МЕЛХИСЕДЕК Том 3. Бог - Нюхтилин Виктор Артурович - Страница 63

Здесь, кстати, из истории с ослом, четко виден интересный нюанс исполнения пророчеств о Христе. Иисус не только вписывался в пророческие события, но и направлял их своим вмешательством. Когда у других действующих лиц не хватало чего-то для исполнения предназначенного, он Своим поведением или Своими словами заполняет эту пустоту и обеспечивает тем самым исполнение плана. Делает чужую работу. Почитайте, вы это во многом увидите. Например, если вспомнить этот бестолковый суд над Ним, который сразу же после ареста учинили над ним первосвященник и его люди. Ни одно из лжесвидетельств, которые приносились на этом суде, не оказалось достаточным для осуждения Его по иудейским законам! Даже не это ума не хватило! А ведь долго готовились и решались! Тогда Он нарывается сам, говорит, что Он Христос и Сын Бога, тут-то Его и приговаривают. Такая статья в законе есть! Его судят по Его же показаниям! Это самый уникальный суд в истории! И с Пилатом история о том же. Как мы помним Пилату даже жена строго наказала — ничего плохого не делай Этому Человеку. Вы можете себе представить человека, который пошел бы против жены? Все было на стороне Иисуса в этот момент! Надо было только подружиться с Пилатом, который оказал Ему поначалу явное сочувствие. Вместо этого на вопрос-намек — правда ли говорят, что ты царь Иудейский (мол, скажи, что неправда)? — Иисус отвечает: "Ты сам это сказал". Хуже для Себя он не мог ответить. Это было единственное обвинение, которое по римским законам каралось смертью — политическая оппозиция Единственному Царю, римскому Цезарю. Иисус, кстати, никогда себя царем Иудейским и не называл. Это придумали Иудеи, как единственный способ заставить Пилата убить Его. Если это обвинение подтверждалось, то у Пилата просто не оставалось выбора — или он карает Иисуса, или становится его политическим сообщником, если милует. Зная это, Иисус, вместо того, чтобы хотя бы промолчать, еще и громогласно говорит — даже сам Пилат называет меня царем Иудеи. Теперь у Пилата выхода нет. То есть, и Пилату Он помогает свершить предназначенное одной короткой фразой. Он немногое сказал Пилату в их приватной беседе. И мы этого еще коснемся. Но из того, что Он сказал, одно выделим особо: когда Пилат пытался угрожать Иисусу, напоминая, что Тот находится в руках человека, который на этой территории, как представитель Рима, может все, Иисус ему, как ребенку, разъяснил — ты ничего не сможешь Мне сделать, если это не предназначено тебе свыше, ты исполняешь то, что должен исполнить, ничего не имея против Меня, и не зная, по сути, Меня, а гораздо более виновны и грешны те, кто предает Меня в этой истории. Если говорить о вмешательстве Бога в события тех дней, то, как видим, оно было не только скрытым, но и непосредственным в лице Иисуса. Ничего непредвиденного не могло произойти. Все, как говорится, было под контролем (здесь бы смайлик с форума не помешал).

Здесь кроется простой ответ на недалекий вопрос — как мог Бог позволить, чтобы люди били его и унижали? Он мог этого и не позволить. Он этого и не позволил. Он дал выбор. И люди выбрали. Кроме нескольких единиц, которые не предали. Здесь также надо говорить не о Боге, а о себе самих. Иисус ведь не сделал никакого зла. Он делал только Добро. За что с Ним так поступили? А ни за что! Из-за склонности ко злу. В любом другом случае склонения к злу можно что-то находить оправдывающее. Но если мы так поступили со своим Богом, то, что еще нужно нам, чтобы понять, что зло — в нашем устремлении к противобожному хаосу вечной смерти вопреки Его Природе Творчества и Созидания Вечной Жизни? Убийство Иисуса — законченное и ничем не оправданное зло, зло, чище которого по проявлению самой природы зла, Бог нам не мог дать пережить и осуществить. Ради этого он и допустил, чтобы Его били и унижали. Добровольно. "Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимет ее у Меня, но Я Сам отдаю ее" (Евангелие от Иоанна, 11:17–18).

Если вспомнить главное, из-за чего мы на каком-то этапе все это затеяли, то вернемся к тому моменту, когда мы решили, что мало знать о Боге, надо знать и Самого Бога. Узнать Его можно только из Евангелий, через непосредственное знакомство с Иисусом. Другого пути нет. Однако здесь этому знанию существует серьезная препона. Дело в том, что даже никогда ни читавший Евангелий человек, беря их в руки, уже знает заранее, с Кем он там встретится. Образ Христа уже создан кинематографистами, живописцами, писателями, иконами, церковниками и каким-то витающим повсюду в умах осознанием Иисуса неким воздушно-умиротворенным, кротким, печально-горестным и уныло-блаженным персонажем Библии, пострадавшим безропотно за правое дело. С такой уверенной базой читать Евангелия очень легко — они легко вписываются в это представление. Но это — поверхностное чтение. Если читать глубоко, то вырисовывается совсем другой образ.

В одном фильме пришлось даже увидеть, как зелот дает Иисусу пощечину. Это — последствия как раз того самого постного понимания Этой Фигуры. На самом же деле, если вчитаться в то, что написано, невозможно себе представить не то, чтобы кто-то мог поднять на Него руку, но даже и то, чтобы кто-то мог вообще как-то непочтительно с Ним обойтись в любой форме. Он к этому явно не располагал и явно этого не позволил бы. Достаточно сказать, для начала, что Его рост (источник этих сведений мы укажем ниже) был около 180 сантиметров, а вес около 80 килограммов. Согласимся, что даже для нашего времени, это мужчина крупный. А ведь с тех времен человечество подросло на 25–30 сантиметров! Гигант Портос по анкетным данным полка королевских мушкетеров едва дотягивал до 1 метра 60 сантиметров, а остальные мушкетеры были и того ниже. Доспехи богатырей древнего мира не налезают сейчас на наших подростков! Теперь представим себе, как смотрелся в то время человек под два метра ростом и с таким весом, составленный из одних только мускулов, потому что питался не обильно по бедности, много ходил пешком, и всю жизнь до этого проработал плотником. Пожмите и сейчас плотнику руку, и вы почувствуете бешеную силу этой руки, которая обрабатывает дерево разными современными приспособами, созданными только для того, чтобы сократить мышечные усилия. А во времена Иисуса плотники работали самыми примитивными инструментами, компенсируя их несовершенство выносливостью и силой. Понятно, что это не тот человек, которому можно дать пощечину, перед этим несколько раз хорошо не подумав, все ли дела в этой жизни ты уже привел в порядок.

Помимо физического облика, который совершенно не тот, к которому мы привыкли, почему-то проходят мимо исследователей и те черты характера, которые делают его уникальным по силе и мощи воздействия и на врагов и на друзей. Сейчас это назвали бы "крутой нрав". Приведем простой пример. В Евангелиях написано, что Иисус выгнал бичом из храма торгующих и менял, опрокинул их лотки, и стоял у входа в храм, не давая никому из них туда больше войти. Картина прямо из боевика! А ведь это были не простые мелкорозничные торговцы! Это была торговая мафия, которая под крышей священников обирала прихожан и наживалась на этом безмерно! Дело в том, что по иудейским законам каждый иудей должен был один раз в год придти в храм, отдать в жертву домашнее животное и заплатить определенную сумму в сокровищницу храма. Священники очень требовательно осматривали животных, которые приносились иудеями со всех краев, и, если у животного был хоть какой-либо изъян, оно в жертву не принималось и, естественно, им предлагалось купить для жертвы животное тут же в храме у тех самых торговцев, у которых, естественно, животные были заранее без всяких изъянов, и даже просто идеальные. Цена у этих животных, правда, была тоже идеальной, и всегда много выше рыночной, но что поделаешь — один раз в год ведь… Менялы наживались по-другому. Для приношения взноса принималась только определенная валюта, которой не было у тех иудеев, которые жили не в Иудее, а жили в других странах, и таких было очень много, добрая половина. Они приносили менялам настоящие деньги, а те их обменивали по невероятному курсу на местные. И вот этот спаянный коллектив Иисус разогнал! Кто скажет, что это был кроткий и неслышный уже на расстоянии трех метров человек, тот пусть пойдет на какой-нибудь рынок и попробует прогнать оттуда хоть одного торговца. Или пусть подойдет к автобусной остановке и прогонит оттуда левых таксистов. Бичом. Возможно, это будет то, о чем потом ему в подробностях расскажут только врачи, потому что некоторые детали происходящего на каком-то этапе начнут от него ускользать.