Арктания - Гребнев Григорий Никитич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/37
• Следующая

Наконец Рума услышал шепот у себя над ухом:

— Стоп! Тш-ш-ш…

Радиокомпас умолк.

Несколько секунд весь отряд стоял неподвижно, окутанный серой мутью, слабо различая друг друга. По-видимому, море над ним очистилось от льда, а небо — от облаков, потому что муть вокруг из коричневой превратилась в белесую.

— Здесь мы вас оставим, Таня, — сказал дед Андрейчик, и тотчас кабель, соединяющий его скафандр с водоходом женщины, упал на дно.

— Рума! Близко… хижина… апостола… — услышал Рума голос деда Андрейчика.

Эти слова сразу прогнали всю сонливость маленького курунга.

— Хи-жина… Апо-Стол… — шепотом повторил он, вглядываясь в темную громаду базальтовой скалы, смутно видневшуюся впереди.

— Ход… — тихо произнес дед Андрейчик у Румы над ухом. — Где ход?.. Где аранга?..

— Аранга… — так же тихо повторил Рума. С минуту мальчик напряженно вглядывался сквозь иллюминатор в темную стену, смутно маячившую перед ним. Затем его водоход решительно двинулся вперед.

Он шел, чуть дотрагиваясь металлической клешней до бородавчатой, скользкой от серых мхов стены. Мальчику очень хотелось пустить впереди себя сильный луч аргонового рефлектора, но он вовремя вспомнил, что ему категорически запрещено зажигать свет здесь, у самой подводной крепости крестовиков.

Несколько раз дотронувшись клешней до какого-то большого бугристого камня и обойдя его вокруг раза три, Рума уже уверенней повел водоход вперед. Дед Андрейчик двигался вслед за ним. Так они шагали несколько минут. Наконец старик заметил, как окружавшая его серая муть потемнела, — расплывчатая громада скалы нависла над головой: они входили в подводный грот. Дед Андрейчик пошел в темноте наугад, время от времени окликая Руму по телефону. Оба водохода шли с самой минимальной скоростью.

В просторном шлеме водохода перед глазами у деда Андрейчика прикреплены были часы и компас, но старик не хотел зажигать свет, чтобы узнать, сколько времени они шли внутри скалы. Грот, по-видимому, превратился уже в подводный тоннель. Внезапно он услышал голос Румы:

— Ходи… верх… нога… верх…

«Лестница… ступеньки», сразу сообразил старик и осторожно пошарил внизу стальной ногой водохода, — нога стукнулась о камень. Водоход медленно поднимался по невидимой лестнице, как подводная статуя Каменного гостя. Тьма окружала его со всех сторон, и человеку, заключенному в скафандр, опасным и чудовищно коварным казался тот таинственный Дон-Жуан, к которому в гости он вел свою стальную статую.

— Ходи… ла?.. — услышал дед Андрейчик осторожный вопрос Румы.

— Ходила, ходила, — весело ответил старик и в тот же миг заметил вдали и вверху небольшое светлое сиреневое пятно, будто где-то там, в конце лестницы, брезжил хилый пучок света. Дед Андрейчик вгляделся в пятно.

— Там… — сказал Рума.

Да, там, впереди, был свет. Теперь старик ясно видел грандиозные очертания поднимающегося впереди по ступенькам водохода Румы. Свет все больше усиливался. Дед Андрейчик уже различал грубо отесанные ступени под ногами и корявые базальтовые своды тоннеля, покрытые коричневым мхом и полипами. Но откуда исходил свет, понять он не мог.

Едва передвигая трубоподобные ноги, то укорачивая, то выдвигая их, осторожно всходили по лестнице два стальных гиганта, окруженные плотной массой зеленоватой воды. Так они дошли до бокового хода, из которого пробивался яркий сиреневый сноп света. Передний водоход остановился и поднял свою руку, похожую на дуло гаубицы. Из руки выдвинулась короткая трубка с мушкой на конце. Второй водоход тоже грозно выставил свою левую руку, внезапно превратившуюся в пулемет. Так они стояли в трех шагах от бокового входа минуты две и вдруг разом рванулись вперед, прямо в сиреневый омут аргона…

Несомненно, это была комната, комната-бассейн, доверху наполненная светом и до половины — водой. Несколько гранитных ступенек вели наверх, к узкой стальной площадке, сооруженной перед входной дверью этой комнаты на уровне воды. Дверь над площадкой ломалась и искажалась водой. Но даже со дна бассейна было видно, что она необычайно массивна и сделана, по-видимому, из толстых листов стали, так же как и стены этой странной комнаты. Рума, как только ввел свои водоход в бассейн, тотчас же направил указующим жестом свою руку-пулемет прямо в дверь над площадкой. Дед Андрейчик с минуту подождал, огляделся вокруг и только тогда повел свой водоход по ступенькам к площадке. За ним двинулся Рума.

— Стой!.. — сказал старик, когда они вышли из воды и ступили на площадку. Он кивнул в своем иллюминаторе на дверь: — Смотри…

— Смо-три… — повторил Рума и зверски вытаращил глаза на дверь.

— Кто войдет… стреляй.

— Вой-дет… Стре-ляй… — тяжко дохнув, сказал мальчик.

Дед Андрейчик направил свой водоход к манометру, висевшему на стальной стене.

— Ого! — тихо сказал он, глядя на круглый бесстрастный лик прибора. — Давление в тридцать атмосфер! Факт любопытный. Значит, мы на глубине в триста метров. Отлично, отлично!

— Рума! — окликнул старик мальчика по телефону. — Можешь опустить пулемет. В эту спрессованную атмосферу вряд ли кто сунется. Руку!.. — сказал он, видя, что Рума его не понимает. Мальчик отвел дуло с мушкой от двери.

Водоход деда Андрейчика сделал поворот: старик, вертя головой в своем скафандре, озирался, как человек, всю жизнь проработавший в машинном отделении старинного парохода и вдруг внезапно попавший в моторное отделение новенького злектрохода. Значит, вот эта стальная комната и есть секретный шлюз? Какие-то рычаги, манометр, стальные стены, стальной потолок и площадка. И все? Маловато! Оставалось предположить, что все движущие механизмы этого секретного шлюза находились по ту сторону стен, здесь же было только самое необходимое: манометр, рычаги, толстые осветительные трубки в потолке да вот эта, несомненно подвижная, площадка. Но как же все-таки пробраться, пользуясь этой секретной лазейкой, в штаб-храм Шайно? Вряд ли эта толстенная дверь откроется, если по ту сторону шлюза давление нормальное. Да и выйти из скафандра нельзя, пока давление не будет понижено. Высокое давление удерживает воду на уровне площадки и не дает ей залить весь этот шлюз до потолка. Но смерть от удушения ждет того, кто хоть на несколько секунд подвергнется такому давлению без скафандра.

Рума внимательно наблюдал сквозь свой иллюминатор за дедом Андрейчиком. Он видел беспокойные взгляды старика и наконец понял, чего хочет его спутник. Рума тотчас же вспомнил, что нужно сделать для того, чтобы эта комната впустила человека в другую, и что для того, чтобы выпустила. Об этом долго, очень долго говорил ему отец Маро перед тем, как уйти от людей племени Апо-Стол. Он сам, Рума, ушел через эту комнату, когда отец Маро не вернулся. Тогда он долго подглядывал за сыном Апо-Стол Золтаном и наконец утащил у него «тяжелую одежду». Отец сказал, что без «тяжелой одежды» в эту комнату нельзя входить: можно умереть. Это была другая одежда, не такая, как сейчас на нем, та одежда сама не ходила. Рума ушел через эту самую комнату, и он знает все, что здесь надо делать…

Мальчик повел свой водоход к стене, из которой торчали растопыренные пальцы пяти рычагов, захватил левой клешней крайний рычаг и откинул его вверх. Площадка, на которой стояли оба водохода, поехала вместе с ними, выдвигаясь из стены и накрывая собой поверхность воды в бассейне. Через несколько секунд вместо бассейна, из которого они вышли, появился сплошной стальной пол.

— Факт замечательный! — сказал дед Андрейчик.

Он был в восторге: просто и остроумно. Теперь в эту комнату не ворвется вода, если даже и понизить в ней давление. Конечно, это была кажущаяся простота: где-то там, за стеной, очевидно, скрывались замаскированные сложные механизмы, но принцип сам по себе превосходен. Покойник Варенс был не только прекрасным подводным строителем, но и талантливым механиком.

Размышления деда Андрейчика прервал Рума.

— Одина, — сказал мальчик и, захватив клешней другой рычаг, чуть перевел его вверх. — Два… одина…

• Предыдущая
• 32/37
• Следующая