Приглашение к греху - Энок Сюзанна - Страница 48
- Предыдущая
- 48/62
- Следующая
– Спасибо.
Он повернул ее к себе лицом, положил руки на плечи и поцеловал. От этого нежного, но собственнического прикосновения у нее сжалось сердце. Ладно, пусть чувствует себя собственником до того момента, как они подойдут к дому. После этого эпизод будет окончен.
Она подколола волосы и подождала, пока он оденется. Оба уже немного успокоились, когда, спустившись вниз по стремянке и взявшись за руки, направились к дому.
– Придется вернуться к шарадам, – тихо сказал он, отпуская ее руку у самого дома.
– И к коровам.
– Да. Между прочим, дюжина коров, которых я купил, должна быть у Пауэлла завтра утром. Хочешь поехать со мной? Я должен объяснить ему детали нашего проекта.
– Думаю, что смогу выкроить время в моем расписании.
– Отлично, – улыбнулся он и опять ее поцеловал. Ей надо было отказаться. Что это с ней? Пока Закери задержался на ступенях, Кэролайн вошла в дом, быстро поднялась в свою спальню за шалью и так же быстро вошла в гостиную. Как она и предполагала, никто не заметил ее отсутствия.
Они лишь удивились, что так долго нет Закери, и стали обсуждать, не послать ли за доктором. Энн пересела со своего стула на диван рядом с Кэролайн.
– Ты не могла сразу найти свою шаль?
– Меня что-то отвлекло, и я засмотрелась в окно. Сегодня полная луна и кругом так красиво.
– А что ты еще увидела?
– Трава на пастбище блестит от росы.
– Глупая. Я имела в виду лорда Закери. Он где-то там бродит. – Энн вздохнула. – Наверное, отправился к коровам. Мне нравилось больше, когда он непременно хотел стать солдатом.
– А мне – нет. Неужели ты хотела, чтобы его убили только потому, что он хорошо бы выглядел в красном мундире?
– Нет, разумеется. Но согласись, армия более привлекательна, чем стада коров и их молоко.
Кэролайн была с этим не согласна. Она находила привлекательным не дело, которому он решил себя посвятить, а блеск в его глазах. Но сказать такое вслух не могла.
– Папа был солдатом, а теперь он фермер. Я предпочитаю, чтобы он был здесь, с нами.
В это время Закери с непринужденным видом вошел в гостиную. Голос Энн тут же потонул в какофонии голосов. Все хотели знать, прошла ли у него головная боль, чувствует ли он себя лучше или дать ему виски, или теплого молока, или чаю с медом.
– Спасибо, мне намного лучше. Мне просто надо было немного подышать свежим воздухом.
– У вас сено на рукаве, – сказала Сьюзен.
– Меня чуть не сбила с ног Димидиус, – усмехнулся он.
Кэролайн отвела от него взгляд и заметила, что на нее пристально смотрит леди Глэдис. Осталось четыре дня. Если она сможет удержаться еще четыре дня, все мечты сбудутся.
Глава 20
Закери посмотрел на Кэролайн искоса.
– Вы действительно хотите знать мое мнение о Парфеноне?
– Я бы не спрашивала, если бы не хотела.
– Но ваш отец довольно точно воссоздал его.
Они ехали по проселочной дороге, ведущей к небольшому поместью Винсента Пауэлла. Саграмор, по-видимому, застоялся в конюшне, потому что гарцевал кругами вокруг более спокойной кобылки Кэролайн. Закери тоже был бы не прочь промчаться с ветерком, но ему хотелось продлить хотя бы на пару часов удовольствие быть рядом с Кэролайн.
– Он работал по наброскам и в большой степени руководствуясь своим воображением. Хотела бы я увидеть, как выглядят настоящие руины.
Онане имела в виду просто описание. Хотелось знать его мнение и впечатление от увиденного.
– Я помню белый цвет. Белые колонны, окруженные пологими склонами из белого камня и земли. Было жарко и сухо. С моря дул легкий ветерок. – Он на секунду закрыл глаза. – И была тишина. Разговаривали туристы, пели птицы, и все же казалось, что вокруг очень тихо. Будто все замерло в ожидании. Было ощущение, что вот-вот появится Аполлон или Афина…
– Я могу представить себя там. Это, наверное, было чудесно. – Она отвернулась и откашлялась.
Он посмотрел исподтишка на ее профиль, на стройную фигуру в зеленом костюме для верховой езды и такого же цвета шляпке на каштановых волосах, и ему страшно захотелось поехать с ней туда, в Грецию, чтобы она все увидела своими глазами. Но это было бы сверх того соглашения, которое они заключили.
– У меня к вам вопрос.
– Да?
Подумай, Закери. Ты знаешь, о чем не должен спрашивать.
– А какие условия для проживания в Вене предоставляет месье Танберг своим ученикам? Вам ведь не придется спать на лавке, не так ли?
Она фыркнула:
– Он владеет небольшим зданием и сдает апартаменты своим сотрудникам за умеренную плату.
– И вы будете счастливы в такой квартире в Вене?
– Я буду заниматься тем, о чем мечтала всю жизнь. Да, я буду счастлива.
– Вы привыкли жить в большом доме, где живет много народу: ваши родители, сестры, слуги. Для вас это будет большая перемена.
Закери было важно знать: она стремится в Вену, чтобы стать художницей, или просто хочет уехать из Уилтшира.
– Большую часть времени моя семья вообще не замечает, что я живу в этом доме. Нет, не подумайте, что я жалуюсь – просто констатирую факт. У них у всех своя жизнь, свои цели и мечты. Но они отличаются от моих.
– По-моему, Энн вас понимает.
По лицу Кэролайн пробежала тень, но тут же исчезла.
– Энн очень умная. Но цель у нее та же, что и у остальных моих сестер.
– Найти мужа.
– В ее случае – найти мужа и сбежать из Уилтшира. Зачем он задает все эти вопросы, подумал Закери. Он просто с ума сошел.
– А вы согласились бы выйти замуж, если бы ваш муж был художником или покровителем искусства.
– А в чем смысл?
– Любовь, привязанность…
– Когда мои родители собирались пожениться, – прервала она его, – моя мать, которая окончила пансион благородных девиц вместе с вашей тетушкой, считала, что ее самыми полезными достоинствами были вышивание, умение быть хозяйкой великосветских раутов и игра на фортепиано. Но все это ушло на второй план, когда обнаружилась ее способность рожать детей. Я не собираюсь так жить.
В ее словах было много горечи. Но он почувствовал, что она винит не своего отца за то, что он ждал именно этих качеств от Салли Уитфелд, а скорее свою мать за то, что она оправдала эти ожидания.
– По-моему, ваша мать счастлива.
– Да, она превратила щебетание и беспомощность в искусство. А я решила заниматься совсем другим видом искусства.
– Значит, если я, например, попросил бы вас выйти за меня замуж, вас бы это не заинтересовало? – спросил он, надеясь, что она не услышит серьезных ноток в его голосе. Если бы она так не стремилась уехать и если бы до отъезда не оставалось так мало времени, он, возможно, нашел бы способ избавиться от странного чувства удовольствия – даже счастья – от того, что он с ней разговаривает или просто на нее смотрит.
– Никоим образом. Выйти замуж за Гриффина было бы еще хуже, чем быть сосланной в Уилтшир.
– Это почему же. – Закери был глубоко оскорблен таким отношением к его аристократическому происхождению, но не подал виду. Ответ его не удивил, в каком-то смысле он даже почувствовал облегчение, но… черт возьми, он практически сделал ей предложение. Незачем ей было отвечать так, будто она нечаянно проглотила таракана.
– Вы брат герцога. Государственные праздники, обеды с политическими деятелями, употребление модных словечек света, невозможность высказать собственное мнение – я лучше буду красить дома, чем вести такую жизнь.
– Есть много достойных леди, которые могли бы доказать вам, что вы не правы. – Он с трудом сохранял легкомысленный тон. – Писательницы, активистки, авантюристки. Моя сестра, например. Ее мнением я дорожу больше, чем мнением очень многих.
– Понимаю. И сколько этих женщин, помимо вашей сестры, замужние?
– Некоторые из них.
– М-м. Смотрите, прибыли ваши коровы. Винсент Пауэлл стоял у изгороди пастбища. —Доброе утро, Закери, мисс Уитфелд. Я получил двенадцать телок гернзейской породы.
- Предыдущая
- 48/62
- Следующая