МЕЛХИСЕДЕК Том 3. Бог - Нюхтилин Виктор Артурович - Страница 71

Особенно удивительная история произошла с глазами Иисуса. Лицо на мониторе получилось объемным, а глаза остались плоскими! Начали фотографировать отдельно каждый глаз в поляризованном свете и делать увеличение. Выяснилось — на обоих глазах лежит что-то круглое. После долгих опытов разобрались в том, что лежит на правом глазу — монета! Позвали нумизматов и те указали, что это очень редкая монета, печатавшаяся при жизни Понтия Пилата! Следовательно, это Иисус? Но — в тексте надписи на монете была грамматическая ошибка. Именно из-за этой ошибки плащаница стала вновь считаться недостоверной. Одна неправильная буква перетянула все остальные аргументы! Тут дело, похоже, уже не в науке. Дело в нас. Однако, после опубликования в печати изображения этой монеты, нумизматы разных стран нашли еще шесть монет с подобной опечаткой! Анализ этих монет с изображенной показал — одна и та же монета! Спасибо нумизматам.

Теперь оставалось разобраться с левым глазом. Изображение его было очень нечетким, но когда постарались, то обнаружили на нем еще одну монету, но другую. И тоже очень редкую. Нумизматы помогли и здесь — это "лепта Пилата", которую начали печатать только в 29 году. По времени подходит!

Идем дальше:

— на волосках ткани, находящихся в зоне изображения, нет никакого покрытия (то есть изображение видно, но оно ничем не нанесено! в это просто вдуматься надо!!!);

— между волосками ткани нет никаких следов красителя (это уже было);

— белок обнаружен только в тех местах, где была кровь;

— никаких посторонних органических веществ, которые могли бы рассматриваться в качестве основы краски — не обнаружено;

— белок, обнаруженный на изображении пятен крови, содержит билирубин и гемоглобин, то есть — это белок крови;

— изображение — не отпечаток с деревянной гравюры;

— изображение — не перевод с барельефа;

— изображение — не след от оборачивания горячей статуи.

Но самое интересное состоит в том, что изображение на плащанице — негативное! Если образ Иисуса каким-либо образом отпечатался на плащанице при соприкосновении с ней, то левый глаз должен быть на изображении слева, а правый глаз — справа. То есть, изображение должно было быть зеркальным! А оно получилось зеркальным зеркальному!!! Это было единственным, чего не смогли разгадать ученые. Но мы-то с вами уже знаем, что так и должно было быть, поскольку тело Иисуса, имея посмертный облик после Воскресения, было уже зеркальным относительно своего прошлого облика, и, отпечатавшись на плащанице дало, зеркальную своему уже зеркальному виду форму. Впрочем, подробнее мы говорили об этом в главе «Смерть», когда упоминали о симметрии и асимметрии живого и потустороннего.

Ну, вот и все, теперь уже нет никаких, даже естественнонаучных причин сомневаться, что, читая Евангелия, мы читаем дневник подлинных событий. Впрочем, последнее нас не выручит. Ибо читать Евангелия — это только вероятный шанс, а не гарантированный путь. Как этот шанс использовать — никто не знает. Но попытаться надо. Ибо, как сказал апостол — как можно верить в Того, о Котором никогда не слышал? В Евангелиях же можно не только услышать о Нем, но и услышать Его Самого. Как апостолы когда-то. Это шанс для каждого. Попытаться, или не попытаться — решать также каждому самостоятельно. Тут — кто как захочет. Тем более, что, по мнению автора, не мы сами открываем Бога для себя, а Бог открывается нам. И это происходит по-разному. Иногда и через Евангелия. Если читать в них то, что в них написано. Остальное — в последней главе.

На этом можно было бы и закончить эту книгу, тем более что конец любой книги — всегда процесс искусственный, а не закономерный. Но осталось два вопроса, на которые надо ответить. Первый — несущественный, но он слегка раздражает. И в самом деле — почему книга названа «Мелхиседек»? По простой причине — эта книга должна была быть совершенно не о том, о чем она получилась. Книга переписывалась несколько раз, и вышло совсем не то, что предполагалось. Первоначальное ее название подразумевало разбор некоего континуума (непрерывной линии) поиска человеком Бога от Мелхиседека (первого священника) до наших дней. Мелхиседек — библейский персонаж. Авраамова родственника обидели, Авраам жесткой рукой навел справедливость, а вслед за этим откуда-то появился Мелхиседек, который был первосвященником Бога, и принес Аврааму свои дары. Эта фигура заинтересовала. И вот почему.

В 1941 году фашисты захватили Украину, и группа подростков в Краснодоне организовала нечто вроде подполья. Большого вреда оккупантам они нанести не могли, да и опыта подпольной работы у них не было, но они сделали все, что могли, как настоящие патриоты своей Родины. Одного из них взяли гестаповцы, и под пытками он назвал остальных. Убиты все были с невероятной жестокостью. Эту историю рассказала автору учительница немецкого языка, которая жила в Краснодоне и знала, как все это было. Эту историю описал в своем романе "Молодая гвардия" писатель Фадеев. Книга вышла в журнальном варианте. После этого Фадееву сильно досталось, и его заставили переписать роман и ввести в него новых действующих лиц — партийных руководителей подполья в лице большевиков-комунистов. Без партии патриотизм не мыслился. Фадеев был талантливым писателем, и ввел их настолько органично, что если бы не пожилая женщина, знающая правду, автор так бы и считал, что герои-подростки были руководимы взрослыми дядями с партбилетами в нагрудном кармане. Писатели Ветхого Завета были не столь талантливы, как Александр Фадеев, и этот Мелхиседек, невесть откуда взявшийся в те времена, когда еще не было ни понятия о Едином Боге, и ни самого первосвященства, как должности, сразу же указывает — кем написан Ветхий Завет. Ну и не беда. Есть Новый Завет, который написан теми, кто жил в описываемые события, кто знал, как это было, и кого никто не заставил ничего переписать. Им не пришлось стреляться от угрызений совести, как Фадееву. Так что наша книга совсем не про Мелхиседека. Автор просто оставляет это имя на обложке только ради противовеса, только для того, чтобы название книги звучало и читалось не менее сложно и неудобопроизносимо, чем его собственная фамилия. Только и всего.

А второй вопрос — вопрос вопросов. Обещая ранее вернуться к беседе Пилата с Иисусом, мы его сейчас и зададим — что есть истина? Как мы знаем, Иисус на этот вопрос Пилата отвечать не стал. Почему? Потому что ответил на него минутой раньше — Я на то и пришел в мир, чтобы принести истину, и слышащий Меня слышит эту истину. Пилат не понял. Если мы до сих пор задаем себе тот же самый вопрос — то услышали ли мы Иисуса? Несмотря на все наши обряды, праздники, благочестие, венчания, исповеди, причащения и т. д., не готовы ли мы и сейчас спросить у Него — так что же есть истина? Значит, не услышали…

Но мы дали предыдущий абзац в стиле все того же невероятно произвольного толкования Евангелий! На самом же деле Пилат ни о чем не спрашивал! И никакие подковырки о том, что Иисус не ответил на какой-то вопрос об истине, неправомерны! Люди добрые, давайте же читать то, что написано! А написано следующее. Вот последние слова Иисуса Пилату: "Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего" (Евангелие от Иоанна 18:37). И далее читаем внимательно — "Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем" (Евангелие от Иоанна 18:38). Где и кто тут увидел вопрос? Римский прокуратор просто вот такой красивой риторической фразой закончил разговор, бросив напоследок тираду, традиционную для просвещенного римлянина, и эта фраза означала — никто не знает, что такое истина. И сказавши это, римский наместник, не дожидаясь ответной реплики, поскольку эта салонная фраза всегда подразумевала, что уже никаких реплик быть больше не может, и последнее слово осталось за ним, пошел дальше торговаться с иудеями насчет свободы одного из узников относительно традиций наступившего праздника.