Венец айтаны - Новикова Ольга Ильинична - Страница 64

– Герцог Контерд? – задумался на секунду барон. – Герцог человек незаурядного ума, это верно, графиня. Поэтому он явно надеется извлечь из происходящего свою выгоду. Только для него она исчисляется не в деньгах, а во власти и в положении при дворе.

– А если я скажу вам, что принцела действительно убили, а принц Арман чудом спасся? Если я скажу вам, что повстанцы в самом деле хотят вернуть ему престол? – Голос девушки зазвенел от напряжения.

– Дорогая Элина, вы еще не оправились от пережитых волнений, – встрял Вартольд. Она посмотрела на него будто на пустое место.

– Действительно, девочка моя, вы сегодня задаете чудные вопросы, – согласился с сыном барон. – Ор-Сите не нужны мятежники, Ор-Сите нужна твердая рука Кузара, который поставит, наконец, на место этих мужиков!

Элина ди Гордони стремительно встала из-за стола и, пробормотав «извините», поднялась в отведенную ей комнату. Она злилась на себя – ну и чего она, спрашивается, добилась? – и одновременно ощущала странное удовлетворение от того, что заступилась за Ронтона и Фетса. Графиня даже позволила себе немного вспомнить дни, проведенные в их обществе – откровенно говоря, не самые плохие это были дни. Пусть она спала не на пуховой перине, а на жесткой земле, и ела из солдатского котелка (между прочим, на голодный желудок вполне сносно!), зато остро ощущала свою сопричастность чему-то действительно важному, зато рядом находились непостижимые для нее, но тем не менее очень симпатичные ей люди. Сейчас она почти раскаивалась, что так высокомерно и холодно разговаривала с командором. Ведь видела же, что тот сам казнит себя из-за роковой случайности с запиской! Видела, но почему-то захотела еще более унизить, оскорбить его! «Вот и сиди теперь с Вартольдом!» – мрачно подумала она.

Мужики были настроены весьма решительно. Они вольготно расположились прямо под стенами замка Смегнни и нагло скалились в ответ на угрозы барона.

– Чего они хотят? – испуганно вопрошала баронесса Хейна у сына.

– Они хотят, чтобы мы признали сюзереном принца Армана, а не императора Кузара, мама, – терпеливо отвечал Вартольд.

– Они просто хотят ограбить замок! – возмущался красный от гнева барон. – Эта толпа черни еще смеет что-то у меня требовать?! Да я их перестреляю ко всем чертям!

Барон Смегнни перекинул ружье через плечо и решительно направился в башню. Элина не на шутку перепугалась.

– Постойте, барон! – схватила она его за рукав. – Не делайте этого!

– Это еще почему? – Смегнни приостановился.

– Тогда они точно нападут на замок, барон! Сейчас мы можем отговориться, если мы признаем принца Армана, они вынуждены будут считать нас союзниками, – мягко убеждала его Элина. – И ничего с нами сделать не смогут.

– Вы действительно считаете, что это имеет для них значение, графиня? – скривился барон. – Это же просто слова!

– Они ничего с нами не сделают хотя бы из страха перед основными силами мятежников! Поверьте, то, что они сейчас делают, – это полная самодеятельность, барон, и руководители повстанцев их бы не одобрили. Они ведь наверняка рассчитывают и на поддержку знати, иначе на их стороне не выступал бы герцог Контерд, верно?

– В ваших словах есть рациональное зерно, графиня, – проворчал барон. – Но это мужичье так отвратительно скалится! И потом, кто его знает, где эти мятежники? Впрочем, вы правы, – неожиданно легко согласился он, нехорошо улыбнувшись.

– Эй вы, там! – Смегнни перевесился через стену. – Я мог бы перестрелять вас всех отсюда! Но вас спасло то, что я верный подданный принца Армана. Так что убирайтесь подобру-поздорову! А то я дам знать вашим вожакам, и им это, ручаюсь, не понравится!

Мужики под стенами были явно озадачены неожиданным поворотом событий. Внизу сразу поднялся гвалт, начались споры. Попрепиравшись минут двадцать, они заявили наконец, что вышла ошибка, и убрались.

«Вот видите, барон», – хотела было сказать Элина, но благоразумно промолчала. Смегнни не выглядел довольным. Спустившись с башни, он зло сплюнул и, не говоря ни слова, ушел в дом.

Несмотря на то что крестьяне ушли из-под стен замка, в округе было неспокойно. Поэтому когда графиня через пару дней собралась совершить привычную верховую прогулку, Вартольд заявил, что он непременно поедет с ней. Откровенно говоря, Элина тоже побаивалась отъезжать далеко от замковых ворот, но в девушке вдруг взыграло упрямство. Двое молодых дворян неторопливо ехали по лесочку. Вартольд явно нервничал.

– Дорогая Элина, вы уверены, что это хорошая идея, верховые прогулки в такое время? – не выдержал он наконец.

– Мы же верные подданные принца, чего нам бояться? – высокомерно спросила графиня.

– В таком случае, я думаю, альгавийцев, – пошутил барон.

Элина рассмеялась и пришпорила коня.

– Догоняйте, Вартольд!

Верховая прогулка прошла спокойно. Лишь раз молодым людям послышался какой-то неясный гул голосов впереди. Не сговариваясь, Элина и Вартольд придержали коней, но голоса вскоре стихли, и графиня так и не узнала, кто это был – мятежные крестьяне или мирные дровосеки.

В замок они вернулись поздно, незадолго до ужина. Едва въехав на просторный двор, Элина вдруг резко натянула поводья, пораженная открывшейся ей картиной. Посреди двора, держа в поводу запыленных лошадей, стояли… командор Ронтон и четверо мятежных солдат!

– Гости должны прибыть с минуты на минуту, – говорил Ронтону барон Смегнни, расплываясь в сладкой улыбке. – Вам лучше оставить лошадей и пройти в дом. А вот, кстати, мой сын и наша гостья, графиня ди Гордони.

Девушка бросила на предводителя повстанцев встревоженный взгляд. Что он тут делает? Каких таких гостей ждет барон? Ей ничего об этом неизвестно! Очевидно, Смегнни заметил ее недоумение, потому что велел:

– Вартольд, проводи графиню, ей нужно переодеться к ужину!

Молодой барон учтиво помог ей сойти с лошади, кинул поводья слугам и подал руку. Будто во сне, девушка позволила увести себя в дом, даже не поздоровавшись с командором.

– Что у вас за гости, Вартольд? – спросила она наконец уже у дверей своей комнаты.

– Отец что-то затеял, – отмахнулся молодой барон. – Не пугайтесь так, дорогая Элина! На вас лица нет! Если хотите, я распоряжусь принести вам ужин сюда.

– Нет, не нужно, – воспротивилась девушка. – Я скоро спущусь.

Пока горничная помогала ей переодеться, сердце графини не покидала неясная тревога. Что еще затеял барон Смегнни? Почему не сказал об этом ни слова ни ей, ни Вартольду? Неожиданно Элина поймала себя на том, что особенно придирчиво рассматривает свое отражение в зеркале. Неизвестно почему смутившись, она быстро отвернулась и вышла из комнаты.

Спустившись в обеденный зал, девушка открыла дверь – всю из цветных витражей – и вдруг будто налетела с разбегу на стену, зажав рот рукой, чтобы не закричать. Большая зала сейчас напоминала место битвы. Четверо повстанцев неподвижно лежали на окровавленном полу, а связанного командора держали сразу трое… альгавийцев! Еще десяток солдат молча воззрились на нее. Капитан Вланнес любезно поклонился. Барон Смегнни, довольно потирая руки, весело подмигнул графине.

– Дорогая Элина, ваша идея оказалась на редкость удачной! Капитан, уведите уже наконец этого зарвавшегося холопа. Ужин стынет.

Ронтон резко поднял голову, хлестнул застывшую графиню ненавидящим, презрительным взглядом. Один из альгавийских солдат отвесил ему внушительную затрещину, второй грубо потянул прочь за правую руку. «Что же вы делаете? Он же раненый!» – чуть не закричала девушка, но язык отказался ей повиноваться. Трое альгавийцев быстро уволокли командора прочь.

– Дорогая Элина, капитан, пойдемте в малую залу, – брезгливо оглядывая испорченную комнату, предложил барон Смегнни. – Графиня, да на вас лица нет! Не смотрите на эту падаль, не нужно! Вартольд, налей же графине воды!

Откуда-то возник молодой барон, подхватил готовую упасть Элину под руку, поднес ей бокал с вином, проводил в соседнюю комнату. Там уже был накрыт стол. Элина внезапно успокоилась. Мысли ее стали ясными и прозрачными, будто воздух в морозный зимний день.