Пограничный легион (др. перевод) - Грэй Зейн - Страница 27

• Предыдущая
• 27/51
• Следующая

Жанна поднялась. Ее женская душа горела чистым воодушевлением встретить грозную минуту своей жизни.

Келс сделал порывистое движение.

– Покажите ваше мужество… Идите со мной… В этой стране вы создадите себе имя, которое никогда не забудется.

Этот последний намек на разбойничью славу был самым лучшим козырем хитрого бандита. И он решил все дело. Подняв ослабевшую, нервную руку, Клэв отвел волосы с влажного лба. Вся суровость, вся пламенность и неприступность его исчезли. Он выглядел потрясенным, как будто неожиданно показали всю его бесконечную трусость.

– Конечно, Келс, – сказал он растерянно. – Конечно, примите меня в свою игру… и, клянусь, я доиграю ее до конца.

Взяв карандаш, он склонился над записной книжкой.

– Стой, стой! – крикнула Жанна. Отбросив завесу, она скользнула в полосу света.

Келс бросил на нее удивленный взгляд, но, догадавшись о ее намерении, холодно рассмеялся.

– Клэв, это моя жена, Денди Дейлс, – сказал он мягко и спокойно. – Пусть она посоветует, как вам поступить.

Появление женщины, хотя бы даже переодетой, сильно подействовало на Клэва. Его фигура выпрямилась, лицо снова побледнело, а затуманенные глаза вспыхнули. Жанна почувствовала, что и она бледнеет. Под этим взглядом она чуть было не упала в обморок. Однако Джим не узнал ее.

– Стой! – еще раз воскликнула Жанна, но ее голос прозвучал высоко и совсем непохоже на ее обычный грудной звук.

– Я все слышала, что говорилось здесь! Не вступайте в этот легион… Вы молоды и еще честны. Ради самого Бога, не вступайте на путь этих людей. Келс сделает из вас бандита… Отправляйтесь обратно на свою родину, идите к себе домой, прошу вас!

– Кто вы… почему вы говорите мне о чести, о родине? – спросил Клэв.

– Я только… женщина… Но я вижу, как вы готовы вступить на ложный путь… Вернитесь к той девушке, которая… которая заставила вас пойти на границу. Она, наверное, раскаивается. Еще один день, и будет поздно. О, молодой человек, идите обратно домой. Может быть, та девушка и любила вас. О, возможно, ее сердце надрывается теперь.

Сильная дрожь пробежала по телу Клэва. Была ли это боль, вызванная ее словами, или отвращение, что такая женщина, как она, осмеливается говорить о любимой им девушке? Жанна не могла понять.

– Вы просите меня не становиться бандитом? – спросил он медленно, как будто борясь с какой то мыслью.

– О, я умоляю вас!

– Почему?

– Я уже сказала вам. Вы еще хороший человек, вы были диким и свирепым только потому, что…

– Вы жена Келса? – крикнул он на нее.

– Нет, – медленно и с трудом ответила Жанна.

Наступила долгая тишина. Истина, о которой все догадывались, в ее устах прозвучала потрясающе. Затаив дыхание, разбойники разинули рты. Келс оглядел всех с сардонической усмешкой, однако лицо его побледнело. Но зато лицо Клэва отразило безграничное презрение.

– Даже не жена! – воскликнул он тихо.

Этот возглас был невыносим для Жанны. Она отшатнулась.

– И вы взываете ко мне? – продолжал Клэв.

Внезапная усталость охватила его. Поразительная двойственность женщины превышала его понимание. Он почти повернулся спиной к Жанне.

– Вряд ли существо, подобное вам, может удержать меня от банды Келса, от убийства и вообще от чего-либо похожего.

– В таком случае вы жалкий трус, родившийся, чтобы стать преступником! – с великолепной яростью крикнула Жанна. – Что бы ни говорило против меня, я остаюсь девушкой.

Келс стоял, бледный и настороженный. Клэв старался вникнуть в смысл ее слов: затем медленно повернулся к ней. Все мускулы его напряглись. Ни один разумный и хладнокровный человек не осмелился бы обратиться к нему в ту минуту.

Взгляд его вопрошающе скользнул по фигуре Жанны. Как сопоставить ему ее вид с ее словами? Одно из двух тут должно быть ложью. Его горящие глаза лишали Жанну всякого мужества.

– Он принудил носить меня эти вещи, – пробормотала она. – Я пленница и… беспомощна.

С кошачьей ловкостью Клэв быстро отскочил назад. В его руках блеснули два револьвера. Его отвага так же поразила бандитов, как и напугала. Всю угрозу Келс постарался перенести на себя.

– Я сдаюсь, – хрипло сказал он. – Она говорит сущую правду… Но если вы убьете меня, дело от этого лучше не станет. Девушке может быть от этого только хуже.

– О, только не стреляйте! – простонала Жанна.

– Выходите отсюда, – приказал Клэв. – Садитесь на лошадь и подведите другую к двери… Идите! Я увезу вас отсюда…

Искушение и ужас одновременно охватили Жанну, но у нее не хватило мужества сделать такую безнадежную глупость.

– Я остаюсь! – прошептала она. – Идите лучше вы.

– Торопись, девушка!

– Нет, нет!

– Значит, вы хотите остаться у этого бандита? Вы любите его?

Сердце Жанны вспыхнуло от желания отвергнуть такое оскорбление, но вместо этого она печально опустила голову.

– Уходите, чтобы я не видел вас! – с тяжелым презрением воскликнул Джим. – Я было хотел спасти вас.

И снова повеяло от него прежним усталым презрением. Чтобы удержаться от крика, Жанна прикусила язык. Как могла она пережить такие муки?

Шаг за шагом она отступала, почти оглушенная, мучимая ужасным внутренним холодом. Добравшись до своей двери, она, шатаясь, скрылась за завесой.

– Келс, ты правильно сказал. – Жанна слышала голос Джима откуда-то издали. – Только в делах с женщинами у меня не хватает винтика… Не обращай внимания на мое сумасбродство. Если я тебе нужен, то охотно вступлю в твой легион.

Всю ночь Жанна пролежала без сна, озябшая и несчастная. Наутро, встав с постели, она чувствовала легкое головокружение и нетвердо стояла на ногах. Ее руки дрожали; казалось, вся кровь прилила к голове, и дыхание причиняло боль. Сняла маску, вымыла лицо и расчесала волосы. Сначала ей пришло в голову – выйти на улицу с незакрытым лицом, но потом она раздумала.

В это утро Келс был особенно возбужден. Он осыпал ее комплиментами и сообщил, что скоро они покинут это пустынное место и Жанна увидит тогда великолепнейшее из представлений – громадные прииски. Увидит людей, ставящих на карту все свое состояние, теряющих его и со смехом снова возвращающихся к тяжелой работе. По приезде во Фриско он обещал ей накупить всего, что только может пожелать девушка.

Было уже довольно поздно. Перед хижиной расхаживала куча бандитов, столь же взволнованных, как и Келс. Приготовления к отъезду уже начались. Как только какой-нибудь всадник показывался на склоне холма, все тотчас же бросали работу и бежали ему навстречу. Имя Джесси Смита было у всех на устах. Каждую минуту мог он появиться и подтвердить соблазнительную весть Бликки.

Жанне казалось, будто глаза всех этих мужчин были ярко-желтого цвета, подобно блестящему золоту. Внезапно она заметила, что, несмотря на всеобщее волнение, в отношение к ней бандитов вкралась какая-то перемена.

Жанна решила чем-нибудь заняться. Сначала она помогала Бейду Буду. Он весь дышал грубоватой приветливостью. Девушка совершенно не подозревала, что может кому-нибудь внушить жалость, как вдруг он шепнул ей: «Только не падайте духом, мисс. Может быть, все еще обойдется благополучно». Это замечание поразило Жанну. Его многозначительное киванье и подмигиванье, такое искреннее сочувствие – все это означало какую-то перемену. Жанне страшно захотелось тут же выяснить причину.

Внезапно ее осенила мысль: еще вчера эти негодяи презирали ее, сегодня они выказывают к ней уважение. Значит, они поверили ее словам, с отчаянья брошенным в лицо Джиму Клэву. Они поверили ее невинности, пожалели ее и прониклись уважением к ее стремлению спасти молодого человека от жизни преступника. Они, были бандиты, убийцы, потерянные люди, но у каждого, возможно, где-то еще имелась мать или сестра. Как бы они себя вели на месте Келса, это не играло роли. Благодаря какой-то особенной, странной черте в человеческом характере, эти бандиты ненавидели Келса за его поведение, но в себе они никогда не стали бы порицать того же самого.

• Предыдущая
• 27/51
• Следующая