Мода на чужих мужей - Романова Галина Владимировна - Страница 28
- Предыдущая
- 28/56
- Следующая
– Как вы узнали, где я живу?! – повысила она голос.
Ее в самом деле настораживал факт, что ее адрес стал достоянием общественности. Светку едва не убили возле ее подъезда. Этот вот пришел. А там, глядишь, и до бандитского визита рукой подать.
– Ах, вот вы о чем! – выдохнул тот с облегчением. – Так у нас анкетирование предусмотрено. И там обязательно указываются два контактных лица, через которых мы можем найти нашего члена…
– Кого, кого найти?! Члена?! – фыркнула она и не без удовольствия понаблюдала за его смущением.
– Я имею в виду члена нашего коллектива, – быстро нашелся он и надавил грудью на ее ладонь, пытаясь пробиться в гостиную, а на ходу продолжил заговаривать зубы. – Так вот, Светлана Викторовна указала свою мать и вас.
– А там и адрес указан? – Она все еще не знала, верить ему или нет.
– Да, конечно. И телефон.
– Чего же без звонка приперлись, Иван Иванович?
Снова прищурилась подозрительно, мало думая о манерах. Не до манер тут, жить-то осталось всего ничего.
– Так я звонил! – принялся оправдываться Иван Иванович, мягко перехватывая ее запястье и устраняя Ольгу с пути как препятствие. – Я звонил, вы не брали трубку.
Точно, она телефон отключила, как за завещание засела.
– Со вчерашнего утра звонил.
Именно тогда она и отключила телефон. Не врет, стало быть.
– Ладно, принимается, – кивнула она, кидаясь к разбросанным черновикам. – Присядьте куда-нибудь, что ли!
– Спасибо.
И он тут же развалился в кресле у двери, широко, прямо совершенно по-мужски расставив колени. А она не успела отползти, подбирая последний лист бумажный. И едва лбом о его коленку не ударилась. Села дрессированной собачкой рядом с креслом, положив раздувшиеся от бумаг кулаки на коленки, и уставилась на него, будто видела впервые.
Он сегодня был каким-то другим, этот странноватый малый с именем Иван Иванович. Джинсы, джемпер, уголок воротника хорошей сорочки торчит в угольном вырезе в противовес костюму без единой складочки. Все опять же дорогое и опрятное, но как-то все не так. Волосы растрепаны, щетина едва заметная, на среднем пальце правой руки глубокий порез. Не было в нем сегодня кабинетного лоска, хоть убей. И говорил как-то иначе. Пускай и со смущением, но без стариковского сочувствующего придыхания.
И смотрел совсем не так, как тогда. Оценивал он ее, вот! Откровенно, не стесняясь, рассматривал и оценивал. Будто прикидывал, сколько она может стоить на черном рынке.
А вот с какой такой радости она его впустила в свой дом, дура?! Может, это и есть тот самый маньяк, который…
Так, остановись, Оленька, не зарывайся. Знаешь же прекрасно, кто порешить хотел твою бывшую подружку, чего тут огород-то городить.
– И? – подалась она вперед, все еще сидя перед ним на полу.
– Что и? – не понял Иван Иванович, но в карман полез и вытащил оттуда аккуратно сложенный вчетверо бумажный листок, помахал им в воздухе. – Вот…
– Что вы на меня уставились так, Иван Иванович, будто впервые видите?
Его взгляд смущал. Прицеливался, примерял как будто. Того и гляди по цветочным горшкам частями рассредоточит.
– Не первый, второй, – уточнил он, на этот раз не покраснев, и добавил таким тоном, будто устав общества цветоводов зачитывал перед аудиторией: – На вас сложно смотреть как-то иначе, вы очень красивая.
– Да ну!
Она не поверила ему, потому что знала, как сейчас выглядит. Волосы хорошо что причесала с утра. В клетчатой рубашке, забытой Стасом или нарочно им оставленной, она ведь ему ее дарила. И в штанах, тоже клетчатых и тоже оставшихся от него. Он в них по дому ходил и не забрал с собой. А она как-то под слезу гремучую их ушивать по своей фигуре взялась. Получилось не очень, но для дома годилось.
Такой вот у нее сегодня был сногсшибательный прикид. И быть в нем привлекательной она уж точно не могла. Как это Иван Иванович ухитрился красоту рассмотреть?
– Да, вы очень красивая, Ольга Николаевна, – опять же монотонным бесцветным голосом продолжил констатировать Иван Иванович. – И мне кажется очень странным, что ваш бывший муж предпочел вам Светлану.
– А вам не кажется, что говорить мне об этом бестактно? – Она встала с колен и умчалась на кухню, выбрасывать в мусорное ведро недоделанный свой труд.
Он, настырный, поперся за ней следом.
– Извините меня, ради бога! – тут же заныл ей в спину. – Это, наверное, не мое дело и…
– Вот именно! – выкинула она в сторону руку с неприлично выпяченным средним пальцем. – Если пришли по делу, излагайте и…
– И уматывайте? – закончил он за нее.
– Вот именно!
– И даже чаю не предложите?
– С какой стати? – Она повернулась к наглецу. – С какой стати мне поить вас чаем?!
– Но я-то вас поил! – не постеснялся упрекнуть Иван Иванович.
Кажется, было дело. Ладно, черт с ним, с этим цветоводом. Не убудет с нее, да и одной оставаться очень уж не хотелось. Опять бумагу марать и печалиться. А тут – какой-никакой, а гость. Без контактов с внешним миром совсем уж худо стало. Только и развлечений, что с Галкой по телефону. Так и та второй день позвонить ей не может, потому что телефон отключен.
– Ладно, мойте руки, – не без ехидства потребовала она. – Стану кормить вас завтраком.
– Так время уже скорее обеденное, – взглянул он на часы. – Я бы съел чего-нибудь.
– К обеду у меня только щи и котлеты, – и добавила, заметив его растерянность: – Никаких изысков, уж извините!
– Да я не об этом. – Он округлил глаза, попутно расстегивая рукава сорочки и заворачивая их вместе с рукавами джемпера. Аккуратист хренов. – Удивлен, что вы можете щи готовить.
– Что же здесь такого?
– Да просто… Сейчас красавиц редко заставишь стоять у плиты. Все в магазинах покупается, распаковывается, жарится. Щи последний раз ел у бабули, когда та была жива. А вы их с пережарочкой делаете?
Она могла поклясться: он сглотнул слюну.
– С пережарочкой, с ней, родимой, – рассмеялась Ольга. Он начал ее забавлять. – Мойте руки, Иван Иванович…
Щей он съел две тарелки. Наверное, попросил бы и третью, да постеснялся. К тому же у нее закончилась сметана, которую Иван Иванович клал по три ложки на порцию. Но котлеты с большой тарелки таскал без стеснения и нахваливал. Потом еще был чай, потом мороженое.
– Объел я вас совершенно, Ольга Николаевна, – засмущался он, снова до румянца. – Так вкусно давно не кушал.
– На здоровье, Иван Иванович, – кивнула она, потом спохватилась: – Что это мы с вами все на «вы» да на «вы» и по имени отчеству? Думаю, пора избавляться от официоза. Вы как, не против?
– Совершенно за, Ольга, – и он улыбнулся, потянувшись к ее руке с поцелуем.
Улыбка у Ивана Ивановича, к слову отметить, была просто замечательной. И даже ямочки на щеках, слегка подбитых светлой щетинкой, имелись. И он вполне мог бы ей понравиться, если бы до сих пор ее сердце не принадлежало подлому изменщику – Стасу. И у них вполне могло бы что-то срастись, если бы не было ей отпущено жизни всего ничего. А теперь…
Теперь не стоило даже и пытаться.
Они перешли в гостиную, и Иван снова затеребил свою записку. Разложил ее на коленках и начал зачитывать:
– Светлана после института работала сначала младшим менеджером в компании, специализирующейся на продаже мобильных телефонов. Там числилась недолго, перешла в страховую компанию. Там проработала года два. Понимаешь, Оля, точно сказать о сроках не могу, все основано на слухах, но где именно эта страховая компания находится, знаю, потому что кое-кто из членов нашего общества заезжал за ней туда…
– Дальше, – скомандовала Ольга, которой совершенно неинтересна была эта информация.
– Из страховой компании она ушла, кажется, со скандалом.
– Что так?
Из простого женского любопытства спросила. Изменить ничего уже было нельзя. На Светлану покушался киллер, убивший таксиста, и никакой связи с ее прошлым это покушение не имело. И все же маленькое темное пятнышко на Светкиной биографии не могло оставить ее безучастной. Пусть бы Стас узнал, на ком женился.
- Предыдущая
- 28/56
- Следующая
