Вечный воитель / The Eternal Champion - Муркок Майкл Джон - Страница 17

Однако пререкаться было некогда. «Иолинда» медленно продвигалась вперед по обломкам устроенного ею кораблекрушения; плотную завесу дыма пронизывали оранжевые языки пламени, из-за борта доносились жалобные крики. Видимость была крайне ограниченной.

— Надо выбираться, — сказал я. — Надо показать другим кораблям, что с нами все в порядке. Распорядись, Каторн.

— Слушаюсь, — Каторн сбежал с мостика.

Голова у меня шла кругом. Грохот, дым, пламя — запах смерти.

Он не был для меня внове.

До сих пор я отдавал приказы, повинуясь скорее рассудку, чем интуиции. А теперь — словно пробудилось наитие. Мне ни к чему было задумываться: слова сами собой слетали с языка.

И распоряжения мои были толковыми. Даже Каторн не оспаривал их.

Приказывая идти на таран корабля элдренов, я действовал бессознательно, не тратя ни секунды на размышления.

Несколько мощных гребков — и «Иолинда» вырвалась из дымовой завесы. Ее трубы и барабаны возвестили нашему флоту об одержанной победе. На ближних к нам кораблях началось бурное ликование.

Отбившиеся от своих корабли элдренов оказались в незавидном положении: их брали на абордаж. Крючья и кошки цеплялись за белоснежные борта, разрывали паруса, впивались в тела моряков. Все это живо напоминало схватку китобоев с китом.

Лучники затеяли между собой перестрелку. Дротики вонзались в палубы и пробивали доспехи. Воины, люди и элдрены — все валились как снопы. Пушки погромыхивали, но уже не так часто. На смену грохоту орудий пришел лязг мечей. Завязался рукопашный бой.

Над полем битвы клубился дым. Бросив взгляд на воду, я заметил, что пенные гребни волн утратили свою белизну. Море стало алым от крови.

Наш корабль спешил на соединение с основными силами флота. Я стоял на палубе, всматриваясь в обращенные ко мне лица плававших на поверхности воды мертвецов, элдренов и людей. На них на всех были написано недоумение и растерянность; они как будто винили меня в том, что погибли.

Не выдержав, я отвернулся.

Мы протаранили еще два корабля. «Иолинда» при этом ничуть не пострадала. Величественная и грозная, она без жалости крушила флот элдренов.

Первым углядел врага король. Прищурившись, он ткнул рукой вперед.

— Гляди, Эрекозе! — крикнул он, сверкая белыми зубами на черном от копоти лице. — Вон там! Видишь?

Сквозь просвет в дыму я увидел впереди грациозный элдренский корабль. Чем он показался Ригеносу?

— Нам повстречался их флагман, Эрекозе, — проговорил король. — Быть может, на борту у него сам предводитель элдренов. Если мы покончим с этим проклятым прислужником Азмобааны, победа нам обеспечена. Молись, чтобы на том корабле оказался принц элдренов. Молись, Эрекозе!

Каторн, вынырнув у нас из-за спины, прорычал сквозь зубы:

— Я буду тем, кто подстрелит его. В руках он держал тяжелый арбалет и поглаживал приклад оружия с видом человека, который ласкает пушистого котенка.

— О, только бы там был принц Арджевх, только бы он там был, — пробормотал король кровожадно.

Не обращая на них с Каторном внимания, я приказал приготовить абордажные крючья.

Нам по-прежнему сопутствовала удача. В самый нужный момент волна подхватила «Иолинду» и притерла ее к борту элдренского флагмана, так что мы смогли пустить в дело крючья и кошки. В мгновение ока корабль элдренов очутился у нас на привязи. Мы с ним стали одним целым, точно влюбленные в объятьях друг друга.

Я довольно усмехнулся. О, пьянящий аромат победы! На свете нет ничего прекраснее его. Я, Эре-козе, сделал знак рабу: он подбежал и вытер мне полотенцем лицо. Я горделиво выпрямился. Справа от меня и чуть позади стоял король Ригенос, слева — Каторн. Я вдруг осознал, насколько они мне близки. Я поглядел на вражеский корабль. Воины, которые выстроились на его палубе, выглядели изможденными, однако, судя по всему, сдаваться не собирались: стрелы были наложены на тетивы, руки сжимали мечи. Они молча разглядывали нас, не делая попыток перерубить канаты и предоставляя, по-видимому, право первого хода нам.

Когда в бою сталкиваются флагманские корабли враждующих сторон, сражению всегда предшествует пауза, за время которой командиры могут выяснить отношения, заключить, если оба того желают, перемирие и обговорить его условия.

Король Ригенос перегнулся через поручни и закричал, обращаясь к элдренам, которые глядели на него слезящимися глазами, — дым, видно, досаждал им не меньше нашего:

— Я король Ригенос, а вот мой полководец, бессмертный Эрекозе! Ваш древний враг вернулся, чтобы покончить с вами! Мы хотим говорить с вашим командиром и предлагаем перемирие!

Из-под парусинового навеса, что стоял на полуюте, вышел высокого роста мужчина. Дым мешал мне разглядеть его как следует, но я все же рассмотрел скуластое, заостренное книзу лицо и голубоватые глаза.

— Я герцог Бейнан, командующий флотом элдренов, — слова он произносил нараспев, и голос его зачаровывал. — Мы не станем заключать с вами перемирия, но если вы позволите нам уйти, мы прекратим сражаться.

Ригенос улыбнулся.

— Ишь, какой благородный! — проворчал Каторн. — Знает ведь, что обречен. Ригенос хихикнул.

— Ты, верно, считаешь нас глупцами, герцог Бейнан, — крикнул он.

Бейнан устало пожал плечами.

— Значит, разговор окончен, — вздохнул он и поднял руку в перчатке, давая, видимо, знак лучникам.

— Подожди! — воскликнул Ригенос. — У тебя есть еще одна возможность остаться в живых самому и сохранить жизнь другим.

Бейнан медленно опустил руку.

— Какая? — настороженно спросил он.

— Если твой господин, Арджевх Мернадинский, находится на борту своего флагманского корабля, как тому следует быть, пускай он сразится с князем Эрекозе, полководцем человечества, — Ригенос развел руки в стороны. — Если победит Арджевх, мы отпустим вас с миром. Если же победит Эрекозе, вы становитесь нашими пленниками.

Герцог Бейнан сложил руки на груди.

— Должен известить тебя, что наш повелитель, принц Арджевх, не успел вернуться в Пафанааль до отплытия флота. Он сейчас на западе — в Лус-Птокай.

Король повернулся к Каторну.

— Убей его, Каторн, — проговорил он тихо. Герцог Бейнан между тем продолжал:

— Однако я готов сразиться с вашим полководцем, коль…

— Нет! — закричал я. — Остановись, Каторн! Король Ригенос, это бесчестно! Ты же сам предложил перемирие.

— Когда имеешь дело со всяким сбродом, о чести вспоминать не приходится. Ты скоро поймешь это. Убей его, Каторн!

Герцог Бейнан, хмурясь, пытался угадать, о чем мы спорим.

— Я буду сражаться с вашим Эрекозе, — сказал он. — Решено.

Каторн поднял арбалет. Тренькнула тетива. Мягко причмокнув, стрела вонзилась в горло Бейнану.

Его руки потянулись к горлу. Его глаза подернулись дымкой. Он упал.

Я был разъярен вероломством того, кто так часто распространялся о вероломстве врагов. Но выяснять отношения было некогда. В воздухе вокруг нас свистели элдренские стрелы. Надо было собрать людей и повести их в атаку.

Я ухватился за болтающийся конец веревки, обнажил меч и, затаив на короля с Каторном злость, позволил сорваться с губ боевому кличу.

— За человечество! — воскликнул я. — Смерть Псам Зла!

Я спрыгнул на палубу вражеского корабля. Воздух был таким горячим, что, пока я летел, мне едва не обожгло лицо. За мной с громкими криками последовали другие воины.

И началась битва.

Мои люди старались держаться от меня подальше, а клинок Канайана косил элдренов как сорную траву. По правде сказать, я, будучи преисполненным гнева на своих товарищей, не испытывал никакого воодушевления. К тому же элдрены, деморализованные вдобавок смертью командира, еле стояли на ногах от усталости.

Тем не менее сражались они мужественно. Прекрасно сознавая, что даже царапина, нанесенная моим мечом, смертельна, они раз за разом нападали на меня с храбростью отчаяния.