Развертывающееся значение - Бом Дэвид - Страница 16

БОМ: Но видите ли, это не трудный вопрос. Сходным же образом, если бы я попытался пробежать десять миль, я бы не смог этого сделать. Я бы, вероятно, рухнул, и все закончилось бы сердечными приступом. Но если это сделает кто-нибудь другой, то у неге может получиться довольно легко. Есть разные люди с разными способностями, и можно предположить, что у некоторых людей имеется способность приводить свои тела в иное состояние так, чтобы они не обгорели. По этому поводу я не хочу говорить ни да, ни нет. Ведь это не создает никакой серьезной проблемы. Видите ли, вопрос стоит так: есть ли у вас полное представление об объективной реальности? Ответ на него: нет.

?: Тогда вопрос такой: Какова связь между более тонкими уровнями скрытого порядка и объективной реальностью? Я думаю, мы приняли эти колеи или эту рябь на поверхности за объективную реальность и попытались измерить их и посмотреть, насколько они конкретны. Значит, две вещи: Если их там нет и привычки попадать в эти колеи тоже нет, то это, может быть, окажется совершенно иным миром.

БОМ: Объективная реальность есть. Вы же видите здесь эту комнату, и так далее. Как я сказал вчера вечером, существует два принципа: целостность целого и частей и частичность частей и целого. Мы же должны принять оба эти принципа, но сказать, какой из них — окончательный. Вот где имеет место выбор.

?: Почему вы говорите, что один обязательно — окончательный.

БОМ: Ну, если вы скажете, не окончателен ни один из них, то, я думаю, вы соберетесь сказать, что у нас есть просто макеты, которые мы применяем. Это такая неопределенная штука, которая целиком зависит от того, что происходит. Теперь вам придется сказать, что ваше мировоззрение, то, как вы смотрите на вещи, — часть вас, как и любая другая мысль — часть вас. Это определит то, как вы подходите к миру. Один путь — это подходить к миру нейтрально и говорить: Окончательно я не собираюсь принимать ни один из принципов. Какой мир тогда из этого получится? Другой путь — сказать: я собираюсь предположить, что основная тема — это либо целостность, либо частичность. А если я не решу ничего, если я стану думать пассивно, то я решу, что основная тема — частичность, поскольку тогда у меня будет два противоположных основных принципа.

?: Значит, не существует ничего выше просто хранилища мыслей; а вы сказали, что существуют вещи, которые, вероятно, находятся за мыслью. Следовательно, вам не нужно делать выбор; вы не вынуждены его делать. Я по-прежнему не вижу, как я здесь вынужден его делать.

БОМ: Ну, я не говорю, что мы абсолютно вынуждены делать выбop. Я говорю, что для выбора может существовать хорошая причина — в том смысле, что я предполагаю, что если вы скажете, что целостность — окончательна, то вы всегда оставляете место для частичности, когда она понадобится. Тогда ваше отношение будет окончательно вызывать целостность. В то время как если вы выбора не сделаете, то скажете, что нет причины выбирать между частичностью и целостностью.

?: Но, значит, выбор — акт веры?

БОМ: Да. Я думаю, на какой-то стадии каждый совершает некий акт веры в том смысле, в каком вера была определена Тейяром де Шарденом — как просто что разумность держится за определенные вещи, в конце концов — за определенное мировоззрение. Видите ли, даже принять ваше предположение будет актом веры, что оно окажется лучшим из подходов, правильно? То есть, вы не можете избежать превращения этого в акт веры. Следовательно, вопрос таков: Что именно нам предположить?

?: Необходимо ли делать выбор между целостностью и частичностью? Не могли бы вы сказать: окончательна целостность и частичность вместе?

БОМ: Но в таком случае вы выбираете целостность — невысказанно. Невысказанно выбор именно таков, что вместе они образуют целостность. Видите ли, я думаю, что невысказанно это — выбор целостности потому, что тогда мы говорим: целостность и частичность. Как я уже сказал, ваш выбор — целостность целого и частей.

?: Мне бы хотелось пойти дальше. Предположим, мы говорим: «естьность» окончательна — что включает в себя и целостность, и частичность.

БОМ: Да, тогда что такое «естьность»?

?: Да, вы можете задавать дальнейшие вопросы, но вам не надо выбирать между целостностью и частичностью.

?: Если предпочитаете, вы могли бы сказать вместо «естьности»«пустота».

?: Я думаю, что на самом деле в «естьности» уже есть предположение. В том смысле, что там содержится предположение целостности — по крайней мере, у меня такое впечатление.

?: Я ценю ваше замечание, но, видите ли, предположение содержится во всем.

БОМ: Тогда вопрос стоит так: Какое предположение мы выбираем?

?: Да. Я действительно чувствую, что вам приходится выбирать между целостностью и частичностью, но я не чувствую, что это необходимо. Вы можете превзойти их обе, и подняться на следующий уровень, и включить их в себя. Вам не придется выбирать.

?: А нет ли, к тому же, еще и опасности в выборе — что раз вы выбрали из этих двух, то застрянете в неуязвимой необходимости?

БОМ: Ну, не совсем, поскольку в любой конкретной ситуации мы говорим, что частичность может одержать верх. Видите ли, это нечто вроде oбщего отношения благорасположенности к целостности.

?: Разве это не вопрос примерки нового расположения ума? Называть это расположением ума унизительно; но разве это не вопрос того, чтобы не сказать, что охват этого прозрения или масштаб этой преимущественной целостности, противопоставленной частичности, абсолютен, бесповоротен и будет продолжаться вечно, а просто на мгновение упомянуть это, чтобы увидеть, куда оно нас заведет? Поскольку мы не можем знать, пока мы этого не сделали, куда это может нас завести.

БОМ: Да. Я принимаю это как предложение исследовать подчеркнутую целостность как наш подход. Здесь все мои мысли имеют природу предложений, и мы могли бы также предположить «естьность»; мы могли бы попытаться изучить относительные преимущества или недостатки их. Теперь если я предложу сделать ударение на целостности, то в любое конкретное мгновение вы всегда свободны обсудить частичность. Но есть нечто вроде общего отношения, что мы расположены в сторону целостности.

?: Не в том ли тогда заключение — ну, очевидно, что заключения нет — но если бы мы проследили за концепцией целостности, не пришло бы это к восточной идее, что всё — там, и ничего не существует, а для того, чтобы сохранить свой рассудок или цели, или признать, что вещи связаны с порядком в мире, мы должны принять дуализм? Это может быть там, где наш друг говорит: можем ли мы принять и целостность, и частичность так, чтобы аспект частичности и формировал дуализм, у которого мы должны учиться, что и приведет нас к целостности — к единости. Если бы мы когда-нибудь добрались туда, то тогда не было бы ничего, что мы бы могли вообразить существующим раздельно.

БОМ: Ну, таким образом у нас и получается дуализм целостности и частичности. Это то, дальше чего я и хотел зайти. Вы могли бы сказать, что «естьность» превосходит дуализм. Тогда кто-то захотел бы сказать, что «естьность» в своей крайности обладает природой целостности, хоть и содержит частичность как подлинный вклад в себя.

Позвольте мне сформулировать это по-другому. Я думаю, если мы постараемся посмотреть на это как на описание реальности, то смысла в этом никакого не будет. Таким образом мы не можем обсуждать метафизику — что наши метафизические идеи соответствуют какому-то объекту, который они описывают. Мы скорее можем спросить: зачем нам метафизические идеи вообще? Мы окончательно не знаем природы реальности. В чем смысл описывать ее или говорить о ней? Ну, одна точка зрения — это сказать, что смысла в этом нет, и множество современных философов и ученых говорят, что нам не следует этого делать. И до некоторой степени это — разумный подход. Но у каждого есть невысказанные метафизические идеи, даже несмотря на то, что он явно открестился от них. И, значит, окончательно, что сделать это можно, лишь поместив себя под контроль каких бы то ни было имеющихся у вас метафизических идей, принятых вами как предварительные предположения, вероятно, еще в раннем детстве, поэтому я думаю, что ценно изучать свои метафизические идеи, ставить их под сомнение, выдвигать новые метафизические идеи, и так далее.