Троемирье. Игры с демонами - Картур Елена Викторовна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/94
• Следующая

Ну, в общем, ладно, поистерили – и хватит. Не жить же мне в этом лесу. А может, это и не лес вовсе, а роща какая-нибудь? Черт их знает, чем они, кроме размеров, отличаются.

Я подобрала потерянную туфлю, сняла вторую и пошлепала с уютной полянки в страшную лесную чащу. Куда глаза глядят. А потому что все равно непонятно, в какую сторону надо идти. Если дома стороны света по солнцу я определять не умела, – то тут, сразу по двум, и подавно. Во всех книгах пишут, что север с той стороны, где на деревьях мох растет. В этом мире мох, видимо, какой-то неправильный, потому что на деревьях он не рос категорически, зато на земле – сколько угодно. Хоть в этом мне повезло. Идти босиком по мягкому мху оказалось даже приятно.

Шла я долго. Сперва непрерывно крутила головой. Любопытно все-таки – настоящий иномирный лес. Но очень скоро мне это надоело: во-первых, ничего особенного я не увидела – если и было в этом лесу что-то необычное, то явно не слишком заметное, а может, просто на глаза не попалось. А во-вторых, у меня банально шея устала головой туда-сюда вертеть.

Примерно через пять часов неспешного хода я поняла, что совсем выдохлась и пора сделать привал. И кушать хочется. Что поделаешь, городская я девочка, домашняя, к длительным пешим походам не приспособленная. Ну, насчет покушать мне, похоже, в ближайшее время не светит, а вот водички попить, может быть, удастся. Неподалеку слышалось журчание. Решительно потопала туда. Пить мне тоже хотелось.

Почему-то я думала, что найду речку или ручеек. Так громко журчать могло только нечто большое. А оказался родник, прямо в корнях огромного дуба. Плещется, пузырится, булькает кристально-чистая вода в этаком древесном бассейне. А вокруг – небольшая уютная полянка, сплошь покрытая маленькими небесно-голубыми и белыми цветами. До чего же красивое место! И наверняка какое-нибудь священное, – иначе и быть не может. Если люди хоть иногда приходят к этому чудесному роднику, они не могут не поклоняться ему.

Осторожно подошла к роднику, ступнями ощущая прохладные и нежные, как шелк, цветы. Мне до слез было жаль топтать эти чудные цветы, но никакой дорожки к роднику не было, а пить уж очень хотелось. Опускаюсь на колени и, сложив ладони лодочкой, набираю воду. Она ледяная и даже на вид кристально-чистая. А уж на вкус! Ум-м, какая прелесть! После пары глотков у меня возникло стойкое ощущение, что меня хорошенько прополоскали изнутри. Ложусь на живот прямо в цветы – так, чтобы можно было пить, опустив лицо в родник. Буду пить, пока не лопну. Поместилось в меня много, и когда я оторвалась от родника, то почувствовала себя совершенно сытой, отдохнувшей и очень бодренькой! Как будто и не шла несколько часов по лесу, а только что встала с мягкой постели и плотно позавтракала. На мне даже всякие ссадины и царапины исчезли – будто и не было. Вот здорово, целебный родник! А может, волшебный?

Я блаженно развалилась прямо рядом с родником, уже не слишком беспокоясь о бедных цветочках. Что-то мне подсказывает: рядом с чудесной водичкой эти цветам ничто не грозит. Прикрываю глаза, полной грудью вдыхаю нежный, едва заметный аромат цветов. Подремать, что ли, немного?

…И почти сразу вскакиваю! Послышалось или нет? Нет, не послышалось. Вот опять откуда-то слева раздается едва различимый стон боли. Не раздумывая бегу в том направлении.

Знаю, что дура. Знаю, что это глупо и опасно. Даже если этот самый стон не ловушка по приманиванию глупых сердобольных девиц, – еще не факт, что рядом с пострадавшим не крутится его обидчик. Который запросто может приголубить и меня. За компанию. Чтоб без свидетелей. И все равно рванула спасать незнакомого мне страдальца. Кто бы меня потом спас?!

Бежала недолго. Да, в общем, почти и не бежала. Обогнула исполинское дерево-родник, проскочила метра четыре за один миг и обнаружила окровавленное тело в корнях еще одного исполина – их тут много. Странно: как же я его раньше не услышала на таком расстоянии? Наверное, он изо всех сил старался не выдать своего присутствия, но все-таки не выдержал.

Осторожно подошла ближе, пытаясь на глаз определить – жив ли еще несчастный, или услышанные мной стоны были предсмертными? Очень уж нехорошо этот парень выглядел. Ран толком не рассмотреть, но зато вся одежда в клочья и насквозь пропитана кровью. Лицо тоже залито кровью, не различить.

Несчастный был еще жив, но без сознания. И, похоже, уже при смерти. И помочь нечем! Тут меня осенило: родник! Может, и не спасет, но хоть поможет.

Пулей рванула к роднику, набрала воды в ладони и, вернувшись, вылила на лицо пострадавшего. И на окровавленную грудь. Потом еще раз. И еще. И так раз шесть, даже напоить попыталась. Пока он не застонал и не открыл глаза… Нечеловеческие глаза, похожие на два окна в черное звездное небо! Красивые, четко очерченные губы искривились в болезненно ироничной улыбке, обнажая внушительные клыки. «То-то мне показалось, что прикус у него неправильный!» – пришла не к месту дурацкая мысль.

– А, человечка, – почти неслышно прошептало это нечто, – ну, что смотришь? Добей!

Я от удивления чуть воду на землю не выплеснула. И тут же рассердилась. Вода сквозь пальцы просачивается, а я тут стою, как дура! Опять бежать придется. И этот еще сильно умный – молчал бы уж!

– Сейчас, – говорю, – только шнурки поглажу. Пей!

И подсовываю ему ладошки, полные воды. Он посмотрел на меня, как на полную дуру – что там можно было понять по этим черным дырам с мерцающими искорками звезд?! – но послушно начал пить.

– Еще! – потребовал он, когда вода закончилась.

– Ага, – не задумываясь, рванула по уже привычному маршруту.

А вдруг эта вода и правда волшебная? Вон парню явно стало лучше. Интересно, что это за существо такое странное? Что он не человек, и ежику понятно.

Так я раздумывала, пока бегала к роднику и поила несчастного пострадавшего. Бедолага, как ему больно, наверное. Вон как кривится, может, и стонал бы, но гордый, терпит. Дурак!

– Еще? – заботливо спросила я.

– Нет, – едва заметно качнул он головой.

Я молча посидела рядом, пару минут тщетно соображая, что бы еще такое сделать. На самом деле что-то толковое сделать я не могла и прекрасно это поняла. У меня даже банальной аптечки с собой нет. Может, конечно, в этом лесу и растут какие-нибудь целебные травы, но я в них ничего не понимаю. А чудесный источник хоть и в самом деле оказался целебным, но, похоже, не настолько, чтобы исцелить очень серьезные раны.

Раненый незнакомец обессиленно прикрыл глаза, черты его правильного лица исказились от боли, а губы были крепко закушены острыми клыками. Мне показалось, что он со всех сил сдерживается, чтобы не застонать. У меня сердце сжалось от жалости.

– Я могу чем-то помочь?

Он посмотрел на меня своими «звездными» глазами очень выразительно, вроде того что «ходят тут всякие… вопросы глупые задают». Обижаться не стала: он, наверное, и сам прекрасно понимает, что с такими ранами жить ему осталось не так уж долго. А раны у него действительно серьезные. Весь живот и грудь выглядят как пожеванный кусок мяса – не знаю, насколько эти раны глубокие, но от одной потери крови можно помереть. Под ним уже лужа натекла.

– Можешь, – внезапно прошелестел тихий голос.

Я вздрогнула и не сразу сообразила, что это он на мой вопрос ответил.

– Мне нужна кровь девственницы, – выдал этот умирающий.

У меня неэстетично отвалилась челюсть. И, подозреваю, здорово прилила кровь к щекам. Нет, я, конечно, еще не того… в смысле, подхожу. Но сколько ему той крови нужно? Может, много, – а мне самой нужна! Я не настолько добрая, чтобы помереть, спасая незнакомого парня!

– Э-э… а сколько нужно?

– Немного, – улыбнулся он криво, – для тебя не смертельно.

Немного поколебалась – что-то вдруг стало страшновато: вон у него клычищи какие! – и протянула руку к самому лицу раненого. Он неожиданно цепко схватил меня за запястье железными пальцами и впился клыками в вену. Короткая боль, а затем словно льдом сыпанули по руке. А у него когти на пальцах – отстраненно отметила, наблюдая, как это странное существо присосалось к моей руке словно пиявка, – длинные, загнуты и черные.

• Предыдущая
• 2/94
• Следующая