Способы создания миров - Гудмен Нельсон - Страница 19

Например (AMP, 77), если сначала появляется верхний ряд на рис. 3, а потом нижний, то каждая из двух фигур, составляющих верхний ряд, перемещается прямо вниз и преобразуется в отличную форму нижнего; круг и квадрат никогда не перемещаются по диагонали к нижним фигурам той же формы. Восприятие реального движения и восприятие видимого движения, хотя и подобны друг другу в важных отношениях, все же часто весьма различны. Но догадка, согласно которой различие можно было бы объяснить в терминах активации/не-активации "датчиков движения", была дискредитирована экспериментальной демонстрацией того, что глаз лягушки реагирует на последовательное дискретное возбуждение так же, как на непрерывное движение.[71]

Второй вопрос — как дополнение может начинаться в правильном направлении прежде, чем происходит второй показ. Откуда зрительная система знает заранее, идти ли направо или налево, вверх или вниз, начинать преобразовывать квадрат в круг или в треугольник? Вероятное объяснение, по моему мнению, состоит в том, что, хотя видимое движение или изменение воспринимается как перемещение от первой ко второй вспышке, оно строится только по мере того, как или после того, как происходит вторая вспышка. Это восприятие первой вспышки может полагаться отсроченным, сохраненным или вспомненным; во всех случаях я называю это теорией ретроспективного построения — теорией, согласно которой конструкция, воспринятая как появившаяся между двумя вспышками, возникает не ранее второй. Если это кажется сложным и даже несколько причудливым объяснением, то все же оно весьма соответствует по характеру тем сложным и замечательным явлениям, с которыми мы столкнулись. Кроме того, я думаю, что почти такое же объяснение пригодно для сна, в котором снится источник фактического шума, от которого просыпается сновидец. Колерс, возможно, менее готов, чем я, приписать некоторую своеобразную изобретательность зрительной системе, и отклоняет в своей книге теорию ретроспективного построения видимого движения и изменения, настаивая, что "построение происходит в режиме реального времени" (AMP, 184).[72] Он высказывает предположение, что направление дополнения определено ожиданием, выработанным практикой (AMP, 196). Так как наблюдатель обычно не очень хорошо воспринимает видимое движение, пока не получит некоторой практики, можно предположить, что такая практика обеспечивает необходимое руководство.

Я не остался убежден этим объяснением, и через некоторое время после выхода своей книги Колерс сказал мне, что он чувствует себя менее непреклонно оппозиционно настроенным в отношении теории ретроспективного построения. Для выяснения этого вопроса мы крайне нуждались в некоторых легко планируемых экспериментах. Например, при практическом обучении располагать точку при первом показе всегда быть в центре поля, а во втором показе — наугад в различных направлениях от центра. Если после этого видимое движение воспринимается легко и ясно, то успех дополнения в обнаружении его пути не может быть приписан практике. Только очень недавно такие эксперименты, поставленные в университете Орегона,[73] окончательно разрушили гипотезу практики. Это, кажется, оставляет нам выбор между теорией ретроспективного построения и верой в ясновидение.

Исследовательская и значительная книга Колерса, как мы видели, излагает много загадок; но ни одна из них не является загадкой восприятия, упомянутой в названии этой главы.

В ходе работы, описанной в книге Колерса, я часто убеждал его изучить другой вопрос: что происходит, когда последовательные показы отличаются по цвету? Колерс согласился с тем, что это интересный вопрос вопроса, но не имел возможности спроектировать и построить аппаратуру для таких экспериментов, пока шло исследование изменений в позиции, форме и размере. Таким образом, в своей книге Колерс обращается только к несколько отрывочным исследованиям этого вопроса другими, например: "Сквайрс подтвердил находку Вертхаймера, что различия в цвете были преодолены зрительной системой плавно" (AMP, 43). Но, видимо, никто не исследовал маршрут такого разрешения. Этот вопрос особенно заинтересовал меня по следующей причине: Если мы могли бы выяснять, проходит ли маршрут изменения от, скажем, красного к зеленому через умеренно-серый или через спектральные оттенки оранжевого и желтого, или обходит их все, то мы могли бы получить новое экспериментальное основание для подтверждения или переделки стандартного упорядочения цветов.[74] То есть мы могли бы принять траекторию предпринятого таким образом перехода между каждыми двумя цветами за прямую линию — кратчайшее расстояние — между этими двумя, и продолжать восстанавливать то, что может оказаться либо знакомым цветным телом, либо чем-то совсем другим, но в любом случае представит заключительную картографию важного вида подобия по цвету.

После окончания своей книги Колерс с партнером, фон Грюнау, провел предложенные эксперименты по изменениям цвета и сообщил результаты в двух статьях.[75] В этих экспериментах последовательно показываемые фигуры имели различные цвета — иногда противопоставленные, даже дополнительные, цвета типа красного и зеленого, иногда более схожие, типа красного и темно-розового. Иногда появляющиеся фигуры были одними и теми же по размеру и форме; иногда первым мог быть, скажем, маленький красный квадрат, в то время как вторым — большой зеленый (или розовый) круг.

Как и ожидалось, различия в цвете нисколько не мешают плавному видимому переходу в месте, размере или форме. Но каким курсом происходит переход в цвете? Прямо через ровный цвет? На поверхности? Или по некоторой другой траектории? В течение нескольких лет Колерс и многие другие физиологи, так же, как и не физиологи, подобно пишущему эти строки, строили предположения. А вы как думаете? Ни один из нас не оказался даже приблизительно прав — и вы тоже! Здравый смысл, конечно, сообщает нам, в свете экспериментов с видимым изменением в других отношениях, что цветное изменение пройдет плавно по той или иной траектории — и подводит нас здесь даже хуже, чем обычно. Фактический результат эксперимента поразителен. Высветите маленький красный квадрат, а затем большой зеленый (или розовый) круг, в пределах указанных ограничений времени и расстояния, и мы видим, как квадрат, при плавном перемещении, преобразовании и превращении в круг, остается красным примерно до середины пути, а затем резко меняет цвет на зеленый (или розовый).

Это представляется мне одним из наиболее неожиданных и драматичных результатов в истории экспериментальной психологии. И здесь мы обнаруживаем загадку восприятия, упомянутую в моем названии.