Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Бартон Уильям Реналд - Страница 38

Фил смотрит на Челу. Она кивает. Фил осторожно передает малыша на руки Джейку. Малышу всего четыре месяца от роду. Фил готов поймать младенца, если руки Джейка подведут его, но Джейк аккуратно держит малыша у груди так, чтобы того не касались провода и трубки. Он что-то тихо напевает мальчику. Маленький Джейк смотрит на старика не моргая, взгляд его так же вечен и таинствен, как взгляд сфинкса.

Кэрол разъясняет им ситуацию. Джейку могут пересадить искусственное сердце, сердце от человека-донора или от свиньи или же оставить вспомогательный механизм, который вживили сейчас. Правда, похоже, Джейк не очень хорошо переносит этот механизм, а сердечного донора в данный момент нет. Так что остается два варианта: искусственное сердце или сердце от свиньи. Раз Джейк плохо переносит вживление вспомогательного механизма, очевидно, он плохо перенесет и искусственное сердце. Врачи настаивают на сердце от свиньи. Джейк против, он согласен на донорское сердце, но от человека.

Кэрол качает головой. Она вот-вот расплачется.

– Не знаю, что с ним делать. Совсем не знаю.

Чела обнимает Кэрол и беспрестанно повторяет:

– Мы что-нибудь придумаем. – Она смотрит на Фила и подбородком показывает в сторону Джейка.

Фил стоит рядом с отцом. Тот щекочет малыша под подбородком. Малыш хохочет и срыгивает. Джейк вытирает его салфеткой с ночного столика.

– Отец…

– Тихо, – говорит Джейк. – Я занят. – Он воркует с малышом и снова щекочет его. Малыш хохочет и сучит ручками в воздухе.

Джейк смотрит на Фила.

– Это лучший подарок, который вы мне могли привезти.

– Отец. Нам надо поговорить о твоем сердце.

– Нет, – отвечает Джейк. – Не надо. Решение принимать не тебе, Фил.

– Я знаю, но…

– Послушай меня. – Джейк укладывает малыша рядом с собой. – Я не хочу, чтобы во мне билось сердце свиньи.

– Это не сердце свиньи. В свинье выращивали человеческое сердце.

– Я его не хочу. Это… – Джейк показывает на разрез на груди. – Этого достаточно, чтобы поддержать во мне жизнь. Ничего другого мне не нужно.

– Отец…

– Этот механизм поможет мне протянуть до тех пор, пока не достанут настоящее донорское сердце.

– Даже если он создает угрозу твоей жизни?

Джейк медленно кивает:

– Да. Даже если.

– О'кей. – Фил закрывает глаза и набирает полную грудь воздуха. – О'кей. Я принимаю то, что ты сказал. А теперь объясни мне свою точку зрения.

– Сердце свиньи… я не хочу носить в себе орган, принадлежавший животному. Меня не волнует, чьим это сердце было вначале: козлиным или человеческим. Я его просто не хочу. – Он замолкает. – Я много об этом думал после первого приступа. Знаешь, для чего человеку сердце? Кроме, конечно, поддержания жизни в организме.

– Для чего?

– Сердце должно выполнять свою работу. Оно должно бес перебойно биться в груди, чтобы человек не ломал над этим голову, не отвлекался, не задумывался бы над тем, не будет ли остановки из-за ошибки программы или нехватки батареи. – Джейк трогает лобик малыша. – Сердце должно быть живым и здоровым, оно должно быть частью человека. Я хочу, чтобы у меня в груди билось человеческое сердце, Фил. Разве это такая уж сумасшедшая идея?

– Нет, – отвечает Фил. Он наклоняется, осторожно берет малыша Джейка на руки и поднимает его. – А теперь послушай меня. Я хочу, чтобы мой сын знал своего деда. Хочу, чтобы он вырос сильным и здоровым, чтобы он знал тебя так же, как знал тебя я. Я хочу, чтобы он знал своих родственников, чтобы он знал, от кого родился и почему. Я не смогу ему этого рассказать. Только ты сможешь. – Фил замолкает, потом говорит: – Поэтому я хочу, чтобы ты жил, и не важно, с каким сердцем: искусственным или от свиньи. Для меня это ровным счетом ничего не значит.

Пораженный Джейк смотрит на Фила.

– Ты возмужал там у себя в Нью-Мексико.

– Ну, без хорошего семени ничего не вырастить. Я унаследовал это от тебя.

– Не от мистера Хау?

– Горди Хау и те сукины дети, что клонировали его, наградили меня этим телом. – Фил склоняется над Джейком и дотрагивается до надреза на его груди. – Но только ты и мама могли вложить в это тело душу и сердце.

Джейк ничего не отвечает.

– О'кей. Твоя взяла. Сердце свиньи. Может, так и лучше, чем носить в себе этот проклятый механизм.

На какое-то мгновение в маленькой палате воцаряется радостное молчание. Врачи, которые ждут только согласия пациента, назначают операцию на следующий день. Джейк целует малыша. Потом ему дают легкое успокоительное. Когда он засыпает, его увозят.

Он больше не просыпается. Внезапная эмболия во время операции приводит к обширной стенокардии, и он умирает.

Фил в шоке возвращается в гостиницу. В течение нескольких дней, пока идут приготовления к похоронам, он в основном молчит. После похорон они прощаются с Кэрол и собираются назад в Альбукерке. Чела осторожно ведет Фила в самолет, сажает в машину и везет их всех домой. Целыми днями Фил просто сидит на заднем дворике, уставившись на забор. Он непрестанно задает себе один и тот же вопрос: если бы он тогда не уговорил Джейка на операцию, остался бы отец в живых?

Проходит неделя, и Фил понемногу возвращается к обычной жизни. Он поднимается рано утром и играет с Джейком, пока не проснется Чела. Когда же встает и она, они все вместе завтракают, после чего он отправляется в мастерские. Он настраивает аппараты на получение электронных заказов, отлаживает программы сложных процессов отливки металла и сам готовит сталь, когда автоматические системы перегружены. К вечеру он очень устает. Когда он возвращается домой, Чела уже ждет его. Она успевает забрать Джейка из яслей. Они вместе ужинают. Чела укладывает Джейка спать, а Фил пьет пиво. Потом они сидят вдвоем. Иногда разговаривают. Но часто Фил молчит. Он ощущает полную опустошенность – с самого утра, когда он встает с постели, и до вечера, когда наступает пора снова ложиться спать. Его мучают угрызения совести. Он обеспокоен этим, пытается уговорить себя, что он ни в чем не виноват, сделать вид, что ничего не происходит, пытается не замечать проблему. Но она подобна валуну на дороге, который задерживает путника в пути и заставляет его идти другой дорогой.

Однажды вечером он рассказывает обо всем Челе. Она расчесывает волосы в ванной. Малыш Джейк спит в своей люльке у стены.

Чела замирает и осторожно откладывает расческу в сторону. Она идет в спальню, садится на кровать рядом с Филом и мягко, спокойно говорит:

– Ничего более глупого я в своей жизни не слышала.

Фил в растерянности.

– Все могло получиться по-другому. А может быть, у него такая судьба.

Она качает головой.

– Твоя машина могла сломаться в Амарильо, тогда бы мы никогда не встретились. Тогда Джейк не приехал бы сюда на нашу свадьбу после своего первого приступа. А кто знает, может, именно в той поездке он истратил силы, которых ему не хватило во время операции. Так что же, винить во всем машину? Разве дело в ней? – Она замолкает, а Фил с нетерпением ждет, что она скажет еще. – Это судьба, – наконец говорит она. – Мы все ходим под Богом. Ты должен был оказаться в Порталесе. Должен был задержаться здесь и начать работать у Фрэнка. Я чудом не была изувечена в автомобильной катастрофе, когда мне было десять лет. Пострадала другая девочка. Мне было суждено встретить тебя, и потому я не встретила кого-то раньше. И у тебя тоже никого тогда не было.

– Я должен был встретить Эстебана? – улыбается Фил.

Она улыбается ему в ответ.

– Не совсем. Эстебан в течение трех лет ходил в тот бар в поисках мужа для меня. И вот нашел подходящего, который, он знал, понравится мне.

Фил громко смеется.

– Не может быть!

Чела кивает.

– Нет, может. Он решил, что таким образом не пропустит никого из людей, проезжающих через наш город. Чего он только не придумывал – с тех пор как мне стукнуло шестнадцать.

– Разве он хотел, чтобы зять его был пьяницей?

– А разве ты пьяница? Тебе было предначертано оказаться там. Эстебан воспользовался этим. – Она кладет руку ему на грудь. – Ты ни в чем не виноват. И я ни в чем не виновата. И Джейк ни в чем не виноват. Все дело в судьбе.