Злые чары Синей Луны - Грин Саймон - Страница 58

• Предыдущая
• 58/121
• Следующая

— Хок и Фишер должны пойти в Опрокинутый Собор. Больше у нас никого не осталось.

— А как насчет квестора, Аллена Чанса?

— Хороший человек, — признал Магус. — Возможно, слишком хороший. Он чересчур много думает. В нем недостаточно от его отца. Жестокости не хватает и многовато того, ради чего стоит жить. Это может поколебать решимость мужчины. А вот Хок и Фишер всегда готовы делать необходимое, и плевать они хотели на цену и последствия.

— А если они не пойдут?

— В таком случае Синяя Луна снова наберет силу, Переходные Существа вырвутся на волю из заточения, и на земле настанет ад.

— Оставь надежду…

— Именно… Войдите!

Стук в дверь прозвучал сразу вслед за его словами. После недолгой паузы дверь отворилась, и Хок с Фишер появились в комнате. Они быстро огляделись, словно оценивая возможное поле боя, и вместе направились к Магусу. Лунный Блик придвинулась к нему чуть ближе. Чародей, не вставая, приветствовал гостей учтивым наклоном головы, супруги коротко кивнули в ответ.

— Славный трюк с дверью, — одобрил Хок. — Только это лишает Рождество всякой прелести.

— Я его не праздную, — ответил Магус. — По мне, вся эта приторная сладость несколько утомительна.

Фишер взглянула на разбросанные по полу фигурки.

— Продул, Магус?

— Я никогда не проигрываю. Это вредит имиджу. Как вам Усыпальница?

Хок и Фишер переглянулись.

— Откуда вы знаете, что мы побывали именно там? — напрягся Хок.

— Я Магус. Знать моя работа. Харальд сообщил вам что-нибудь интересное?

— А вы не в курсе? — осведомилась Фишер.

— Ну, мне же не все известно. Только представьте, как бы это было утомительно! Я не всемогущ, просто очень хорошо информирован. Я соорудил для Харальда заклинание, но какие слова он в него вложил, осталось между ним и его совестью. При условии, что таковая у него имелась.

— Он был вашим королем, — заметила Фишер. — Проявите хоть немного уважения.

Лунный Блик поежилась от внезапной холодной ярости, прозвучавшей в голосе гостьи, но Магус только слегка наклонил голову, словно признавая ее правоту.

— Король поведал вам что-либо, что могло бы помочь установить личность убийцы?

— Харальд не ткнул пальцем ни в кого конкретно, — ответил Хок. — Меня больше заинтересовало то, чего он не сказал. В тексте, который он однозначно определил как свое последнее послание, ничто не указывало на то, что он опасался за свою жизнь. Он чувствовал угрозу, но не от конкретного лица, а от обстоятельств вообще.

— Так я и думал, — кивнул Магус. — Подозревай Харальд, что его жизни кто-то угрожает, он бы просто арестовал всех этих людей, а об уликах позаботился бы позже. По крайней мере, велел бы мне допросить их. Войдите!

Его слова снова опередили стук в дверь. Створки с грохотом распахнулись, и в апартаменты Магуса гордо прошествовал один из гвардейцев герцога Арлика. Он прошел, печатая шаг, словно на параде, и остановился перед Хоком и Фишер. Поверх формы герцогской гвардии на солдате красовалась кольчуга, а правая его ладонь покоилась на рукояти меча. Высокомерно-снисходительным тоном, вполне соответствовавшим выражению лица, он прокричал сообщение для капитанов:

— Хок, Фишер, настоящим вам надлежит явиться в покои герцога Арлика, дабы он допросил вас по определенным вопросам… определенным вопросам, связанным с… с…

Гвардеец медленно и явно не по своей воле повернул голову. Магус уставился на него. Продолжая говорить, солдат все поворачивал голову медленными болезненными рывками, пока не встретился взглядом с чародеем. Бедняга так и не закончил фразу. Он заглянул магу глубоко в глаза и всхлипнул. А затем чары пропали. Гвардеец повернулся и побежал, выскочив из комнаты так стремительно, словно за ним гнались все демоны Черного леса.

Звук его удаляющихся шагов быстро затих. Магус небрежно махнул рукой, и дверь захлопнулась сама собой. Хок подчеркнуто бесстрастно посмотрел на волшебника.

— Что это за чертовщина?

Тот беспечно пожал плечами:

— Он был несносен… Разумеется, если у вас появилось желание прервать нашу милую беседу и поступить, как велит герцог…

— Нет, — твердо отозвалась Фишер. — Герцог подождет. И не думайте, что нас можно устрашить подобными трюками. Нас не так-то легко запугать.

Магус с минуту подумал и улыбнулся.

— Нет, — изрек он, наконец. — Я так не думаю. В Черном лесу было очень темно, верно? — Он посмотрел на Хока. — Разве у тебя были не светлые волосы? Или это у твоей спутницы? У меня исключительная память, но порой она настолько хороша, что ухватывает то, чего не происходило. Это одна из проблем, сопутствующих видению будущего, — ведь будущее постоянно меняется…

— Вы в состоянии видеть будущее?

— Как сквозь стекло, смутно. Недостаточно, чтобы извлекать реальную пользу, но достаточно, чтобы смущать и беспокоить меня. Некоторые вещи более неизбежны, чем другие. И люди непрерывно все усложняют.

Магус неожиданно встал, так что Лунный Блик отпрянула, и прошел к открытому окну, словно позабыв о присутствии гостей. Фея сделала несколько шагов вслед за ним, но потом остановилась.

Фишер наклонилась к Хоку:

— Это замечание насчет светлых волос… Не кажется ли тебе, что он…

— Если б он знал о тебе, то сказал бы. Он любит похвастаться собственной осведомленностью.

Фишер неуверенно нахмурилась:

— Мне кажется, или раньше у него были серые глаза, а не голубые?

— Боже, я так рад, что ты это сказала. Я тоже так думал, но… Погоди. Только взгляни туда.

Они оба уставились на Магусовы ноги, парящие в доброй паре дюймов над полом.

— А, не обращайте внимания, — успокоила их фея. — У него сейчас настолько забита голова, что порой он забывает обо всяких мелочах. Вроде гравитации.

— Что именно вы там ищете, сэр Магус? — поинтересовался Хок, так как чародей продолжал молча смотреть в окно.

— Мой плащ, — рассеянно ответил колдун. — Он где-то охотится. Я всегда беспокоюсь за него, когда он гуляет сам по себе. В наши дни в Лесу полно опасных тварей. Некогда плащ являлся одной из них, но… а, вот и он!

Маг посторонился, ласково улыбаясь. Плащ впорхнул в открытое окно, хлопая крыльями, словно гигантский нетопырь. Он дважды облетел хозяина, приветствуя его, а затем с шумом приземлился в углу. Он встал прямо, слегка подрагивая, и принялся издавать громкие и весьма неприятные звуки, ворча и рыгая. Магус закрыл окно.

— А на что конкретно ваш плащ охотится? — поинтересовался Хок.

— А, в основном на то, что не успевает удрать, — ответил чародей, присоединяясь к ним. Он снова ступал по полу.

— Включая людей? — с сомнением покосилась на плащ Фишер.

— Нет-нет, — заверил ее хозяин. — С этим покончено.

Он снова опустился в кресло и сурово взглянул на капитанов.

— Нам надо поговорить. Я должен сообщить вам несколько вещей. Кое-что из этого вам уже известно, но такова уж ваша судьба. Первое, Трещина связывает север и юг. Я создал ее. Последнее великое заклятие Дикой магии в мире людей. Другого такого больше не будет. Магия уходит из мира и поигрывает мускулами в последних отчаянных демонстрациях силы. Но человечество процветает и распространяется по миру, переделывая его под себя. И магия уступает место науке, которая ближе человеческой природе. Наука всегда срабатывает. Ее принципы логичны. В глубине души человек — существо рациональное, и мир ему требуется рациональный, где правила всегда выполняются и все имеет смысл. Дикую магию постепенно заменила Великая магия, более упорядоченная форма. Некоторые из вас сумели приручить ее себе на пользу, но даже она ныне угасает. У большинства людей недостаточно гибкое сознание, чтобы иметь дело с магией.

— А как насчет этой новой Хаос-магии, основанной на математике? — спросила Фишер. — Поговаривают, за ней будущее.

— Чушь! — рявкнул Магус. — Хаос-магия — всего лишь жалкая половинчатая попытка создать магию, которая работала бы как наука. Ни рыба, ни мясо. В ее основе лежит несколько неплохих идей, но собственно наука скоро сметет ее со своего пути. Наука — это вещь, которая каждому понятна и которой можно научить любого и всякого. Нет, помяните мое слово, на протяжении жизни ближайших десяти-двенадцати поколений магия уйдет окончательно и мир станет куда безопаснее. И скучнее. Все мифы и чудеса вселенной заменят механизмы и приспособления. Удобные, красивые, искусно сделанные, но бездушные по своей сути. Ни драконов, ни единорогов…

• Предыдущая
• 58/121
• Следующая