Истинная леди - Грейл Кэтрин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/66
• Следующая

– Очень хорошо. Иди сюда. – Он притянул ее за плечи, и Каролина охотно повиновалась в надежде очутиться в его объятиях. Но ее надеждам не суждено было сбыться.

Едва она смежила в предвкушении ресницы, как ощутила на лбу прикосновение его губ. Легкое и сухое в отличие от того злополучного раза. В следующее мгновение он уже отодвинулся. – Ну вот, котенок. Пока все, до брачного ложа.

С этими словами Гарри удалился.

Джеффри стоял в дверях салона и наблюдал за ней. Она не шевелилась и зачарованно смотрела в окно, словно ждала божественного откровения. Если бы Джеффри не видел легкого колыхания платья на ее груди, то мог бы легко принять ее за фарфоровое изваяние, по ошибке оставленное в полумраке гостиной.

Одета она была нарядно и красиво: во все белое с едва заметными бордовыми нитями, притягивавшими глаза мужчин туда, куда не следовало бы им смотреть. У графа невольно возник вопрос, кто занимался ее гардеробом. Представить Каролину, думающую о тряпках, он не мог. Бесконечные часы, затраченные на изучение образцов тканей и примерку платьев довели бы ее до белого каления. Она бы нетерпеливо топала ножкой, снедаемая думами об отцовских опытах, теткином доме и... поцелуях.

Эта мысль подтолкнула графа к действиям. Тихо притворив за собой дверь, он прошел в комнату и, стараясь шагать бесшумно, направился к Каролине, любуясь игрой солнечных бликов в ее волосах. Когда он впервые увидел ее той ночью на балу у матери, ему почудилось, что ее волосы были цвета спелой пшеницы или густого золотого меда. Но сейчас, озаренные послеобеденным солнцем, ее белокурые локоны казались совсем светлыми, словно сами источали сияние.

Каролина представлялась ему небесным созданием. И только выражение сосредоточенности на ее лице и отсутствие крыльев слегка портили общее впечатление.

– Почему вы такая серьезная, Каролина? Надеюсь, ваш мистер Росс не проигрался на бирже?

– О, милорд, я и не подозревала о вашем присутствии. – Она вздрогнула, а голубые глаза ее испуганно распахнулись.

– Знаю, – мягко сказал он. Ее простодушная, открытая реакция радовала и удивляла графа. По выражению лица Каролины можно было без труда угадать ее чувства и мысли. – Надеюсь, мое присутствие не стало для вас неприятным сюрпризом. – И только когда ее губы расплылись в искренней улыбке, он понял, насколько важен для него ее ответ.

– Ничуть! Напротив, я как раз думала о вас.

– Правда? – Джеффри взял ее за руку и потянул к ближайшему дивану.

– Я пришла к выводу, что из всех моих знакомых вы единственный, кто в состоянии понять, что произошло. – Она оживилась, личико ее лучилось радостью. Граф облокотился на спинку дивана, получая удовольствие от одного ее созерцания.

Как можно устоять перед чарами этого прелестного создания?

– Тогда расскажите, что случилось, – попросил он с нажимом.

– Вам когда-нибудь доводилось сталкиваться с чем-то, до такой степени потрясающим, что у вас захватывало дух?

– О да, – протянул он, и его взгляд замер сначала на ее зардевшихся щеках, а потом на ярко-голубых глазах. – Страсть мне знакома, и я довольно хорошо в ней разбираюсь.

– Нет, милорд. – Она вспыхнула от столь откровенно сексуального намека, и ее щеки запылали ярким огнем. – Я имела в виду страсть ума, – пояснила Каролина, не поднимая глаз.

– Понимаю. – В его голове возникла картинка из детства, когда он был маленьким мальчиком и забавлялся с корабликом, своей самой, любимой игрушкой. Он был просто помешан на кораблях и море и даже изучал чертежи судов, разложив их в детской на полу. Но потом, когда отец проиграл последний участок их плодородных земель, Джеффри, чтобы выжить, был вынужден заняться овцеводством. – Прошу прощения, – произнес он, стараясь смягчить невольные нотки горечи в голосе. – Боюсь, самая большая моя страсть относится к фасону моего сюртука.

– Чепуха, милорд! Вероятно, вы все еще в поиске. Джеффри отвел от нее взгляд. Сочувствие, промелькнувшее в ее глазах, окрасило их в цвет дождевого потока.

– Я тоже, – продолжала она, – всю жизнь ломаю голову, дано ли мне испытать такую страсть. У моей матери ничего подобного не было. И... – Ему показалось, что голос ее дрогнул.

– Ваша мать была несчастна? – спросил граф, едва скрывая любопытство, и взглянул Каролине в лицо.

– Да, – ответила она тихо. Хотя Каролина избегала на него смотреть, он видел по ее глазам, что она старается тщательно подбирать слова. – Я считаю, что она была глубоко несчастна. Она умерла много лет назад. – Тут лицо Каролины внезапно прояснилось, и она повернулась к Джеффри. – Но мой отец, он не несчастлив. Напротив, радость бьет в нем ключом, стоит ему завести разговор о химикатах. А тетя Уин, когда не строит из себя светскую даму, проявляет гениальные познания в области ботаники. В Хедли к ней приходят советоваться даже садовники. Что касается меня...

Ее голос осекся, и она съежилась. Тонкие, едва видимые морщинки, вдруг обозначившиеся на ее лице, свидетельствовали о глубоком разочаровании. Он столько раз замечал их, глядя на собственное отражение в зеркале, что безошибочно распознавал их и у других.

– Вероятно, вы чересчур обременены хозяйственными заботами вашего отца, чтобы думать о высоких материях, – закончил он за нее.

– Вот именно. Я знала, что вы меня поймете! – Открытая улыбка Каролины вознаградила его за проницательность.

Ему захотелось взять ее руки, и он наклонился вперед, но вовремя остановился, посчитав жест чересчур фамильярным.

– А вы уже нашли объект для вашей страсти?

– О да, – горячо подтвердила Каролина, озаряясь радостью. – И не могу представить ничего более пленительного.

– Весьма рад, – отозвался граф. Он испытал истинное облегчение, поскольку надеялся, что увлечение Каролины заставит ее забыть об экспериментах с поцелуями, которые любой другой мог бы неправильно истолковать. – Расскажите, что именно пробуждает в вас интеллектуальные фантазии.

– Как что? Конечно же, плотская сторона взаимоотношений людей. И это вы виновны в пробуждении моего интереса!

Только железная выучка и самоконтроль позволили графу сохранить выдержку и не выдать своего изумления. Каролина в упор смотрела на него. Ее лицо отражало пылавший в ней огонь научного рвения, а глаза умоляли разделить с ней ее неподдельный восторг. И он не осмелился разочаровать Каролину. Тем более что любые возражения только укрепили бы ее решимость.

– Плотская... сторона?

– Взаимоотношений людей, – подсказала Каролина. – Совершенно верно.

– Но... – Он глубоко вздохнул. – Для чего?

– Вообще-то идея принадлежит вам. Я только расширила поле исследований. – Она наклонилась к нему и понизила голос, словно хотела пощадить его чувства. – Я понимаю, что поцелуи сами по себе уже представляют тему для научного трактата. Но меня, честно говоря, куда больше интересует более широкий аспект проблемы. Весь спектр отношений, так сказать, и как это взаимосвязано с сердцем.

Джеффри не понял и половины произнесенных ею слов. В его ушах все еще звучало утверждение, что вдохновителем этой абсурдной идеи оказался он сам.

– Прошу вас, Каролина, не сваливайте это на меня.

– Глупости! – воскликнула она. В ее глазах плясали шаловливые огоньки, наводившие бог весть на какие мысли. – Не скромничайте.

– Но... но... – Он запнулся, отчаянно пытаясь найти способ ее разубедить.

– Я очень надеюсь, что вы не станете меня самодовольно отчитывать. Обещаю быть чрезвычайно благоразумной. А эта тема меня просто завораживает.

– Самодовольно? Это вы обо мне? – Графа называли по-всякому, но даже мать никогда не рискнула бы обвинить его в самодовольстве. От этого заявления он почувствовал себя уязвленным.

– Хорошо, – ответила Каролина, по-видимому, даже обрадованная его обидой. – Я и правда настроена весьма решительно. Знаете, человеческое тело давно вызывало у меня глубокий интерес.

– Я и не догадывался об этом.

– Ну да. Я часто ассистирую нашему хирургу в Хедли, но резать и зашивать мне не доставляет удовольствия. Я, знаете ли, скорее исследователь, как и мой отец, – подчеркнула Каролина.

• Предыдущая
• 16/66
• Следующая