Лайла. Исследование морали - Пирсиг Роберт М. - Страница 58

Он подошел к каменным перилам и посмотрел вниз.

…ФЮИТЬ!!!..

Далеко внизу машины похожи на божьих коровок. Большей частью они были желтого цвета и медленно ползли как козявки. Желтые, должно быть, такси. Так медленно двигаются. Одна из них подъехала к обочине прямо под ним и остановилась. Затем Федр еле заметил, как из неё вылезла точка, должно быть человек, и пошла к подъезду, в который он входил сам…

Интересно, сколько времени будешь падать отсюда. Секунд тридцать? Меньше. Тридцать секунд — долгий срок. Гораздо вероятнее секунд пять…

Он этой мысли ему стало не по себе. Дрожь передалась в голову, и та закружилась. Он осторожно отступил назад.

Затем он посмотрел вверх. Небо не совсем было ночным. Оно пылало тем же оранжевым заревом, которое они с Лайлой наблюдали в Ньяке. Только здесь гораздо интенсивней. Вероятно, это атмосферное загрязнение или даже обычный морской туман, отражавший свет фонарей снизу, и складывалось ощущение, ты что вовсе не на улице. Город-Гигант подавлял собой даже небеса.

Как теперь тихо. Почти безмятежно. Странно как-то здесь наверху смотреть на шум, джунгли, толчею внизу, а здесь верхняя зона тишины. Когда находишься внизу на улице, об этом даже не задумываешься.

Не удивительно, что миллиардеры платят огромные деньги за площадь здесь в небесах. Если у них есть место подобное этому здесь наверху, где можно укрыться, то тогда можно терпеть и ту конкурентную жизнь внизу.

Гигант может быть и очень добрым к вам, подумал он.

… Если захочет.

Лайле совершенно безразлично, куда она идёт. Она так сердита на капитана, что даже хочется плеваться. Ублюдок! И что он себе воображал, когда назвал её так: «Сучка, устроившая собачью грызню». Ей надо было съездить ему по морде!

И что он знает? Ей надо было ответить: «Да, а кто сделал меня такой? Сама я, что ли? Ты меня ещё не знаешь!» Надо было сказать: «Никто меня не знает. И ты никогда не узнаешь. Да я скорее умру, чем ты узнаешь меня. Но Боже, Боже мой, узнаю ли я когда-либо ТЕБЯ?» Вот что надо было сказать ему.

Ей так опротивели мужчины. И слышать их даже не хочется. Им лишь бы испачкать тебя. Всем им только этого и хочется. Просто испоганить, чтобы ты стала такой же как они. А затем тебе скажут, какая же ты сучка.

Вот что она получила за то, что была откровенной. Разве не смешно? Если бы стала лгать, то всё было бы хорошо. Если бы она действительно была сучкой, то стала бы она рассказывать ему тогда о Джейми? Нет. Действительно смешно.

И что теперь ей делать с рубашками? Теперь-то она их ему не отдаст. Ей уж надоело носить их. Она столько часов потратила, выбирая их, а теперь придётся нести их обратно. И чего это она старалась понравится ему? Непонятно. Что бы ты ни делала, они всё равно постараются показать, что ты хуже их.

Ведь ничего дурного не делаешь, никому не причиняешь зла, ничего не крадёшь, и всё-таки тебя ненавидят лишь за то, что ты любишь. До того, как они получат своё — ты просто ангел, а как только получили — ты просто шлюха. Некоторое время. Пока снова не разогреются. И тогда ты снова ангел.

Она никогда не выходила на панель каждую ночь. Она не из числа отъявленных. Так, изредка, под настроение. И ей это нравилось. Всегда. Всё время. Каждую ночь. Ну и что? И не всегда ей это нравилось с одним и тем же мужчиной. И ей наплевать, что о ней подумают люди. И ей также нравились деньги, чтобы тратить. Ей нравилось выпивать и многое, многое другое. Сложить всё это вместе, и получится Лайла, вот что надо было сказать им. «Даже не пытайтесь сделать из меня кого-нибудь другого. Ничего не выйдет. Я ведь просто Лайла, и такой буду всегда. А если я не нравлюсь тебе такой, как есть, то можешь проваливать. Ты мне не нужен. Никто мне не нужен. Да я скорее сдохну. Такая уж я есть.» Вот что надо было ему сказать.

В витрине появилось её отражение. По виду она куда-то торопится. Надо помедленнее. Ей ведь некуда спешить. Да ей и некуда идти, кроме как на яхту, чтобы оставить там вещи.

Как глупо, что она рассказала ему всё. Таким как он нельзя говорить всё. Если сделаешь это, то они исчезнут. Она нужна была ему лишь для того, чтобы доказать, насколько он значителен. Ему неважно, что она говорит, ему лишь хотелось превратить её в некую морскую свинку или нечто подобное, а сам тем временем думает о ней только плохое.

Он не говорил ей ничего такого прямо, но она чувствовала, что он всё время придирается к ней, осуждая то, что она говорит. При этом делает вид, что так «любезен». Ему всё время хочется знать, что думает она, но не говорит ничего, что думает он. Всё время ходит вокруг да около. А она терпеть этого не может. Не надо было ей говорить той чепухи о занудах вроде него. Вот в этом-то и дело. Такие зануды как он не выносят этого.

Она знает, как обходиться с подобными людьми. Жить с ними не трудно. Надо лишь дать им возможность поговорить. Нужно всё время строить кого-нибудь как он, иначе от тебя просто избавятся. И если помалкивать, то возможно уже завтра она будет с ним на яхте по пути во Флориду. Она может позаботиться о нём в любом виде. А Джейми всё равно. Ему всё равно, с кем она спит. И всем было бы хорошо.

Капитан не понравился и Джейми. Он всегда знает, о чем думают люди. Если кто-либо надумает устроить Джейми неприятности, то Джейми тут же его раскусит.

Из витрины на неё уставилась черная ведьма на метле. Скоро уж День Всех Святых.

Эта часть города ей незнакома. Если она и бывала когда-либо здесь, то всё уже позабыла. А может всё так переменилось, что и не узнаешь. Здесь всё постоянно меняется. Кроме больших зданий.

Когда она появилась здесь впервые, то думала, что где-то там вверху в этих больших зданиях есть кто-то, кому известно, что здесь делается. Но он никогда не спустится поговорить с ней. Со временем она выяснила, что никто ничего тут толком не знает.

И почему Джейми не дал ей даже своего адреса? Он повёл себя совсем иначе. Что-то случилось. Ей не понравился его приятель. А может быть это всё так из-за капитана.

Ей не приходилось бывать на этой улице раньше. Что-то в ней не нравится ей. Она не выглядит опасной, просто захудалая. Джейми всегда говорил ей: «Смотри вокруг, и если не увидишь женщин, гуляющих в одиночку, то будь осторожна!» Но вон дальше по улице гуляет старушка с собакой.

… Ну так выходит, что капитан порвал с ней, ничего новенького… Она уже привыкла к такому. Найдётся кто-нибудь… Она всегда приземлялась на ноги.

В витринах лавочки какие-то бутылки, грязь, мусор. Она всегда считала, что когда-нибудь здесь наведут порядок, но никто ничего толком и не делает. Всё становится лишь хуже и хуже.

На двери старой церкви был висячий замок и надпись, что она закрыта. Объявление уже выцвело, так что церковь должно быть закрыли уже давно. В деревянном цветочном ящике под окном все растения засохли. Совсем не похожа на церковь дедушки. У дедушки церковь больше и не в таком грязном городе как этот.

Она снимет комнату на несколько дней и осмотрится. Так будет лучше. На панель ей больше не хочется. Не стоит этого делать. Джейми не велел ей делать этого, а уж он-то знает. Он сказал, что это слишком опасно. Всё уже не так как было раньше.

Не нравится ей эта улица.

В любое время можно устроиться официанткой. Это ей знакомо. А чуть погодя подвернётся что-нибудь получше. И если настроиться на такой лад, то чувствуешь себя лучше. Но прежде всего надо подыскать себе место для ночлега.

Она шла квартал за кварталом. Искала объявления о сдаче комнат в наём, но ничего не попадалось.

Обошла котлован, огороженный желто-белыми знаками, чтобы туда не падали люди. Из котлована шел пар. Какой-то мужчина с цементным мешком уставился на неё. Он ничего не собирался делать, а просто смотрел на неё.

Она стала читать надписи на других знаках. «Не занимайте пожарную полосу для машин чрезвычайных ситуаций… Расчистка снега…. В чрезвычайных обстоятельствах остановка запрещена… Буксировка машин. 9 долларов 95 центов в час… Покраска. Оценка бесплатно. 10 % скидка…»