Изумрудное пламя - Грант Лаура - Страница 21

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая

– А... вы уверены?

Джоанна постаралась скрыть удивление, а Ричард подумал, что она красива даже в грубом наряде и со спрятанными под плат роскошными волосами. В лучах солнца, пробивающихся к земле, ее глаза похожи на загадочные жадеиты из далекого Китая.

– Уверен ли я, что мой конь выдержит двоих? – переспросил он, стараясь говорить как можно грубее, словно он не понял ее вопроса. – Мадемуазель, этот конь носил на себе воина в полном вооружении, а уж о вас что говорить?

От его окрика у нее задрожали губы.

– О нет, милорд, я не это хотела сказать. Я... мне совсем не хочется мешать вам.

Ах, если бы она только знала, как он жаждет поцеловать ее в губы!

– Да, – прорычал он, – вы, несомненно, прервете мои молитвы, но этот рыцарский жест будет засчитан мне Господом, – он смотрел поверх ее головы, словно, если он посмотрит ей в глаза, это отвлечет его внимание, хотя на самом деле он боялся выдать себя, встретившись с ней взглядом.

– Я уже сказала, что могу попросить миссис Малкин вернуть мне коня.

Было заметно, что Джоанне немного надоели его позы. Тем лучше! Если она примет его за дурака, то не станет любопытствовать, пока он сам ей не откроется.

– Разве не жестоко заставлять бедную женщину идти пешком? Ей ведь не под силу... Нет, мы напрасно теряем время, – заявил он, обращая ее внимание на то, что все паломники остановились в ожидании, не понадобится ли еще какая помощь. – Давайте сюда, мадемуазель, – приказал он, протягивая ей руку и освобождая для нее стремя.

Он увидел, как она скривилась от боли, когда встала, но повреждена была правая нога, так что левой она легко встала в стремя и уселась позади него. Однако держалась она настороженно, обозлившись на его приказной тон. Вот это его Джоанна! Полудикая упрямая кобылка, которую ему вряд ли удастся приручить, да и не очень-то этого хочется. Ричард надеялся смягчить, а не сломать ее гордый нрав, который толкает ее на рискованные приключения!

Из-за пеших паломников конь старого рыцаря шел медленно, и Джоанна чинно восседала за его спиной, словно в дамском седле.

Чего бы только не отдал Ричард, чтобы пришпорить коня и заставить Джоанну прижаться к нему.

– Мистер Блекхерст сказал, что купит Мод Малкин лошадь, когда мы будем в городе, – прервала молчание Джоанна.

Ричард позволил «сэру Ниварду» еще раз фыркнуть.

– До этого еще далеко. После этого леса будет Эппингский лес, а он еще больше.

Джоанна вздохнула, и Ричард почувствовал, как она ссутулилась за его спиной.

– Может быть, к завтрашнему дню нога перестанет болеть.

– Вряд ли. Вам, мадемуазель, не терпится покинуть меня?

Ричарду стало обидно, хотя он сделал сам все возможное, чтобы вызвать ее неприязнь.

– О нет! Просто, как я вам уже сказала... я не хочу мешать вашим святым размышлениям! – сердито проговорила она.

Ричард позволил себе усмехнуться, пока она не видит его лица.

– Я уже, кажется, сообщил вам, что по доброй воле нарушаю свое одиночество, желая помочь вам. А теперь, если вы соблаговолите помолчать, я вернусь к своим размышлениям.

Джоанна тяжело вздохнула от его неучтивости, однако замолчала, предоставив ему размышлять о предметах отнюдь не религиозных.

Он видел, как стражники не спускали глаз с Джоанны во время лесного отдыха и потом, когда она шла пешком. Может быть, она им просто приглянулась? Ведь нравится же она ему. Нет. В их взглядах было что-то еще. Ричард не выжил бы в палестинских кампаниях и при дворе султана Бейбарса, если бы не безошибочное шестое чувство, которое предостерегало его не выдавать себя и смотреть в оба. Вот и сейчас стражники о чем-то шепчутся, и один все время посматривает в их сторону.

Ричард знал, что спит чутко. Это уже не раз спасало ему жизнь, и дай Бог, чтобы теперь сон тоже не подвел его, если стражники вздумают напасть ночью.

Ричард не обманывал Джоанну, когда говорил, что до человеческого жилья далеко. Пришлось паломникам разбить лагерь в небольшой дубовой рощице.

Пока женщины собирали хворост для костра, стражники, взяв луки и стрелы, отправились на охоту. Ричард тоже пошел, но сначала переговорил с виноторговцем, который оставался с женщинами.

– Будьте начеку, мистер Блэкхерст, – шепнул он ему. – Не нравится мне ночлег в здешних местах, но у нас, кажется, нет выбора. Будьте добры, не оставляйте мадемуазель одну.

Ричард мог поклясться, что виноторговец счел для себя большой честью просьбу «старого рыцаря».

– О, будьте уверены, милорд, – пообещал Блэкхерст, – в лесу разве можно считать себя в безопасности? Но у нас крепкие стражи... Мимо них и мышь не проскочит, – весело проговорил он.

Ричарду захотелось потрясти жизнерадостного торговца, чтобы к нему вернулся здравый смысл, но он только проговорил еще тише:

– Да, крепкие... Но откуда нам известно, может, они разбойники? Короче говоря, держите глаза открытыми. И никому не проговоритесь о моих подозрениях, тем более дамам. Не нужно, чтобы они испугались раньше времени. Вдруг мои страхи окажутся напрасными... Я буду только рад этому.

Виноторговец кивнул, и глаза у него расширились от ужаса.

– О, да, милорд. Вы правы, милорд. Никому ни слова. Чтобы не испугались.

Ричард направился в лес, но не стал догонять ушедших вперед, а сделал широкий круг, стараясь ступать как можно тише, в надежде услышать чей-нибудь разговор и раскрыть заговор стражников.

Из этого ничего не вышло. Однако он увидел у ручья косулю и обрадовался, что эта не та, которой любовалась Джоанна. Уложив ее одной стрелой, он позвал францисканцев, ставивших силки на кроликов, и они помогли отнести косулю в лагерь.

В предвкушении вкусного ужина, монахи споро разделали косулю и отдали ее женщинам зажарить на костре вместе с фазанами и тремя зайцами, которых принесли стражники.

Ричард отправился искать Джоанну. Она присматривала за сыном Мод, пока та на отдельном костре варила ему похлебку.

– Я чувствую себя совсем бесполезной, – пожаловалась она ему, скромно убирая под юбку ножки при его приближении.

– Вы нянчите сына миссис Малкин... значит, вы не бездельничаете, – и он выразительно поглядел на графиню, рассматривавшую себя в серебряном зеркальце. – Дайте мне посмотреть вашу лодыжку... Ну, ну! Пожалуйста, без дамских штучек! Мне уже приходилось лечить паломников. А, так я и думал, ничего страшного! – проворчал он, когда ножка появилась из-под юбки.

Лодыжка немного покраснела и распухла, но в общем была не хуже другой, и Ричард еле удержался, чтобы не погладить ее после того, как он прощупал болезненные места. Румянец на щеках Джоанны и хитрые огоньки в зеленых глазах сказали ему, что она не осталась равнодушной к его прикосновениям.

Еще больше он сконфузил ее, когда объявил.

– Надо опустить ногу в холодную воду, чтобы спала опухоль.

Он отнес Джоанну к ручью, бережно усадил на берегу, опустил ее ногу в воду, и его сердце переполнилось радостью, когда он услышал довольное постанывание Джоанны. Она рассмеялась, когда мелкие рыбешки подплыли к ее пальчикам, и он отвернулся, чтобы Джоанна не заметила, как он любуется ею единственным глазом.

– Надо перевязать, – хрипло объявил он и, оставив Джоанну на берегу, пошел в лагерь, где за серебряный пенни купил у Розы чистую рубашку и разорвал ее на полосы. Вернувшись к Джоанне, он насухо вытер ей ногу остатками рубашки и туго забинтовал ее.

– Так намного лучше, милорд. Спасибо.

Однако Ричарду этого было мало. Маленьким саксонским топориком, снятым с седла, он срубил молодое деревце и, связав две расходящиеся ветки кожаным ремнем, сделал костыль.

– Не вставайте. Только в самом крайнем случае. А если встанете, то опирайтесь на костыль, мадемуазель. И вообще держите ногу повыше.

Он взял седельные сумки, которые лежали возле нее, и подложил их под больную ногу.

– Да, милорд, – сказала она с подозрительной покорностью, и в ее изумрудных глазах заплясали лукавые огоньки. – Благодарю вас. Разрешите сообщить вам, что вы замечательный лекарь.

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая