Мечта пирата - Серова Марина Сергеевна - Страница 10
- Предыдущая
- 10/12
- Следующая
– Мы не сможем его открыть. Это не защелка, которую можно поддеть ножом. Там шесть ригелей уходят в кирпичную стену.
– Дайте, я попробую. – В моей руке появился набор отмычек. На лице Старковой отразилось неподдельное изумление. За вскрытием замка она следила, как зритель за представлением иллюзиониста. Я действовала быстро. Привычные точные движения. Конструкция подобного замка мне была хорошо известна, поэтому через двадцать секунд я спокойно провернула запирающий механизм, ригели задвинулись в корпус, и дверь отошла в проеме, открывая нам путь в комнату.
– Подождите, я сомневаюсь, что мы поступаем правильно, – начала было Старкова неуверенно, но я не дала ей закончить, решительно шагнула внутрь, включила свет и осмотрелась. На первый взгляд ничего необычного. Комната обычного рокера: изображения черепа везде, где только можно, плакаты известных рок-групп и обилие порнографии – голые девицы на стенах и в журналах, разбросанных повсеместно, диски с порнухой в стойках для дисков, на полках и просто на столе. Уборкой парень явно занимался нечасто. На экране компьютера была развернута статья о способах самоубийства с фотографиями жертв.
Старкова от увиденного пришла в настоящий ужас. Пока она хваталась за голову и рассматривала стены комнаты сына, не в силах вымолвить ни единого слова, я принялась за обыск. В следующее мгновение в комнату ворвался взбешенный Тимофей. Его лицо было багровым от злости и стыда.
– Прекратите все это! Вы не имеете права! – вопил он, и голос соскакивал на визг. – Вы не имеете права копаться в моих вещах!
– Молчать! – рявкнула на него мать, затем схватила за отвороты джинсового пиджака и встряхнула, требуя: – Объясни, что это за мерзость на стенах? Что ты читаешь? Ты что, хочешь себя убить?
– Нет, я просто так читал про самоубийства. Мне интересно было. Я сам не собираюсь… – закричал в ответ Тимофей, отступая перед Галиной. – У нас в универе про это болтали, и я решил посмотреть.
– Мы завтра же идем к психологу, – закричала в ответ Старкова с нотками ужаса в голосе, – я вижу, что ошиблась, позволив тебе право на уединение. Ты тут закрываешься и сходишь с ума. Посмотри на этих девок на стенах! Это же полный разврат и похабщина. Я понимаю эротику, но это за всякими границами разумного! Ты стал маньяком!
Во время их перепалки я незаметно вполглаза следила за поведением Тимофея. Его взгляд то и дело скользил то по комоду, то по креслу. Было ясно, что там что-то есть. Я заглянула в тумбочку. В верхнем ящике валялись вперемешку трусы и носки. Выдвинув ящик полностью, я высыпала содержимое на кровать. Внутри, кроме вещей, ничего не оказалось, зато с обратной стороны ящика красовался приклеенный скотчем пистолет «ПМ» с полным магазином патронов.
Тимофей стал бледным как полотно. Он оглянулся на дверь, однако спасаться бегством было поздно. Мать крепко держала его за плечо и кричала:
– Да ты придурок! Да что же ты делаешь?! Тебя же засадят в тюрьму, а с меня будут тянуть деньги, шантажируя тобой! Отвечай, зачем тебе пистолет?!
– Для самозащиты. Я испугался. Милиция, они же лохи. Они сказали, что это случайно все… – в ужасе мямлил Тимофей, безнадежно следя за тем, как я обследую кресло. Между стенкой и сиденьем лежал стиснутый пакет с марихуаной граммов на сто.
– Это наркотики? – заикаясь, спросила Старкова.
– Сейчас проверим, – ответила я, делая вид, что не определила этого с первого взгляда, вскрыла пакет и принюхалась, – нет, это высушенный и измельченный пустырник. Он немного напоминает коноплю, но не является наркотиком. Можно сказать точнее, если вы дадите мне несколько дней. У меня есть знакомые в центре судебной криминалистики. Они точно скажут, что это такое, и не будут задавать лишних вопросов.
– Тим, объясни, что это, – потребовала Старкова, тыча пальцем в пакет с анашой.
– Это пустырник, – механически соврал Тимофей, не сводя с меня остекленевших глаз. Он не мог поверить в свою удачу и в то, что кто-то всерьез способен считать, будто юноша может хранить у себя в тайнике дома пакет с безобидной травой, известной как лекарственное средство при повышенном давлении и куче других болячек.
– Зачем ты хранишь у себя пакет пустырника? – не отставала от него Старкова.
Мне тоже было интересно – зачем. Что же он соврет?
– Мы, это, это, хотели пошутить, – пролепетал, запинаясь, Тимофей, мучительно придумывая на ходу, – хотели подкинуть одному преподавателю и сдать его милиции. Менты бы сразу не поняли, что это такое, и арестовали бы его на глазах у всех. Он – сволочь последняя. Сказал, что никому практику не поставит, если мы его дурацкие книжки не купим.
– Что за бред? Ты что – идиот?! Хочешь, чтобы тебя исключили?! – Старкова вырвала у меня пакет и ударила им отпрянувшего сына по спине. – Я за тебя деньги плачу, а ты дурака валяешь! Вот пойдешь грузчиком на склад работать!
Наблюдая за их разборками, я решила, что пора вмешаться и прекратить все это безобразие. Чтобы отвлечь их, я громко сказала:
– Галина Васильевна, я избавлюсь от оружия, чтобы у вашего сына не было проблем, а потом мне хотелось бы проверить, в каком состоянии находится система охранной сигнализации дома.
– Да, да, конечно, делайте все необходимое, – согласно закивала Старкова, повернувшись ко мне. – Только смотрите, чтобы вас саму не арестовали на улице.
– На этот счет не волнуйтесь, – заверила я с улыбкой. Тимофей за спиной у Галины медленно отползал по стеночке в сторону. Он намеревался, воспользовавшись передышкой, улизнуть. Однако не тут-то было. Цепкая рука Галины настигла его, пальцы вцепились в воротник пиджака.
– Погоди-ка, засранец, я еще с тобой не закончила. – И, обращаясь ко мне, бросила: – Я вас сведу с Михаилом Сергеевичем. Он у меня заведует всем домашним хозяйством. Когда устанавливали камеры и датчики, Михаил этим занимался, ходил с монтажниками из охранной фирмы. Они ему там все объясняли. У него хранится документация на всю систему.
– Хорошо, но кроме этого мне надо уточнить несколько моментов с вами наедине, – произнесла я, понижая голос.
Старкова покосилась на сына и рявкнула:
– Мы еще с тобой поговорим позже, не расслабляйся! – А затем кивнула мне: – Пойдемте в мой кабинет. Там все спокойно обсудим.
Кабинет клиентки был оформлен в ультрамодной манере, где было намешано все, начиная от авангарда и кончая сельскими мотивами. Например, в стеклянной столешнице просматривалась солома, а на каминной полке красовались синие в черных ромбиках овощи. На стенах – психоделические образы с голографическими эффектами. Старкова усадила меня в кресло, сама села за стол во вращающееся кресло. Во взгляде читался вопрос.
– Для меня важно выяснить, кого вы подозреваете, – начала я, – то есть кто, по вашему мнению, подослал тех бандитов к Тимофею.
После долгого обстоятельного разговора с клиенткой я заглянула в комнату к Тимофею. Он предвидел, что я могу появиться, и принял меры: запер на замок дверь, оставив в замке ключ, дополнительно подпер дверь комодом, а к комоду придвинул кровать. Только все его труды пошли прахом. Я вошла не через дверь. Выйдя из гостиной на втором этаже на балкон, я взобралась на карниз и по нему дошла до окна Тимофея. Он оставил его открытым, чтобы слегка проветрить комнату перед сном. Попасть в комнату для меня было плевым делом. Я ухватилась руками за подоконник, напряглась и, выбросив свое тело вверх единым усилием мускулов, влетела в окно, оттолкнулась от пола руками, сделала сальто вперед и встала на ноги. Тимофей резко развернулся на компьютерном кресле, услышав за своей спиной шум, и застыл с разинутым ртом.
– Вот, хотела проведать тебя перед сном, – мой тон был предельно дружелюбным, но взгляд пригвоздил парня к месту.
– Вы, вы… – начал было он, но я его перебила, бросив:
– Советую плотно закрывать окошко и задергивать шторы. А то мало ли, кто в следующий раз залезет… Потом, снайперы. Позиции для стрельбы тут вокруг неудобные, однако все равно лучше лишний раз не светиться перед окном. Понял?
- Предыдущая
- 10/12
- Следующая
