Список Запрещенных Детей - Караулов Алексей - Страница 25

• Предыдущая
• 25/37
• Следующая

Он вдруг понял.

Они не сидели за пазухой, как ему показалось вначале.

Когда женщина наклонилась и приоткрыла плащ, он увидел, что котята росли у нее на груди!

Они сидели в бюстгальтере… вместо того, что… что обычно находится в бюстгальтере. И они были живые! Но хвостов и задних ног у них не было – они просто росли из женщины, как волосы или ногти!..

Зажмурив глаза, Коля вылетел из закоулка и помчался к Пустырю.

Лучше бы это было щупальце из окна, думал он.

---

Джексон, к счастью, оказалась на месте. Она выслушала его сбивчивый рассказ и пожала плечами:

– Можно подумать, ты тэгэшников раньше не видел…

– Кого? – спросил Коля оторопело.

– Тэгэ, они сами так себя называют. Трансгуманисты, по-моему, это расшифровывается… Они такие психи. Им типа не нравится человеческое тело. Вот они и рисуют на нем всякую ерунду. А иногда пришивают себе третью руку. Или еще один глаз. Хотя котиков я у них раньше не видела. Хорошенькие? Лапочки?.. А какие, серенькие?

– Издеваешься?! Я не смотрел! Что это за люди вообще! Как так можно?

– А что, у вас таких еще нет? – теперь настала ее очередь удивляться.

– В смысле, еще? – машинально спросил Коля.

– Ну, не знаю, – сказала Джексон, – мне папа рассказывал, что у вас все позже появляется. Я даже где-то слышала, что это наши люди спускаются и все вам приносят. Технологии всякие или, там, музыку. Один профессор даже считал, что мы – это типа ваше будущее, только доказать не смог…

Она что-то еще говорила, но Коля уже не слушал.

Папа! Так значит, у Джексон все-таки есть родители или, как минимум, отец. Раньше она это скрывала!

– Папа? – спросил он, перебивая ее.

– Что? – осеклась девочка.

– Тебе папа рассказывал? Папа?..

Джексон закусила губу и попыталась уйти.

– Нет уж, фиг! – Коля шагнул, загораживая ей дорогу. – Давай рассказывай! Я же тебе все про себя рассказал!

– А я тебя не просила, – голос ее был тихим, но не обиженным.

– Зато я прошу. Ну? Тебе жалко, что ли?.. Ну, пожалуйста, Джексон… Все же рассказали!

Он упрашивал ее минут пять, пуская в ход свои самые жалобные интонации.

– Хорошо, – ответила она, наконец, оглянувшись по сторонам, – только обещай, что никому больше не скажешь.

---

Она, как выяснилось, не была запрещенным ребенком.

Джексон появилась на свет в обычной семье каких-то очень известных инженеров. Уточнять она не стала – похоже, сама была не в курсе, чем именно занимались ее родители. Но явно чем-то опасным, потому что, когда ей исполнилось семь, мама погибла. На работе случилась авария, и ее не стало. Папа тут же уволился и бросил все силы на воспитание дочери, которую тогда еще звали Женечкой.

Он крепился четыре года, а потом не выдержал и все-таки завел себе новую жену. Не сказать, чтоб мачеха не любила Женю. Ничего такого, как в сказках, с ней не приключилось. Никто не запирал ее на чердаке, не заставлял убираться, не лишал карманных денег. Новая папина жена была очень хорошей. Настолько хорошей, что вскоре папа стал проводить все время с ней. Женечка долго с этим боролась, пыталась отвоевать назад внимание отца. Сначала она пыталась сделать так, чтобы папа ею гордился: хорошо училась в школе, побеждала в каких-то конкурсах. И ее за это хвалили. Но как-то не так, мимоходом. Бросив взгляд на очередной хрустальный приз, папа бормотал «молодец» – и уходил в спальню, валяться с мачехой на кровати и смотреть какой-нибудь фильм.

Тогда Женя стала себя плохо вести. Она грубила мачехе, перестала учиться, ездила в гости ко всем разрешенным мальчикам, которых знала по школе, – чтобы ее отругали. Наказали. Посадили под домашний арест.

Она готова была вытерпеть все, лишь бы папа хоть раз посмотрел на нее, как раньше, и сказал усталым голосом: «Женьк, ну ты чего? Я прям тебя не узнаю». Но нет, вместо этого ее просто наказывали и сажали под домашний арест.

Тогда она убежала из дома. Она не собиралась убегать насовсем.

Но так получилось, что, когда ее встретили трое запрещенных ребят, она шла по улице с толстой спортивной сумкой, набитой вещами, и ревела, размазывая неумело нанесенную тушь. Ей было тринадцать. Им – тоже.

Тогда еще не было никаких Задетей. Не было Стаса, не было планктона, украденного из Министерства Изучения. Эти трое почему-то решили, что Женя тоже запрещенная, и приняли к себе. Правда, тут же переименовали в Джексон, во избежание путаницы. Потому что один мальчик в их банде тоже был Женей.

Ей было все равно, куда идти, и она провела ночь на Пустыре. Она была уверена, что папа расстроится и позвонит в милицию. Думала, что он будет ее искать, перекопает весь город, явится на Пустырь – и заберет ее домой. Но этого не случилось.

Возможно, он искал ее. Но как-то, опять же, не так. Плохо искал…

– И ты никогда его больше не видела? – спросил Коля.

Джексон помотала головой. У нее были очень грустные глаза. Они уже не были похожи на два солнца в затмение. Скорее, это были два солнца, спрятанные за большие влажные тучи. Однако она не плакала, и голос ее звучал ровно.

– Видела. Я с ним иногда вижусь…

– Да ладно?

– Да, представляешь? Я полгода назад первый раз пришла домой. У меня же осталось разрешение и все такое, даже ключи от дома, – Джексон замолчала, и Коля понял, что продолжать она не собирается.

– И что было?

– Не хочу об этом говорить. Не сейчас. Может, я тебе потом расскажу, когда-нибудь…

– Так ты, значит, в любой момент можешь вернуться домой? Зачем ты тогда вообще с ними торчишь, здесь?

Джексон сделала неопределенный жест рукой, значивший, видимо: ты не поймешь.

– Подожди, – Коля чувствовал, что ее сейчас лучше не мучить, но одна вещь не давала ему покоя, – если у тебя сохранилось разрешение, то и метка должна остаться красной, так? А Стас знает? У вас ведь потом уже был планктон?

Она пожала плечами:

– Не знает. Прибор на мне не работал, не брал через одежду. А без одежды мы не пробовали. Я говорила Стасу, что стесняюсь, и он не приставал.

Первая слеза скатилась по ее щеке, предвещая дождь. Чтобы как-то развеселить ее, Коля улыбнулся самой дурацкой, самой широкой своей улыбкой и подмигнул Джексон:

– Да ладно врать-то!.. Хочешь сказать, что он тебя без одежды ни разу не видел?

Но шутка не удалась. Девочка вытерла слезу рукавом и, не опуская руки, влепила ему несильную пощечину. А потом, развернувшись, ушла.

---

Это случилось в пятницу. То есть, по его внутренним ощущениям это была именно пятница, хотя на самом деле Коля давно запутался в днях. В Верхнем Мире был какой-то свой непонятный календарь, с длиннющими неделями и тремя временами года.

После той пощечины он почти не общался с Джексон – только иногда обсуждал дела или помогал готовить. Например, резал лук. Он знал один секрет: если дышать ртом, лук не будет щипать глаза, и можно резать его, не плача. Девочки, хозяйничавшие на кухне, этого секрета не знали и смотрели на Колю с уважением. Раньше и Джексон тоже смотрела, но после пощечины – нет.

В общем, в пятницу Коле в очередной раз стало скучно на Пустыре и он отправился в город. Один. Он знал, что где-то там уже бродят Света, Инга и Костик – продуктовая группа – и хотел догнать их. Правда, направился он почему-то не к складу, откуда Задети обычно таскали консервы и готовые обеды, а к огромному магазину, стоявшему на их улице. Оттуда они тоже иногда что-то брали, но гораздо реже: там было много людей, и скопление детей могло показаться подозрительным. Но сегодня улицы были пустынны. Может быть, они все же там?

И действительно, Костика и Свету он нашел возле магазина: они прятались в потайной нише за статуями у входа, готовые в каждую минуту сорваться и бежать к ближайшей скважине. Коля, сразу заметивший, что в нише кто-то есть, хотел было подкрасться к Запрещенным и напугать их, но Света увидела его прежде, чем план был приведен в исполнение. Она выскочила из ниши и схватила его за руку:

• Предыдущая
• 25/37
• Следующая