Развертывающееся значение - Бом Дэвид - Страница 40

БОМ: Да. Оно обладает несвязанным, бесконечным потенциалом, но оно — иной порядок бесконечности, нежели целое.

?: Но если оно отражает макрокосм и микрокосм, то оно не будет ограничено, как вы это предполагаете.

БОМ: Оно может свертывать целое. Но вы видите, оно — как голограмма, которая свертывает целое, но незавершенным образом, правильно? Поэтому все же опасность — в том, чтобы идентифицировать его со всеобщим «Я есть», с тотальным значением слова «Я есть».

?: Что есть нечто очень пустое.

БОМ: Да, но оно может быть и очень полным. Вы видите, когда мы применяем предикат к «Я есть», он его ограничивает, верно? Теперь, каким-то образом, эта вещь не ограничена; даже вот это описание, вероятно, некоторым образом ограничивает ее. Теперь вы могли бы сказать несколько больше. Видите ли, это слово «Я есть» носит интересный характер в иврите или в арамейском языке, который имеет ту же грамматику и употреблялся Христом. В иврите невозможно, на самом деле, сказать «Я есть» никаким должным образом. Т. е. вы могли бы сказать «я здесь», «этот стол». Настоящее время глагола «быть» не употребляется. Фактически, для того, чтобы это сказать, голос из неопалимой купины произнес ehyeh, что означает «Я буду тем, чем я буду», или «то, чем я буду». Поэтому «Я буду» было принято за имя. Но на английский это было переведено как «Я есть».

Теперь вы можете взглянуть на некоторые из утверждений, приписываемые Христу, вроде «Я есть путь, истина и жизнь». Трудно увидеть, как такое можно было утверждать в той грамматике. Видите, если бы он утверждал это лично, ему пришлось бы сказать: «Я путь истина и жизнь». Если бы он сказал «Я есть», то он употребил бы имя Бога, правильно? Там нет глагола «есть». Значит, это в равной степени значило бы «Бог есть путь, истина и жизнь». И точно так же: «Прежде Адама Я есть», — кажется, не имеет смысла как личное и индивидуальное, но «Прежде всех миров еhуеh, что означает Бог, есть». «Прежде Адама Бог есть». Дело в том, что это было переведено на греческий как «Я есть», возможно — неправильно. Так могло случиться. Так же, как мы обсуждали неправильный перевод с греческого на латынь слов metanoia, «покаяние», и hamartia, «промах, грех». Это показывает, какая на нас ответственность даже в такой простой работе, как перевод. В некоторых случаях это приводит к очень большим последствиям — неправилъно перевести.

?: Когда мы говорим об «Я есть», я есть «я», об уровне «Я есть» или «Я есть» как определенном понятии, то это снова приводит нас к состоянию попадания в цель или промаха; и я испытывал ощущение «я» в попадании или в направлении попадания, и там есть нечто, что я определяю как возможность меня, которую я заполняю, двигаясь вперед, и мне кажется… То, что вы говорите… Это для меня на краю.

БОМ: Да. Эти две вещи идут вместе в том смысле, что когда мы попадаем в цель, то принимаем участие в этой целой вещи, а когда мы промахиваемся, то вовлекаем сюда какое-то смятение. Кажется, что попадать в цель по поводу «Я есть» — очень важно каким-то символическим образом. Вот откуда, возможно, начинаются все беды эгоизма — с того, что мы промахиваемся в том, что касается «Я есть» — мы не придаем этому внимания.

Как-то на днях мы обсуждали легенду об Адаме и Еве и говорили, что Адам откусил от плода с древа познания, включавшего в себя познание добра и зла; и мы говорили, что здесь что-то должно быть не так. Из познания пришло все это техническое знание и т. д., но оно включало знание добра и зла. Теперь мы говорим, что зло — это просто результат промаха. Следовательно, любое разделение добра и зла само по себе — промах, верно? И откусывание от древа познания, от которого и возможным стало различение — в применении к добру и злу — возможно, и было значением этой легенды.

?: Различение без суждения не обязательно означает фрагментацию.

БОМ: Нет. Но в этом может быть незначимое или неверное различение. Оно утверждало бы, что добро и зло противоположны, а следовательно — взаимосвязаны. А попадание и промах — противоположны?

?: На этот вопрос нужно отвечать либо да, либо нет. Поэтому, может быть, отвечать на него не хочется.

БОМ: Нет. Но что-то не так в понятии того, что они противоположны. Видите ли, противоположности подразумевают друг друга как горячее и холодное, как Восток и Запад и т. д. А промах — не противоположность попаданию. Этот способ помещения его вместе со злом — каким-то образом неправильная структура или неправильное значение.

?: Это больше вроде направления или корректировки курса.

БОМ: Да. Видите, нам лучше сказать не что там две вещи, добро и зло, а что там — вопрос внимания, которое удерживает вас на цели, или неисправности внимания, которая заставляет вас промахнуться. Неисправность внимания — не противоположность вниманию, а результат программы. Это ясно? Она не внутренне связана с вниманием, а совершенно отлична. Это не как связь Востока с Западом. Ясно, что здесь — вопрос значения. Видите, на этом уровне неверные значения могут обладать грандиознейшими последствиями, поскольку значение возбуждает энергию или содержит энергию, придает ей форму и очертания и т. д. И это неверное значение — очень большой фактор в строительстве, в создании возможности для этого эгоизма. Теперь мы можем спросить, что с этим эгоизмом можно сделать. Мы здесь высказывали различные предположения, вроде того, что дружба поможет растворить какую-то его часть, или вы можете посмотреть на некоторые из блоков. Самый главный блок — смотреть на прошлое и будущее. Видите ли, один из пунктов заключается в том, что эта структура — не только блоки, но она скрывает свое происхождения, двигаясь к чему-то другому, вроде прошлого и будущего или того, что может быть, или того, что могло бы быть.

?: У нас в языке есть кое-что, что могло бы это описать. Когда человек ведет себя плохо, говорят, что он забывается: я забываю, кто я есть. И я думаю, что, возможно, один из блоков — забывчивость того, кто я есть.

БОМ: Да. Это важно. Я забываю, кто я есть, и к тому же — забываю «Я есть». (Смех.) Если вы забываете, кто вы, то, я думаю, вы ошибочно принимаете себя за «Я есть». Но я есть та личность, которая — ограниченное существо постольку, поскольку я нахожусь здесь; хотя это и может быть бесконечным. Но забывая это, мы невысказанно придаем ему ценность неограниченного.

?: У меня такое чувство, что любая предикация «Я есть» обязательно будет ложной.

БОМ: Скажем, даже любовь и разумность, правильно?

?: Правильно. Поэтому у человека в «Я есть» есть указания значения как чего-то скрытого, и как только вы определяете его предикатом, вы делаете его явным, а это — ложно. Поэтому у нас и возникает эта проблема на очень грубом уровне, когда мы говорим: «Я есть управляющий банка». Когда я больше не управляющий банка, я исчезаю или что-то типа этого. (Смех.) Мы начинаем придавать качества за пределами их естественного смысла — абсолютные качества — вещи, которые развертываются и свертываются, которые постоянно изменяются, и следовательно, у нас получаются эти программы, которые пытаются поддерживать себя недолжным образом.

БОМ: Да.

?: Почему это ложно, а не незавершено? Если я — управляющий банка, то это — не все, что я есть; но, по меньшей мере, это часть того, что я есть, или часть того способа, которым я действую, скажем. Почему это ложно?

?: Только потому, что термин «Я есть» обозначает вечно длящуюся абсолютность всего скрытого, которая за пределами понимания. И идентифицировать это как управляющего банка… (Смех.)

БОМ: Одна из вещей, которую мы не можем заметить — или забываем, — кoторую подразумевает история про Моисея, — это то, что «Я есть» уже имеет значение, которое глубоко и всепроникающе, и мы не можем его контролировать. И следовательно, когда вы добавляете «управляющий банка», то это значение «Я есть» прикрепляется к «управляющему банка». Вы видите, это придает силу; оно говорит то же самое, как и сказать, что Бог — управляющий банка. (Смех.)