Испытательный срок - Хадсон Дженис - Страница 24

Любовницей.

Слово это вызвало у Сэмми прилив жгучего, страстного желания.

– О, Ник! – прошептала она. – Почему ты? И почему сейчас?

Почему она не могла влюбиться в кого-нибудь еще?

Влюбиться? Так, значит, она действительно влюбилась? Она любит Ника Эллиота? О Господи, нет!

Она не будет любить его, она не будет хотеть его. Ник сказал, что их связывают теперь чисто деловые отношения. Замечательно. Так и будет. Она сможет добиться этого. Она может. Или надеется, что может.

Следующие несколько дней Ник вел себя именно так, как обещал. Он ни словом, ни делом не переступал установленных границ. Сэмми чувствовала облегчение и одновременно разочарование. Последнее чувство заставляло ее злиться на себя. В конце концов, ведь это она сказала ему, что между ними не может быть никаких других отношений.

Ведь все равно он наверняка относился ко всему этому несерьезно. Если бы это было не так, разве смог бы он так спокойно переносить ее отказ? Если он действительно хотел ее, то разве сдался бы так легко?

Сэмми каждый раз хотелось плакать при мысли, что она была права с самого начала и Ник просто играет с ней. Что ж, ей было больно думать об этом, но почти все в этой жизни так или иначе приносит боль. Она с этим справится.

В четверг представители фирмы должны были продемонстрировать в действии систему «Теодолит». Ник сдержал свое слово и присутствовал на демонстрации. Сэмми очень волновалась, даже держала за спиной кулаки, и все прошло прекрасно. Система была именно такой, как ее описывала реклама.

В пятницу Ник ждал ее с докладом и техническими предложениями. Он собирался оплатить покупку системы. Когда Сэмми появилась в дверях его кабинета с бумагами в руках, Ник посмотрел на часы.

– Мне не хочется откладывать нашу встречу, – сказал он. – Но я чертовски проголодался. Мы можем поговорить за ленчем или ты предпочитаешь зайти еще раз?

Умная женщина сказала бы на ее месте, что зайдет еще раз. Но Сэмми очень хотелось убедить и себя, и Ника, что она больше не зависит от него, поэтому она согласилась.

Ник лукаво улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он.

– За что? – нахмурилась Сэмми.

– За то, что доверяешь мне настолько, что согласилась со мной позавтракать.

Сэмми смотрела в сторону и пыталась решить, чье поведение вызывает наибольшие опасения – Ника или ее собственное.

– Я действительно очень хочу есть, – сказал Ник. – Просто умираю от голода.

– Вы не похожи на умирающего, – пошутила Сэмми, чтобы разрядить обстановку.

И тут Ник снова, улыбнувшись, обезоружил ее своими ямочками на щеках. Сердце Сэмми учащенно забилось.

– Пойду схожу за своим портфелем, – сказала она, – чтобы не нести это все в руках. Встретимся у выхода.

Они поехали в роскошном «Линкольне» Ника на Северо-западное шоссе в ресторан под названием «Бифштекс и пиво». Глядя на красиво отделанный потолок ресторана, Сэмми думала о том, сколько деловых свиданий назначалось и сколько сделок совершалось в его стенах. Сколько скаковых лошадей было куплено и продано, а во времена процветания Оклахомы сколько нефтяных скважин перешло из рук в руки за поеданием салатов и сочных бифштексов.

Сэмми не стоило волноваться по поводу этого ленча. Она была настолько поглощена идеями, связанными с системой «Теодолит», что разговор все время шел в нужном направлении. Ей приятно было видеть, что Ник не меньше ее увлекся новой системой.

– За сколько она окупится? – спросил он.

Сэмми положила рядом с тарелкой Ника листок с цифрами.

– По моим подсчетам, через три года.

– Ты, как всегда, считала с запасом? – спросил Ник. – Как в случае с системой трассировки?

Сэмми улыбнулась, отрезая тонкий кусочек фирменного черного хлеба, которым славился ресторан.

– Хорошо бы это оказалось так.

– А если не окажется?

– Тогда система окупится через три года, но я проиграю пари, которое заключила сама с собой.

Намазав кусочек булки медовым маслом, Сэмми осторожно откусила. Божественно!

Ник откинулся на спинку стула, и официантка налила ему еще кофе.

– Пари с самой собой? – переспросил он. – И что же ты получаешь в случае выигрыша?

– Ничего особенного, уверяю тебя.

– Немножко зная тебя, возьму на себя смелость предположить, что слова «что-то особенное» означают в твоем лексиконе нечто совершенно сногсшибательное, вроде новой зубной щетки.

Сэмми с улыбкой поглядела на Ника.

– Я чувствую себя оскорбленной.

– Думаю, что если ты не потратишь часть зарплаты на новую машину, то скоро будешь ходить на работу пешком.

– Вот тут ты меня убедил.

– Неужели?! Ты покупаешь новую машину?

– Со временем.

– Пожалуйста, не позже зимы.

Сэмми рассмеялась.

– Боишься, что буду все время просить подвезти меня?

– Я боюсь, – сказал, нахмурившись, Ник, – что однажды ты застрянешь где-нибудь в безлюдном месте ночью. И пожалуйста, не покупай подержанный автомобиль.

Сэмми состроила гримасу.

– Тебе, я вижу, очень нравится распоряжаться моими деньгами.

– А что, я неплохо распорядился бы. Ты-то ведь их совсем не тратишь. Что ты с ними делаешь? Складываешь под матрац?

– Прекрати меня подкалывать.

– Хорошо. – Ник поднял руки, словно сдаваясь. – Но ты так и не сказала мне, на что заключила с собой пари.

Сэмми вздохнула. Нет, она, конечно, не скажет Нику, что призом должен был служить новый комплект нижнего белья.

– Ты был прав. Это новая зубная щетка.

Ник чуть не подавился кофе.

Но Сэмми уже думала совсем о другом. Ленч прошел хорошо. Она не чувствовала себя неловко рядом с Ником, и он тоже вел себя в ее обществе довольно непринужденно. Они поговорили о деле, о всяких пустяках, но не коснулись никаких серьезных личных тем.

Неужели то, о чем она думала, действительно возможно? Неужели Ник согласится поехать в октябре на заседание ассоциации авиастроителей? И смогут ли они, отправившись вдвоем в это путешествие, сохранять такой же дружеский и в то же время равнодушный тон? Если да, то во время заседания ассоциации в Новом Орлеане она обязательно найдет способ убедить Ника, что пришло время снова начать выпускать самолеты.

– Эгей, Сэмми! – Ник помахал рукой у нее перед глазами. – Кто-нибудь дома?

– Что? Ой! Извини, задумалась.

Сэмми положила салфетку рядом с тарелкой и начала укладывать бумаги в портфель.

– Когда ты примешь решение по системе «Теодолит»? – спросила она.

– Когда вернемся в офис, оставь мне документы. Я поговорю об этом с Генри.

Сэмми удивленно подняла брови.

– Иногда мы все же разговариваем, – улыбнувшись, сказал Ник. – И он все еще владеет компанией.

– Тогда я, пожалуй, перефразирую вопрос. Тебе нравится эта система? Ты считаешь, что мы должны ее купить?

– Я отвечу «да» на оба вопроса. Тебя можно поздравить. Ты прекрасно поработала над этим проектом.

– Означает ли это, что ты готов отменить мой трехмесячный испытательный срок?

– Нет, если именно он заставляет тебя так хорошо работать.

– Это не смешно, Эллиот.

– Не беспокойся об испытательном сроке, Карлмайкл. Ты не окажешься на улице, когда он истечет.

– Тебе хорошо говорить!

– Я серьезно. Теперь характер твоего испытательного срока в корне меняется.

Сэмми сжала обеими руками коленку, чтобы не заерзать от волнения.

– Каким же образом?

– Мне уже ясно, что и ты, и твоя работа приносят доход компании.

Сердце Сэмми радостно забилось.

– Но остается выяснить, – продолжал Ник, – следует ли оставить отдел передовых технологий самостоятельным подразделением или же передать его в ведение конструкторского бюро.

– Передать Дж. В.? Шутишь?

Глаза Ника сузились.

– А почему нет?

– Потому что, лишая меня должности начальника, ставящей меня рядом с другими членами руководства, ты лишишь меня всякой власти, – чуть ли не закричала Сэмми. – Ты знаешь, я очень уважаю Дж. В., но ты также знаешь, что он думает по поводу моих проектов. Как только новое оборудование закуплено и установлено, он сразу приходит от него в восторг. Но до этого момента Дж. В. считает все мои идеи глупыми и легкомысленными. Если мне надо будет спрашивать его разрешения на все, что я делаю, меня лучше сразу уволить и упразднить мою должность, потому что ни одна моя идея не получит его одобрения.