Черепаховый суп - Галеев Руслан - Страница 14

– Завтра уйдем в трип. Отец настоял, чтобы я пошла с тобой и Сабжем. Это почти намек, Макс, пораскинь мозгами и подумай. –Она стремительно поднялась, бросила на спинку кровати плед, при–вычным движением сунула в плечевую кобуру «Орла» и прошла че–рез комнату к двери. – Ложитесь спать. Завтра подниму затемно… И примите душ, воняет от вас, как от козлов.

– И тебе спокойной ночи, – подал голос Сабж, – был рад тебя увидеть.

Я бы не рискнул шутить с Буги, когда она не в настроении. Но Сабжу прощалось многое. Буги криво улыбнулась и ответила:

– Извини меня, Сабж, я, наверное, погорячилась.

– Я заметил, – кивнул Сабж, – но великодушно тебя прощаю. Как думаешь, в этой гостинице можно заказать ужин в номер?

…Не так-то просто уснуть, когда все тело болит. Да и дождь бара–банил в гостиничную кровлю всю ночь, прекратившись лишь часам к четырем утра. Только тогда я наконец провалился в некое неспо–койное подобие сна, в котором все время куда-то бежал, от кого-то спасался, прятался, боялся. Мне снились пропитанные влагой под–валы, странные слепые люди, приманивающие крыс игрой на дуд–ках, жуткий художник с крестами пластыря вместо глаз… Я осозна–вал, что это сон, просто кошмарный сон, и понимал, что надо всего лишь проснуться. Но проснуться не получалось…

Поэтому я был даже рад, когда Сабж растолкал меня и сказал, что Буги ждет нас через полчаса на автостоянке.

Арендованный здесь же, в Бески-Юге, рыжий пикап неопределя–емой марки и года выпуска глухо урчал. Буги сидела, открыв дверь, на водительском месте и курила. Судя по синякам под глазами, спа–лось ей тоже несладко. Как и мы с Сабжем, она была одета в темно-зеленый армейский комбинезон. Ничего, кроме оружия и левых до–кументов, ни у кого из нас с собой не было. Все наши вещи остались в номерах.

Я кивнул Сабжу на переднее пассажирское сиденье, а сам за–брался назад. Лег, насколько позволяло пространство салона, и мгновенно уснул. На этот раз мне не снилось ничего, и за несколь–ко часов пути до Орлиного Гнезда я более или менее компенсировал гостиничную бессонницу.

Впрочем, несколько раз я просыпался и видел за рулем то Буги, то Сабжа. Вести пикап они мне не предлагали.

За несколько минут до въезда в Орлиное Гнездо я проснулся окончательно. Желтые, сливающиеся с ландшафтом руины городка уже можно было разглядеть в небольшой долине, зажатой между поросшими жестким кустарником холмами. Был полдень, и с безоб–лачного неба взирало на землю жестокое солнце.

После войны, радикально поменявшей климат всей планеты, здесь всегда стоит засуха. Дождевые тучи доходят до границ мерт–вой зоны, окружающей Эпицентр кольцом в пять-шесть километров шириной, и проливаются над пограничными городками вроде Бес–ки-Юга. Сюда же дождь заглядывает редко. Лишь осенью безумные шквалы Санта-Берильес приносят непогоду, и тогда тонны воды с неистовой силой обрушиваются на желтую пыль. Такие ливни могут идти по две-три недели подряд и меняют пейзаж до неузнаваемос–ти. Ярость воды срывает одни холмы и возводит другие, уничтожает незащищенные оазисы, создает русла недолговечных рек, чьи обе–зумевшие потоки сносят все на своем пути. Долина, где расположе–но Орлиное Гнездо, превращается в мутное озеро, и бурая вода пол–ностью скрывает развалины городка. Многие подобные селения, оказавшиеся после войны в мертвой зоне, давным-давно либо сровняло с землей, либо засыпало наносным песком. Но есть и та–кие, что торчат гнилыми зубами руин по сей день. Когда сила воды иссякает и яростное солнце, прорвавшись сквозь облачную завесу, превращает вчерашнюю грязь в желтый песок, трудно поверить, что совсем недавно тут бушевал потоп. Его вызывают многочислен–ные заброшенные шахты, которыми изрыта почва под городком. Когда-то в них добывали йод и насыщенную им соль.

Пикап стоял. Сабж тихо похрапывал, смешно съежившись на пе–реднем сиденье и упершись ногами в лобовое стекло. Буги стояла спиной к машине чуть в стороне и курила. Яркое солнце прошивало ее густую шевелюру золотыми нитями и окружало всю фигуру осле–пительным ореолом. Я невольно подумал, что сейчас она представ–ляет собой отличную мишень, и усмехнулся. Сабж громко всхрапнул и тут же захлопал глазами.

– Приехали? – пробормотал он, обращаясь к пустому водитель–скому сиденью.

– Почти, – ответил я, – долина прямо под нами.

– Ага, – сказал Сабж, протирая глаза, – а где Буги?

– Вон она, курит.

Сабж повернулся, проследил за моим взглядом и вдруг совер–шенно спокойно произнес:

– Даже я не промахнулся бы.

– Знаю, Сабж. И она знает. Но я не стану этого делать.

– Почему?

– Ну… Скажем так, не вижу достаточно веских оснований.

Это была неправда. Вернее, не совсем правда. На самом деле я бы и самому себе не смог толком ответить, почему не выстрелил в нее тогда.

– Ясно. – Сабж потянулся, снова огляделся и так, словно мы только что обсудили не самый удачный матч «Буффало Саймс», ска–зал:

– Тогда дай мне сигарету, Макс. А я попробую разогнуть ноги.

18. Противоречие

Как и большинство субтропических областей планетарного дис–ка, эта в прошлом принадлежала вездесущей Вест-Индской компа–нии. И, как и везде, британское влияние на местный колорит оста–вило шрамы, нелепые и неуместные. Орлиное Гнездо – яркое тому свидетельство.

Понятия не имею, как оно называлось в довоенные времена. Бе–русь спорить на кругленькую сумму, что топоним начинался с при–ставки «New», но если честно, меня это никогда не интересовало. Не потому, что я не любопытен, напротив, меня хлебом не корми, дай покопаться в архивной пыли жуткого прошлого, выродившегося в безумное настоящее. Но руины должны оставаться руинами. И в прямом, и в переносном смысле. А кроме того, среди тех, кто ходит в Эпицентр, есть негласное правило: мы стараемся не привлекать внимания к нашим форпостам и перевалочным базам.

А вот что касается нынешнего названия, «Орлиное Гнездо», то тут все просто. Когда мы обнаружили этот забытый цивилизацией уго–лок, в нем уцелело всего одно приземистое здание красного кирпи–ча. На его фасаде каким-то чудом удерживались остатки неоновой вывески – «Eagle's Nest». Выглядело здание настолько по-британ–ски, что у меня аж сводило зубы. Казалось, этот кубический монстр с нелепой колоннадой сам приполз сюда с островов Ее Величества. Или его приволокло ледником…

Я всегда испытываю бессильную ярость при виде подобных уродли–вых свидетельств имперской власти. Какое на хрен орлиное гнездо мо–жет быть там, где никто и никогда в глаза не видел орла? Стервятники, грифы, соколы, даже вороны – пожалуйста. Но орлов тут никогда не во–дилось. Так почему не назвать гостиницу «соколиным», «вороньим» гнездом или «Гнездом Грифа» на худой конец? Но нет, имперское созна–ние, пройдя сквозь сито веков, как будто само приняло форму куба. Или это римские орлы все еще властвуют над друидскими генами?

Путешествуя по планетарному диску, я завел блокнот и записы–вал туда все «гнезда», встречавшиеся по пути. Я насчитал ровно 110 орлиных, 62 вороньих и 12 ястребиных.

Бальзамом на сердце пролился неон вывески «Гнездо канарейки» в Портсмуте. Так называлась невзрачная закусочная, за стойкой ко–торой стояла аппетитная дочка хозяйки, вызвавшая у меня куда боль–шее слюноотделение, нежели местное скудное меню. А в Вально вы–била скупую мужскую слезу вывеска «Гнездо Носорога» над огромным автосалоном. Но эти исключения только подтверждают правило.

Нет, я не имею ничего против Туманного Альбиона. Я люблю Лон–дон, а в Лидсе прожил почти год. Даже прогулялся босиком по зеб–ре пешеходного перехода знаменитой аббатской дороги.

Но я ненавижу Вест-Индскую компанию и всех ее сестер и брать–ев, какие бы имена они ни носили.

И дело здесь не в расовых и национальных предрассудках или территориальных претензиях – это всего лишь лозунги для прыща–вых юнцов, спасающихся от перхоти, выбривая головы наголо. Но именно такими лозунгами прикрывался монстр, вытоптавший пла–нетарный диск коваными армейскими сапогами, мягкими мокаси–нами проповедников, траками бронетехники и инверсионными сле–дами трансатлантических авиалайнеров. Прикрывался, чтобы де–лать свое дело за счет всеобщей мобилизации, уличных банд всевозможного покроя и фасона, разнокалиберных конфессио–нальных общин, землячеств и диаспор. Не верьте тому, кто скажет, что имя этому монстру – деньги. Они – лишь одно из его орудий, на–ряду с жаждой наживы и власти, равнодушием, властолюбием, пры–щавой наивностью бритоголовых неонацистов и фанатичной верой преподобных святых отцов. Говорят еще, что имя ему – Легион. Я же считаю, что имя ему – человек. Прекрасный и ужасный, как никто другой, близкий к Богу и неизмеримо далеко отошедший от Него.