Когда невозможное возможно: Приключения в необычных реальностях - Гроф Станислав - Страница 49
- Предыдущая
- 49/92
- Следующая
Нас поразил рассказ Луиса и его искусство, и мы решили пригласить его в качестве гостя на наш грядущий месячный семинар. Он был частью экспериментальных обучающих программ, которые мы два раза в год проводили в институте Эсален, Биг Сур, штат Калифорния, где мы тогда жили. Это давало нам возможность самим выбирать интересовавшие нас темы и приглашать в качестве гостей тех людей, которые являлись выдающимися представителями в своей области и связанных с темой семинара. Приглашенные гости представляли самый широкий спектр, от таких ученых, как Фритъоф Капра, Карл Прибрам и Грегори Бейтсон, до тибетских лам, индийских гуру, индейцев, мексиканских шаманов и христианских мистиков. Спектр обсуждаемых тем был также необычайно широк: месячные семинары посвящались буддизму и западной психологии, шизофрении и способности входить в измененные состояния сознания, картам сознания, методам целительства коренного населения и современной медицине, древней мудрости и современной науке, высшему творению и передовым достижениям науки.
Ближайший семинар назывался «Энергия: физическая, эмоциональная и духовная». В краткой аннотации, которая была опубликована в Эсаленском каталоге, мы обещали теоретически и эмпирически исследовать эти различные формы энергии и возможности работы с ними, и Луис был для этой программы идеальным приглашенным преподавателем. Наш бюджет позволял предложить ему гонорар, который почти полностью компенсировал ему затраты на дорогу, и к тому же Луиса очень обрадовала перспектива приехать в Калифорнию.
Месячные семинары проходили в Большом доме, расположенном на заросшем кипарисами утесе, с видом на Тихий океан, а территория, на которой он был построен, отделялась от остальных земель института ручьем. Институт Эсален получил свое имя от индейского племени, которое жило в Биг Суре до появления европейских колонизаторов. Индейцы считали, что земли вокруг горячих источников обладают целительной силой и предназначены для погребения. Когда закладывался фундамент Большого дома, строители обнаружили множество скелетов эсаленских индейцев, лежащих в позе эмбриона, лицом на запад. Еще два места захоронения были в разное время обнаружены на территории института, и, вместе с первым, они составляли треугольник.
Наше первое знакомство с психическими возможностями Луиса состоялось сразу же по его прибытии в Большой дом. Он бродил вокруг дома, как будто что-то искал, и мы, не понимая, что происходит, спросили, что он делает. «Вы знаете, что здесь жило и умерло множество индейцев? — спросил он. — В этом месте полно их духов — я чувствую, что они окружают меня». Это было особенно интересно, поскольку Луис ничего не знал об истории Эсалена.
В течение месяца, прожитого с нами, он проводил с участниками семинара целительные сессии, которые послужили дополнительным доказательством его необычных паранормальных способностей. Однако самые удивительные впечатления от работы с Луисом мы получили от его выступления в Хаксли — просторной аудитории для совещаний, непосредственно примыкавшей к зданию Эсалена на его основной территории. Несмотря на то что это выступление было частью нашего семинара, мы предоставили право посетить его всем членам эсаленского сообщества. В центре помещения мы поставили стол и два стула — один для Луиса, другой для Кристины, чьей задачей было передавать Луису листы бумаги. Во время выступления все источники освещения, за исключением лампы с красной колбой на столе Луиса, были выключены.
По дороге в Биг Сур Луис останавливался в Лос-Анджелесе в доме одного из моих близких друзей, психолога и парапсихолога Тельмы Мосс. Когда она демонстрировала его способности своим близким друзьям, во всем квартале на время отключили свет. К немалому удивлению гостей и самого Луиса, это никак не повлияло на его работу — Луис продолжал рисовать, правильно выбирая краски и создав за то время, пока в комнате было темно, несколько прекрасных рисунков.
Рисование в полной темноте было бы впечатляющим экспериментом, но темнота не позволила бы зрителям наблюдать за процессом. В качестве компромисса мы решили выбрать красный свет, который позволил бы наблюдать за Луисом, но эффективно препятствовал распознаванию цветов. Луис потребовал, чтобы мы включили «Времена года» Вивальди, и эта музыка играла в течение всего опыта, поскольку он выяснил, что эта музыка помогает ему работать. Через несколько минут после того как музыка начала играть, голова и тело несколько раз содрогнулись, и, похоже, он вошел в состояние транса. В то же время Кристина, которая сидела рядом с ним, почувствовала страшный жар, исходящий от его рук, — это продолжалось на протяжении всей сессии.
Луис начал рисовать и с потрясающей скоростью рисовал одну примечательную картину за другой, причем каждую — в стиле какого-нибудь известного художника — ван Гога, Пикассо, Гогена, Рембрандта, Моне и многих других. Он работал обеими руками, иногда рисуя одновременно две разные картины, каждую картину одной рукой. Чаще всего он даже не смотрел на бумагу, закрывая глаза или наклонив голову назад или набок. Он нарисовал портрет Моне вверх ногами, под столом правой ногой, вовсе не видя, что рисует. Это потрясающее представление длилось чуть больше часа и, когда Луис перестал рисовать, пол вокруг него был покрыт картинами большого формата — всего двадцать шесть картин. Несмотря на красный свет, все они были нарисованы именно теми красками, которые должны были быть. Люди, находившиеся в комнате, зашевелились, желая рассмотреть рисунки поближе.
Однако было очевидно, что Луис еще не закончил. Он немного помедитировал и заявил: «Здесь присутствует дух, который называет себя Фрицем Перлсом. Он хочет, чтобы его портрет был нарисован Тулуз-Лотреком». Затем он нарисовал портрет легендарного южноафриканского психотерапевта, основателя гештальт-практики, который'последние годы своей жизни провел в Эсалене. Это был не только очень точный портрет Фрица, но и выполненный в характерной манере Тулуз-Лотрека.
Луис закончил рисунок, но снова не сказал, что сеанс закончен. После некоторого размышления он сказал: «Здесь есть еще один дух, его имя Ида Рольф. Она тоже хочет получить свой портрет, но не непосредственно перед смертью, а в возрасте сорока лет». Ида Рольф тоже была легендой и идолом Эсалена. Немецкий врач, разработавшая известную технику работы с телом, названную ее именем, она много лет прожила в Эсалене, примерно в полутора милях от основного комплекса, в доме, в котором мы поселились после ее отъезда.
Портрет Фрица показывал Фрица таким, каким люди его помнили или могли видеть на фотографиях. Нарисованный Луисом портрет Иды был очень интересен с художественной точки зрения и изображал фигуру женщины средних лет, но оценить точность изображения не было никакой возможности. Никто в Эсалене не имел ни малейшего понятия о том, как выглядела Ида Рольф в возрасте сорока лет, поскольку она переехала в Эсален из Германии уже пожилой. Дик Прайс, один из соучредителей Эсалена, был совершенно очарован тем, что делал Луис, и в особенности портретами двух легендарных личностей из истории института, о которых Луис ничего не знал. Позднее Дик потратил немало времени на то, чтобы получить из Германии фотографии Иды Рольф в возрасте сорока лет. Когда же он наконец получил их, невероятное сходство между ними и «портретом из-за грани» стало еще одним убедительным доказательством огромной психической одаренности Луиса.
- Предыдущая
- 49/92
- Следующая
