В царстве сновидений - Монинг Карен Мари - Страница 10

• Предыдущая
• 10/24
• Следующая

Обеспокоенный, он отправился искать ее. Она лежала на спине на кровати, розовое платье смялось у ее бедер, масса огненных волос в беспорядке обрамляла ее лицо. Котенок, который по странным причинам так сильно ей нравился – слишком жилистый и тощий, чтобы зажарить его на огне и съесть, не способный к полезному труду, а потому ее интерес к нему так его озадачил – тоже лежал на спине, забравшись каким-то образом в копну ее локонов. Малюсенькие лапки котенка то сжимались, то разжимались, и он издавал какой-то странный звук. Капелька слюны упала с розовых губ котенка.

Посланник осторожно опустился на кровать. Девочка зашевелилась и слегка потянулась, но не проснулась. Котенок свернулся клубочком и громче замурлыкал.

Посланник робко взял в руки локон ее волос и начал перебирать его пальцами. Локон блестел в лунном свете всеми оттенками пламени: золотым, медным, бронзовым. Он был совершенно не похож на все, что ему приходилось видеть прежде. В одном локоне ее волос ярких оттенков и цвета была больше, чем во всем его мире до вчерашнего дня.

Он погладил локон между большим и указательным пальцами.

Котенок открыл один золотой глаз и уставился на темную руку Посланника.

Котенок не убежал от него, размышлял Посланник, это подтверждало тот факт, что он не был эльфом, ведь коты люто ненавидели эльфов. С другой стороны котенок не попытался прикоснуться к нему, что скорее всего говорило о том, что он не человек, ведь маленький зверек при первой же возможности бросался к девушке и ластился к ней.

Так кто же я?

Он запустил обе руки в ее локоны и бросил на нее торопливый взгляд. Ее глаза все еще были закрыты, губы слегка приоткрыты. Ее груди слегка вздымалась и опускалась в ритме ее дыхания.

Обе руки.

Ощущение. Такое. Приятное.

В этом мире было очень много прикосновений. Даже котенок казалось страстно жаждал прикосновений. А она – ах, она дотрагивалась до всего. Она гладила этого маленького зверька, расправляла бархатное покрывало, которое он раздобыл в Кайликин, и она могла бы прикоснуться к нему дюжину или даже больше раз – он видел это в ее глазах. Поцелуй меня, сказала она, и он чуть было не схватил ее в свои объятья, заинтригованный этим “прижиманием губ”, которое она описывала. Одна только мысль о прикосновении к такому теплу творила невероятные волнующие вещи с его телом. Неуверенно он дотронулся кончиком указательного пальца до ее щеки, но тут же отдернул палец.

Котенок зарылся своим розовым носом в ее волосы. После минутного промедления Посланник сделал тоже самое. А потом легонько прильнул щекой к ее локонам, наслаждаясь невероятными ощущениями, которые исходили от соприкосновения его кожи и мягких волос.

Почему ты повинуешься ему? Неужели он так хорошо к тебе относится?

Посланник попытался обдумать эту мысль. Его король … он просто его король. Какое Посланник Мести имел право оценивать хорошо ли его господин к нему относится? Здесь ему не место!

А почему нет? Впервые за сотни лет освободившись от влияния черных чар короля в его мозгу появился хрупкий росток самостоятельной мысли, а потом эта мысль накрепко укоренилась в его сознании. Он понятия не имел, откуда появилась эта провокационная бунтарская мысль, но она появилась и яростно сопротивлялась, когда он попытался избавиться от нее. Его глаза застелила пелена боли. Он ощутил как его виски мучительно сдавливает какая-то сила, он прижал руки к ушам пытаясь заглушить голоса, которые мог слышать только он.

Эйдан скорее иди сюда, я хочу тебе что-то показать. Па принес мне птенчика куницы! Звонко звучал голос девочки – девочки, которая когда-то очень много значила для него. Маленький восьмилетний ребенок, о котором он так заботился и защищал.

Но мы завтра уходим в плавание, – протестовала Мэри. - А птенец ранен и может еще больше пострадать.

Эйдан хорошо управляется с малышами, он присмотрит за ним.

– Эйдан, – выдохнул он, словно пытаясь прочувствовать это имя у себя на языке.

– Посланник Мести, – прошептал он через мгновение.

Ни одно из этих имен не подходило ему полностью. Ни один из миров – ни его ледяная страна ни этот остров – не был для него привычным.

Он ощутил острую необходимость вырваться из своего тела, которое внезапно стало казаться мучительным пленом. В стране своего короля он знал кто он и какой цели он служит. Но здесь, ах, здесь он не знал ничего.

Ничего кроме сильной головной боли и рези в горле.

Он осторожно посмотрел на бледные изгибы ее прекрасных ног, неприкрытых платьем. Какими гладкими они выглядели… какими теплыми.

Он с силой зажмурил глаза, стараясь четко представить свой любимый дом рядом с королем.

"Так вы новые Лэрд и леди Дан Хаакона?" – прозвучал в его голове голос лавочника, стирая из его воображения успокоительную картину льда и теней.

– Нет, – прошептал он. – Я Посланник Мести.

Деревенские жители собрались в замке на рассвете.

Джейн медленно проснулась, дезориентированная и уязвимая. Ей не приснился Эйдан, и если до того как она заснула у нее были еще хоть какие-то сомнения в том, что она находится в пятнадцатом веке, сейчас эти сомнения исчезли окончательно и бесповоротно. Еще ни разу она не спала всю ночь, не увидев хотя бы один сон о своей любви с Горцем.

Сначала Джейн не могла с уверенностью сказать, что ее разбудило, но потом она услышала все возрастающий шум голосов в гостиной, который был отчетливо слышен через открытую дверь спальни. Пронзительные и взволнованные голоса прерывались высокопарными, недовольными ответами, которые Эйдан произносил своим резким гортанным басом.

Она быстро провела привычный для себя утренний ритуал по усилению позитивного настроя, жизнерадостно заявив пустой спальне “Сегодня! Разве может быть день лучше, чем сегодня?”. Она где-то вычитала, что такой маленький аутотренинг очень полезен для поднятия настроения, поэтому она каждое утро, без исключений, с усердием повторяла эти незамысловатые слова. Вчера – это лишь воспоминание. Завтра – это лишь надежда.

Сегодня еще один день, который можно прожить и сделать все возможное, чтобы любить. По ее мнению это было все чего только мог пожелать любой человек.

Поцеловав маленькую головку сонного котенка, она выскользнула из кровати, быстро сняла изрядно помятое платье и надела простое желтое платье, которое она вчера извлекла из одного из сундуков, когда проводила их тщательный досмотр. Она очень хотела надеть это платье, оно казалось ей очень романтичным с его низким кружевным корсажем и струящимся длинным подолом. Все это дополнялось полным отсутствием нижнего белья (как она ни старалась ей не удалось найти его в сундуках), а потому она чувствовала себя совершенно греховной. В любую секунду готовая принять своего мужчину. Как же она надеялась, что это случится именно сегодня!

Быстро осмотрев комнату, она сделала вывод, что ей еще кое-что понадобится в близлежащей деревне, и очень скоро, а именно ей просто необходима ванна и что там средневековые люди использовали в виде зубной пасты и мыла. Влекомая шумом голосов, она поспешила покинуть спальню.

Посланник Мести стоял спиной к камину с видом загнанного животного. Дюжина крестьян, болтающих без умолку протягивали ему разную выпечку и другие дары, без остановки рассказывая о какой-то легенде и как счастливы они, что МакКиннон снова вернулся, чтобы присматривать за ними. Как они будут верно служить ему. Как они планируют заново отстроить его замок.

Он – будет присматривать за ними? Да он скорее взмахнет рукой и разрушит эту комнату до основания, не оставив ничего кроме костей и тишины!

Но он предусмотрительно держал обе свои руки, в которые его король вложил смертоносную силу, за спиной, потому что он не знал какого черта хотел от него его повелитель. Ярость медленно закипала в его венах – ярость на крестьян, ярость на своего короля – ошеломляя и оглушая его своей мощью. А потом ОНА медленно вошла в комнату и часть ярости рассеялась, сменяясь волнением несколько другого рода, более приятным, но не менее дезориентирующим.

• Предыдущая
• 10/24
• Следующая