Проказница - Грейс Сьюзен - Страница 32

• Предыдущая
• 32/50
• Следующая

— Она не американка, мама. Я узнал сегодня, что она англичанка.

— Ах, боже мой! — перебила его Айрин. — А теперь ты боишься, что она узнает, как ты обошелся с ее соотечественницей, и возненавидит тебя за это.

— Ана уже знает, что я сделал. Видишь ли, мама, графская дочь и есть Ана. Айрин ахнула.

— Все святые, помилуйте нас! Почему она это от тебя скрывала?

— Она узнала от дяди о моей ненависти к английской аристократии и скрыла свое происхождение. Сначала она просто хотела, чтобы я помог ей тренировать лошадь. Но нас влекло друг к другу с первой встречи, и мы полюбили. Я думаю, она боялась потерять меня и продолжала скрывать правду.

— И опасения ее были не напрасны?

— Ну да. Когда я узнал про этот обман, я накинулся на нее. Я чувствовал, что она предала меня. Я оскорбил ее, обвинил ее в том, что она использовала меня назло своей высокородной семье. Я желал причинить ей такую же боль, какую она причинила мне своей ложью.

— Тогда ты должен извиниться, попросить прощения. Если она тебя любит, она простит.

— Сомневаюсь, что она захочет слушать меня. Ведь я ей сказал, что тоже ей лгал, что я клялся ей в любви, чтобы заманить в постель.

— Да, ну уж хуже ты ничего не мог придумать! На ее месте я бы тебя убила. Джад печально улыбнулся.

— В этом она с тобой согласна. Именно это она мне пообещала, если ей представится случай. — Его взгляд снова устремился на бледное лицо Дианы. — Что мне делать, мама? Она меня ненавидит и желает мне смерти. Если бы я только мог взять свои слова обратно! Если бы я только мог…

Айрин шлепнула его по руке.

— Если бы, если бы! Ты так и намерен сидеть и ничего не предпринимать? Если ты хочешь получить прощение Аны, ты должен заслужить его. Докажи ей, что любишь ее и никогда намеренно ее не обидишь.

— Но, мама, как я могу ее в чем-нибудь убедить, если она и слышать меня не хочет? По глупости я разрушил мостик между нами, и теперь ничего не поправишь.

— А кто сказал, что нельзя построить другой мостик? У меня получится прочнее. Я поговорю с Аной. Когда она поймет, почему ты так воспринял ее ложь, она даст тебе еще шанс, я уверена.

— Мама, я не думаю, что тебе стоит…

— Позволь мне попробовать, сынок. Если ты ее любишь, ты послушаешься моего совета. — Она погладила его по щеке. — Ведь ты ее любишь, Джад?

Он кивнул.

— Но даже если Ана простит меня, есть еще кое-что. Я оставил письмо, где сказал, что обменяю заложницу на Ронана. Если кто-то заподозрит, что она участвовала в нашем предприятии, ее тоже могут осудить.

— Не думай о плохом, Джад. Я знаю в глубине души, что все будет хорошо. Но прежде чем мы этим займемся, мы должны вылечить твою любимую. Пойди принеси мои вещи. Финбар говорил, что Дермот припас еды, но я сомневаюсь, чтобы у него нашлось белье или платье для Аны. А когда вернешься, поставь чайник на огонь. Я заварю для нее свою травку. Когда она проснется, я напою ее чаем с капелькой опия, чтобы у нее прошла голова.

Спокойная уверенность матери оказалась заразительной. Быть может, все к лучшему, думал Джад. Он улыбнулся и поцеловал ее.

— Ладно, мама. Я быстро.

Он был уже в дверях, когда Айрин окликнула его:

— И скажи Финбару, что я до утра не хочу его видеть. Может быть, проспав ночку-другую в холодном амбаре, он будет больше со мной считаться.

Усмехаясь, Джад кивнул:

— Я ему скажу, мама.

Сон не принес Диане облегчения. Когда она проснулась, боль не прошла. В голове у нее как молотом стучало, а нижнюю часть тела невыносимо ломило. Она открыла глаза, и острая боль пронзила ее, как ножом. Даже дышать ей было больно. Она была настолько измучена, что шевельнуться не могла. Она могла только тихо стонать.

— Слава богу, вы проснулись, — прозвучал рядом с ней нежный женский голос. — Не бойтесь, Ана. Я вас приподниму немного и дам вам чаю. Тогда вам полегчает.

В голосе незнакомки была типичная ирландская мелодичность. Диана не знала, кто эта женщина, но чувствовала к ней благодарность за помощь. Она отхлебнула теплого чая и, когда женщина помогла ей снова лечь, вздохнула бы с облегчением, будь у нее на это силы.

— Не спешите, Ана. Дайте время травам оказать свое действие. Отдохните пока. Скоро вам будет лучше, я обещаю.

Диана могла бы усомниться в таком оптимизме, но у нее не было такой возможности, так как она снова незаметно погрузилась в исцеляющий сон.

Когда девушка опять проснулась, боль все еще ощущалась, но стала менее острой. Дразнящий запах готовящейся пищи щекотал ей ноздри. Она медленно открыла глаза и стала приглядываться к окружающей обстановке. Комната была маленькая, скудно меблированная. В камине ярко горел огонь, а на ветхом столе стояли два фонаря. Рядом с ее тюфяком стоял стул на коротких ножках. Диана начинала кое-что припоминать.

«Я в доме, куда привез меня вчера Джад… во всяком случае, мне кажется, это было вчера. Интересно, где он сам… Нет! Я не хочу знать… Он меня не любит… Хочет обменять на брата… Я должна бежать отсюда…»

Диана попыталась сесть. Ее длинные волосы были заплетены в косу. Скинув одеяло, она увидела, что на ней белая ночная рубашка с розовыми цветочками.

«Это не моя. Что сделал Джад с моей одеждой?»

Она еще не успела сесть, как дверь открылась и вошла невысокая женщина в накидке. Она несла колченогий стул. Увидев Диану, она поставила стул у стола и поспешила к ней.

— Миледи, вам еще рано вставать.

— Я не знаю, кто вы, но мне кажется, что вы мне помогли. Дали мне чаю.

— Да, голубушка. Меня зовут Айрин. Я разденусь и помогу вам сесть, раз уж вам так хочется.

— Спасибо, я не хочу лежать. Айрин бросила накидку на тюфяк.

— Это вы меня раздели? — спросила Диана, когда Айрин усадила ее и укутала ее плечи одеялом.

— Я, миледи, — отвечала Айрин, вешая накидку на крючок у двери. — Я хотела устроить вас поудобнее и осмотреть ваши повреждения.

Упоминание о повреждениях вывело Диану из ее заторможенного состояния. Озабоченная участью своего будущего ребенка, она мягко дотронулась до слегка располневшего живота. Боли она там не чувствовала, но ей было необходимо убедиться, что все в порядке.

— Айрин, когда вы меня раздели, на мне не было порезов или… крови где-нибудь?

— Нет, миледи. Я обнаружила только ссадины и пару шишек на голове, но больше ничего.

Она зачерпнула воды из ведра и подала чашку Диане.

— Пока я принесу суп, выпейте немного холодной воды. У вас, наверно, в горле пересохло.

Диана, сделав глоток, убедилась, что Айрин права. Вода была холодная и освежающая, и пить ее было очень приятно.

— Пейте медленно, миледи, а то в добавление ко всем вашим бедам у вас еще и спазмы начнутся в желудке.

Диана кивнула. Она допила воду и облизала губы.

— Я и не знала, насколько мне хотелось пить.

— Это от опия. Я вчера примешала чуть-чуть к питью из трав. Он облегчает боль, но вызывает жажду.

— Вчера? Сколько же я проспала?

— Всю ночь и большую часть дня. Солнце село час назад.

— Я в жизни так долго не спала.

— Вашему телу это было необходимо для заживления.

Айрин подвинула стул к тюфяку.

— А теперь вам пришло время облегчиться. Вы слишком слабы, и я вам помогу, хотите вы этого или нет.

— Но мне не нужно… — Диана поняла, что Айрин права, и, несмотря на всю неловкость положения, она засмеялась. — Вы правы, и вы говорите точь-в-тбчь как моя мама.

— Я очень рада, что похожу на такую достойную особу. — Айрин обняла Диану за плечи. — Я помогу вам встать. Я привезла с собой горшок и поставила его погреть у камина.

Диана бросила взгляд на дверь.

— А если кто-нибудь войдет?

— Не беспокойтесь. Никто не войдет. Все они получили хороший выговор и не осмелятся ослушаться моих приказаний.

В этот момент Диане не пришло в голову осведомиться, был ли среди «всех них» Джад. Но как только она снова села на стул, любопытство одолело ее.

• Предыдущая
• 32/50
• Следующая