Дочь Господня - Устименко Татьяна Ивановна - Страница 33

– Улетные ножички! – завистливо шмыгнула носом подруга, восхищенно разглядывая кэн и вакидзаси. – А на аббатстве можно отныне ставить крест – прости меня Господи за такой мрачный каламбур. Нет теперь аббатства…

– Ясно, – протянула я, до конца осознав тот факт, что мстительные стригои устроили ночной налет на нашу скромную обитель и полностью разгромили небесное ополчение. – Но какого черта наши прославленные бойцы не смогли дать достойный отпор и полегли, как бычки на скотобойне?

Повторное упоминание врагов рода человеческого вызвало новую гримасу негодования на лице Оливии, однако на этот раз она предпочла обойтись без нотаций.

– Думается мне, что здесь не обошлось без отравы. Потому что все, кто присутствовал на ужине в трапезной, уснули беспробудным сном.

– А ты сама? – недоуменно подняла бровь я.

– А я, это… – подруга покраснела, словно я застукала ее за какой-то хулиганской проделкой, – я на диету села, как Натаниэль и советовал…

– Та-а-а-к, – задумчиво протянула я, – я тоже не ужинала, опоздала, да и мастер Кацуо меня, видать, не зря заранее накормил. Неужели он что-то чувствовал? – и тут я вникла в смысл последней фразы ангелицы. – Натаниэль! – я горестно вздрогнула, вспомнив пламя, пожиравшее жилой корпус белокрылых летунов. – Так он погиб?

– Не-а, – Оливия улыбалась от уха до уха, будучи не в силах скрыть охватившей ее радости. – Этот ловелас у себя не ночевал, и на ужине его тоже не было. Стопудово, он к Ариэлле подался, в ее подвальную каморку, и похоже, им там совсем не до еды было!

«Вот ведь чудо! – мысленно подивилась я, наблюдая за лицом подруги. – Странные все-таки создания эти ангелы! Как с сородичем сталкиваются, так сразу собачиться начинают. А на деле оказывается, что они друг за друга искренне переживают!»

– Думаю, они уцелели, если только их в подвале не завалило, – продолжала разглагольствовать ангелица, копаясь в изрядно похудевшем рюкзаке. – Пойдем их искать?

– Непременно, – откликнулась я, осторожно высовываясь в коридор. – И не забудь про Грааль, он не должен попасть в руки стригоев!

– Ты собираешься таскать его с собой? – шокировано ахнула валькирия, шагая следом за мной. – Да неужто ты не понимаешь, что из-за него они и разрушили все аббатство? Тот, у кого будет находиться Чаша Христова, станет объектом охоты всех кровососов!

– Понимаю, – откликнулась я, стараясь рассмотреть в плотной пелене окутывающего нас дыма ступеньки лестницы, чтбы не навернуться со второго этажа. – Но ты можешь предложить другой вариант? Мы просто обязаны спасти Грааль и передать его в руки Верховного понтифика!

– Ну и дура же ты, Сел! – сугубо в воспитательных целях окрысилась Оливия, виновато отводя глаза, чтобы только не признать мою безоговорочную правоту. – Так и стукнула бы тебя! – и она картинно замахнулась кулаком.

Но я понимала, что угроза прозвучала лишь для проформы, неся скрытый оттенок солидарности и уважения к моей решительности защитить самую легендарную реликвию нашей веры.

Я торопливо сбежала по лестнице, уже свыкаясь с мыслью, что мирная учеба в аббатстве закончилась, безвозвратно канув в Лету. Скорее всего, все экзорцисты, кроме меня, погибли. А тот, кто уцелел, вступал в период жестокой войны за выживание всей человеческой расы.

Начиналась эра стригоев.

Мы вывалились за порог спального корпуса и с облегчением сорвали с лиц надоевшие мокрые тряпки, впитавшие в себя немало сажи и копоти. Циферблат на моем запястье показывал два часа ночи, но на улице оставалось светло как днем. Здание арсенала полыхало вовсю, выстреливая снопами ярких искр. Жутко воняло горелым пластиком с примесью кислого запаха тола. В тот самый момент, когда мы с Оливией показались на крыльце, в глубине оружейного склада прогремел второй взрыв, правда, не столь сильный, как первый. Валькирия многословно помянула всю стригойскую родню до третьего колена включительно, жалея загубленные боеприпасы. Я как вкопанная застыла на ступеньке, пытаясь сориентироваться и сообразить, что следует предпринять в первую очередь. Только я хотела сказать, что, красуясь на крыльце, мы представляем собой очень хорошую мишень, как короткая автоматная очередь выбила каменную крошку из декоративной колонны прямо возле моего уха. Мы обе кубарем скатились со ступеней.

– Оливия, – заорала я на бегу, с ужасом ощутив удар пули, к счастью, пришедшийся в закрытую бронежилетом грудь, – колись, в твоем волшебном мешке с подарками есть что-нибудь посерьезнее моего «Глока»? А то я с этой карманной пукалкой много не навоюю!

– А то ж! – довольно осклабилось чумазое лицо подруги. – Причем, учти, я не извращенец Санта-Клаус, я подарки и без чтения стишка раздаю! Держи! – она ловко выхватила из рюкзака какой-то громоздкий предмет и перебросила в мои руки.

Я подхватила подарок на лету. «О, просто замечательно! – я хмыкнула. – Можно было догадаться, что валькирия и шагу не ступит без своих любимых игрушек!» Я закинула на плечо ремень УЗИ, шестидесяти четырехзарядного пистолета-пулемета израильского производства, и почувствовала себя увереннее. УЗИ – серьезная штука, у меня сразу плечо перекосило. И как Оливия эту тяжесть на себе регулярно таскает, ума не приложу.

– Лив, – хохотнула я, – у тебя там, случаем, танка нет?

– Нет, – невнятно просипела подруга, вешая на шею сразу два автомата фирмы «Хеклер-и-Кох» и отбрасывая опустевший рюкзак. – Наш нерасторопный отец-настоятель их не закупил, и как оказалось – зря!

Среди застилающих двор клубов дыма и пламени метались какие-то темные фигуры. Я не целясь пальнула в них пару раз на всякий случай, прекрасно понимая, что если это стригои, а в обойме УЗИ находятся обычные патроны вместо освященных, то ничего кровососам не сделается. У меня за спиной ангелица что есть мочи лупила из автомата, по-моему, как это ни парадоксально прозвучит, от души наслаждаясь происходящей бойней. Богиня войны наконец-то очутилась в своей стихии.

Позволив валькирии прикрывать меня с тылу, я на минутку опустила узкое оружейное дуло, всегда напоминавшее мне клюв хищной птицы, и прищурила слезящиеся от дыма глаза. Так, вон то большое темное пятно прямо перед нами, от которого еще долетают редкие звуки выстрелов, – учебный корпус. За спиной у нас – спальный блок экзорцистов. Догорающие справа руины – обиталище ангелов, ставшее одной огромной братской могилой. Значит, по левую руку от меня скрывается во мраке не вызвавший интереса стригоев хозяйственный флигель со злополучной поварней и комнатками немногочисленных ангелиц. А еще – с тем самым искомым подвальчиком, где обитает Ариэлла – «умывальников начальник и мочалок командир», сама до недавнего времени чем-то напоминавшая старую мочалку. Да простят меня Натаниэль и поэт Самуил Маршак.

– Туда, – я хлопнула по плечу не на шутку увлекшуюся перестрелкой Оливию, – отступаем по направлению к подвалу.

– Вот уроды! – рявкнула ангелица, швыряя на землю опустевший рожок и спешно перезаряжая оружие. – Да их тут не меньше сотни!

– Потом посчитаем и посчитаемся, – пообещала я, увлекая рвущуюся в бой подругу к маленькой незаметной двери, через которую обычно вносили и выносили корзины с бельем. – Вот найдем Натаниэля и решим, что нам делать дальше.

Пропихнув Оливию вперед себя, я едва успела сделать несколько шагов вглубь прохода, настороженно ступая по истертым за столетия каменным ступеням, как вдруг близкий взрыв, сотрясший стены флигеля, внезапно поднял нас вверх и резко бросил на пол коридора. Комья земли и острые обломки кирпичей щедро застучали по спинам, в голове зазвенело. «Две контузии в течение одного часа – это, пожалуй, уже перебор!» – вяло подумала я, медленно переводя себя в сидячее положение и выплевывая набившуюся в рот грязь. Рядом премерзко ругалась Оливия, осторожно ощупывая разбитый нос.

– Ты в порядке? – теперь наступила моя очередь интересоваться состоянием подруги.

– Ерунда, до свадьбы заживет! – вынесла вердикт валькирия, прижимая к переносице холодное лезвие ножа. – Очевидно, какая-то скотина заметила, как мы юркнули в эту дверцу, и метнула гранату нам вслед.