Искатель Смерти - Грин Саймон - Страница 33

• Предыдущая
• 33/151
• Следующая

Хотя, признаться честно, они не всегда выдерживали напряжение этой игры. Стефании стоило немалых усилий заставить себя успокоиться и сесть в кресло, поставленное молчаливыми и незаметно наблюдавшими за ними охранниками. Дэниэл и Стефания убедились, что охрана находится на почтительном расстоянии и не услышит их разговор, и больше не обращали на нее внимания. Охрана была с ними всюду, куда бы они ни пошли, — такова жизнь аристократов. Дэниэл взглянул на сестру и улыбнулся:

— Пора… Ты уже протоптала дорожку на ковре. Но я считаю, нам не надо давать понять дорогому папочке, что мы из-за чего-то очень нервничаем, правда?

Стефания ответила ему елейной улыбкой.

— Забудь про свой сарказм, Дэнни. У тебя нет природных способностей к иронии. Для этого требуется ум и легкость, то есть то, чего тебе явно не хватает. Скорее всего, отец вот-вот будет здесь и, я надеюсь, принесет нам известие о несчастье, постигшем нашего брата. Когда он будет рассказывать об этом, старайся не переигрывать. Если кого-то и будут подозревать, то, конечно, нас, но все же не надо подставлять ступеньку нашим недругам. Не пытайся изображать удивление, будь слегка угрюмым и доверь мне вести все разговоры.

— Конечно, Стеф. Разве я когда-нибудь возражал тебе? Но возможно, что Валентин уже мертв. Если все пошло не так, как мы планировали…

— Я не вижу причин волноваться. Мы учли все возможные варианты. Нет, если бы он погиб, мы бы узнали об этом. Отец бы уже поделился с нами этой новостью. А если не он, то охранник, слуга или кто-то другой. Такие новости не скроешь.

— Говори потише, Стеф. Да, конечно, ты права. Наш дорогой Валентин, скорее всего, уже валяется где-нибудь в полутемном переулке, как мешок, с переломанными костями.

— Да, скорее всего, так. — Стефания сделала медленный вдох и выдох. — Ты проверял дисраптер?

— Конечно! Я лично удалил все номера и метки с него. Сейчас никто не может заподозрить, что след от него ведет к нам.

— Все же это оружие не дает мне покоя. Это явная улика, подтверждающая, что уличная банда действовала не по собственной инициативе.

— Я уверен, что никто из бандитов не доживет до расследования. Именно дисраптер и подсознательное внушение спрячут концы в воду.

Стефания откинулась на спинку кресла.

— Валентин даже не узнает, кто нанес ему этот сокрушительный удар. Возможно, врачи поставят его на ноги, но после этого инцидента возникнут серьезные сомнения в его правоспособности. Еще один несчастный случай — и он превратится в ходячий труп. А потом мы наконец найдем способ и вовсе избавиться от этого несчастного калеки и сможем открыто управлять всеми делами нашего клана.

— Да, но если Констанция родит отцу ребенка?

— О, конечно! Наша милая мачеха… Если она сделает такой подарок папочке, то он поспешит распорядиться наследством в его пользу. Но не забывай, что я подкупила слугу, который дегустирует блюда на кухне, и он не обращает внимания на противозачаточные препараты, которые я добавляю в еду Констанции. После этого скорее отец забеременеет, чем она.

Дэниэл внимательно посмотрел на сестру:

— А что, если слуга предаст нас?

— Он не сделает этого… Он не сможет предать нас, потому что подставит сам себя. Он должен был бежать к отцу, когда я проделала это в первый раз. Но соблазн получить хорошие деньги был слишком велик. И кроме того, у нас есть дополнительная страховка. Какое-то время я стала добавлять в его собственную пищу наркотики, которые теперь он просто вымаливает у меня. И я его единственный поставщик. — Она тихо рассмеялась. — Он проверяет все блюда, кроме тех, которые ест сам. Так что перестань нервничать, Дэниэл. Я все предусмотрела.

Дэниэл с уважением посмотрел на сестру:

— Тебя просто невозможно обхитрить. Когда мы встанем во главе клана, у нас не будет проблем.

Стефания ответила ему самодовольной улыбкой:

— С моим умом и твоими кулаками мы сможем все, Дэнни, будь в этом уверен.

Тут они оба замолчали: за дверью ложи послышались приближающиеся шаги. У дверей засуетились охранники. Дэниэл и Стефания едва успели встать с кресел и принять безразличный вид, как в ложе в сопровождении молодой жены появился Якоб Вольф. Судя по выражению лица, он был в скверном расположении духа, его густые брови были нахмурены. Не проронив ни слова, дети почтительно поклонились. Не вызывало сомнений, что старый Якоб Вольф был просто вне себя и готов обрушить свой гнев на первого встречного. Дэниэл поклонился и мачехе, Стефания коротко кивнула ей. Констанция Вольф одарила обоих детей своего мужа вежливой улыбкой.

Констанции было всего семнадцать лет, но она уже слыла первой красавицей в центре Империи, там, где красивые женщины вовсе не были редкостью. Высокая, белокурая, идеально сложенная, она вся дышала здоровьем и женской притягательностью. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы в мужчине забурлила кровь. Якоб Вольф сумел заполучить ее в жены, попросту запугав одних претендентов на ее руку и расправившись на дуэли с другими.

Он всячески старался поддерживать традиции. Что касается Констанции, то она, похоже, была удовлетворена этим выбором, благодаря которому стала одной из самых знатных женщин Голгофы и получила право участвовать в делах клана Вольфов наряду со своим мужем. Три отпрыска Якоба Вольфа с разной степенью озабоченности относились к ее взлету и всевозрастающему влиянию. Якоб понимал, что происходит в его семье, но предпочитал молчать. Право выяснять отношения между детьми и мачехой он предоставлял им самим. До тех пор, пока они сохраняли в его присутствии вежливость и не вступали в открытые склоки, он не обращал на них внимания.

Он неожиданно резко повернулся и смерил всех троих членов своей семьи испытующим взглядом:

— Сегодня погиб старый Саммерайл. Его убил в поединке собственный внук, этот паршивый мальчишка. Такой старинный род — и обесчещен!

Дэниэл сухо улыбнулся:

— Для всех приходит свой день, батюшка. Старики должны уступить дорогу молодым. Это в порядке вещей.

Вольф смерил его презрительным взглядом:

— Если бы ты когда-нибудь поднял на меня руку, мальчик, я бы отсек ее тебе по самый локоть. Или ты считаешь, что уже способен возглавить наш род?

— Конечно, нет, батюшка. Пока еще нет…

— И никогда не будешь способен, пока в голове у тебя не заведется порядок. Но я все-таки сделаю из тебя мужчину, несмотря на все происки твоей сестры.

— Разве это так? — вступила в разговор Стефания, встав возле брата. — Я просто проявляю заботу о нем.

— Он из рода Вольфов и должен сам заботиться о себе, — оборвал ее Якоб. — Именно так должен вести себя мужчина. Я не смогу все время вытирать ему нос.

— Не будем об этом, — вмешалась в разговор Констанция, недовольно надувая губки и ласково беря мужа за руку. — Тебе надо было жить в прошлом веке, по-другому ты не умеешь. Сегодня такой хороший день, а тебе не терпится испортить его ссорами. Мы же хотели кое о чем поговорить в узком семейном кругу, пока не начнутся состязания. Может быть, пора?

— Надо дождаться Валентина, — возразил Вольф. — Сомневаюсь, что он сообщит нам что-нибудь серьезное — разве что адрес своего нового фармацевта? — но он мой старший сын и должен при всем присутствовать. Хотя он и опаздывает. Уже в который раз.

— Да, — подтвердил Дэниэл. — Странно, что бы его могло задержать?

Стефания недовольно поморщилась, но у Дэниэла хватило здравого смысла обойтись без заговорщицких ухмылок. Вместо этого он задумчиво посмотрел на отца, и то же самое сделала Стефания.

Якоб Вольф не раз уже использовал свою личную ложу для обсуждения деликатных проблем. Надежные двери весьма затрудняли установку подслушивающих устройств, а имевшийся в ложе защитный экран предохранял от воздействия биополя. Вольф во всем любил основательность.

Стефания отвернулась от отца и в поисках чего-то, на что можно было переключить внимание, стала смотреть на арену. В это время над ареной на огромном голографическом экране стали воспроизводить крупным планом замедленные эпизоды самых интересных поединков. Экран был предназначен в основном для знатоков и зрителей, смотревших состязания с неудобных мест, — благодаря ему они не упускали самые мелкие детали кровавой бойни. Неожиданно, увлеченная зрелищем, Стефания довольно улыбнулась. Ничто так не горячило кровь, как смертельный поединок. Среди аристократических кланов то и дело находились такие, которые требовали запрета состязаний или, по крайней мере, введения новых, более гуманных правил, но эти прожекты пропадали втуне. Гладиаторские бои не знали себе равных по популярности в Империи и магнитом притягивали людей в любом месте, где был хоть один голографический экран. Если бы кто-то осмелился запретить бои, зрители подняли бы бунт.

• Предыдущая
• 33/151
• Следующая