно, помощь принимает. И дети тоже ничего. Но вот в старших классах…

Я понимающе усмехнулся. Старшие классы — больное место любой массовой школы. Младшие тоже не отстают, но уж шестнадцатилетним-то парням в стенах общеобразовательных ведомств совсем неуютно, особенно когда под ногами мелочь всякая путается. Знаем-с, сами родителей не раз вызывали. Война лягушек с мышами…

— Вот, в 1947-ой был в десятом классе некий юноша Исаев. Вся школа от него стонала. Ну, у младших деньги выбивал, ясное дело, компании всякие, драки… Родительский комитет на него жалобы вечно писал, милицейский учет, само собой. Всё катилось к колонии. Но толку-то с того? Упекут парня за решетку, просидит пару лет за хулиганство или кражу, а потом что? Выйдет уркой законченным и в тот же район вернется. В общем, один из наших наблюдателей попросил помочь. Ладно, милицию мы успокоили, с прокурором перетерли, а с пацаном-то что делать? Он уже и наркоту в школу потащил. «Братва» теперь поумнела. Все руками малолетних идиотов…