Страна кинжалов - Говард Роберт Ирвин - Страница 3

• Предыдущая
• 3/17
• Следующая

Иногда ему казалось, что стоит протянуть руку – если бы его руки были свободны – и он коснется бледного холодного неба. Он был избит и измучен до такой степени, что первоначальное яростное возмущение растворилось в тупой боли, которая была вызвана физическим страданием, а не сознанием несправедливости к его личности.

Брент не знал, кем были его похитители. Они не удостаивали его английской речью, но за эти дни он выучил пушту намного лучше, чем за время путешествия от Хайбера до Кабула, а потом на запад. Как многие люди, которые полагались на свой ум, он хорошо усваивал новые языки. Однако из их разговоров он узнал только, что их вождя зовут Мухаммед эз Захир и направляются они в Руб эль Харами.

Руб эль Харами! Брент впервые услышал это ничего не значащее для него слово из посиневших губ Ричарда Стоктона. Он узнал об этом городе больше, когда двинулся на север из жарких равнин Пенджаба – города тайн и греха, который европейцы посещали только в качестве пленников и оставались там навсегда, потому что сбежать оттуда было невозможно. Проклятое место высоко в горах, почти мифическое, неподвластное эмиру – город вне закона, где ветры нашептывали сказки, слишком нереальные и отвратительные, чтобы им верить даже в этой Стране Кинжала.

Иногда сопровождавшие Брента горцы издевались над ним; их горящие глаза и мрачно улыбающиеся лица придавали зловещее значение насмешкам: "Феринги едет в Руб эль Харами!" Стараясь не ронять достоинства своей расы, он выпрямлялся и стискивал зубы, он сам удивлялся своей выносливости, приобретенной благодаря здоровой жизни, закаленной в тяжелом путешествии.

Они перевалили через вершину горы и спустились на наклонное плато, которое расстилалось на тысячу футов. Далеко наверху виднелось ущелье – перевал, через который они должны были пересечь горную гряду и к которому с трудом поднимались. Когда они взбирались по крутому склону, впереди показался одинокий всадник.

Солнце висело над острым, как нож, гребне горы на западе – кроваво-красный шар, окрашивающий небо в цвет пламени.

Всадник вдруг появился на коне, похожий на кентавра, – черный силуэт напротив ослепительной завесы. Внизу все повернулись в седлах. Щелкнули курки винтовок, но никто не выстрелил. Не понадобилось даже команды Мухаммеда эз Захира, чтобы остановить воинов. Было что-то приковывающее взгляд в этой непокорной фигуре, выделявшейся на фоне заката. Голова всадника была запрокинута, грива его коня развевалась по ветру.

Вдруг черный силуэт оторвался от алого шара и двинулся навстречу вниз к ним, и все мелкие детали стали отчетливо видны, когда он появился на затененном склоне. Это был всадник на вороном жеребце, мчавшемся вниз по крутому склону, подобно орлу, копыта коня едва касались земли. Брент, сам хороший наездник, почувствовал, как сердце замирает от восхищения при виде скакуна.

Но он забыл о коне, как только увидел всадника. Тот не был ни высоким, ни грузным; в его плечах, в мощной груди, в мускулистых запястьях чувствовалась варварская сила. Такая же сила сквозила в проницательном смуглом лице и в глазах, чернее которых Брент не видел. Они сверкали внутренним огнем, в них отражалась неукротимая дикость и неугасимая жизнеспособность. Черная полоска усов не скрывала его твердо очерченного рта. Чужестранец выглядел щеголем по сравнению с оборванными горцами, но это было щегольство воина от шелкового тюрбана до сапог с серебряными каблуками. Его яркий халат был подпоясан золотым наборным поясом, на котором висела турецкая сабля и длинный кинжал. Приклад винтовки высовывался из чехла у колена.

Тридцать пар глаз враждебно уставились на всадника, который, приблизившись к отряду, лихо осадил своего жеребца, поставив его на дыбы. Он вскинул руку в приветственном жесте, держась важно и независимо.

– Что тебе нужно? – проворчал Мухаммед эз Захир, подняв винтовку и направив ее на чужестранца.

– Сущий пустяк, Аллах мне свидетель! – заявил незнакомец. Он говорил на пушту с акцентом, какого Брент никогда раньше не слышал. – Я Ширкух из Джебель Джавара. Еду в Руб эль Харами. Хочу присоединиться к вам.

– Ты один? – требовательно спросил Мухаммед.

– Я выехал из Герата много дней назад с небольшим отрядом. Эти люди клялись, что доведут меня до Руб эль Харами. Прошлой ночью они пытались убить меня и ограбить. Одного из них я прикончил. Другие бежали, оставив меня без еды и проводника. Я сбился с пути и скитался в горах всю прошлую ночь и весь этот день. Только сейчас, слава Аллаху, я увидел ваш отряд.

– Откуда ты знаешь, что мы направляемся в Руб эль Харами? – спросил Мухаммед.

– Разве ты не Мухаммед эз Захир, предводитель воинов? – в свою очередь спросил Ширкух.

Афганец нахмурился; он был невосприимчив к лести и не избавился от подозрительности.

– Ты знаешь меня, курд?

– Кто не знает Мухаммеда эз Захира? В прошлом году я видел тебя на базаре в Тегеране. А теперь, говорят, ты занимаешь положение у Черных тигров.

– Осторожней болтай языком, курд, – ответил Мухаммед. – За слова иногда перерезают глотку. Ты уверен, что тебя ждут в Руб эль Харами?

– Какой чужестранец может быть уверен, что его там ждут? – засмеялся Ширкух. – Но на моем мече кровь феринги, а за мою голову объявлена награда. Я слышал, что таких людей привечают в Руб эль Харами.

– Поезжай с нами, если хочешь, – сказал Мухаммед. – Я проведу тебя через перевал Надир Хан. Но мне нет дела, что с тобой будет у городских ворот. Я не приглашал тебя в Руб эль Харами и не беру за тебя ответственность.

– Я никого не прошу за меня ручаться, – ответил Ширкух со злостью во взгляде, коротком и дерзком, как искра, вспыхнувшая при ударе кремня. Он внимательно оглядел Брента.

– Рейд через границу? – спросил он.

– Этот дурак пытался перейти, – презрительно ответил Мухаммед. – Он пришел прямо в ловушку, которую мы ему приготовили.

– Что вы сделаете с ним в Руб эль Харами? – поинтересовался вновь прибывший. Брент с мучительным интересом прислушался к разговору.

– По старому обычаю города, его поместят на помост для рабов. Тот, кто заплатит за него самую высокую цену, будет им владеть.

Таким образом Брент узнал о судьбе, которая ему предназначалась, и холодный пот выступил у него на теле, когда он представил, какая жизнь ожидает его в качестве раба, истязаемого каким-нибудь негодяем в тюрбане. Он поднял голову, почувствовав на себе беспощадный взгляд Ширкуха.

Курд сказал медленно:

– Может быть, его судьба – служить Ширкуху из Джебель Джавара. У меня никогда не было раба, но кто знает? Мне пришла на ум фантазия купить этого феринги!

Брент раздумывал о том, почему Ширкух был так уверен, что его не убьют и не ограбят в отряде Мухаммеда эз Захира. Он совершенно не опасался этих бандитов, признаваясь так откровенно, что у него есть деньги. Он, вероятно, знал, кто эти люди, слепо выполняющие чьи-то приказы, от которых они зависели.

Очевидно, совершение преступления не было включено. Хорошая организация и безоговорочное повиновение тоже свидетельствовали, что эти люди были обычными горцами. Брент пришел к выводу, что они принадлежали к тому тайному клану, о котором его предупреждал Стоктон, – Черным тиграм. Случайно ли он оказался в плену? Вряд ли.

– В Руб эль Харами есть богатые люди, курд, – проворчал Мухаммед. – Но может случиться, что никто не захочет этого феринги, и странствующий бродяга вроде тебя сможет его купить. Кто знает?

– Только Аллах знает, – согласился Ширкух и направил свою лошадь, чтобы встать в ряд за Брентом. Он потеснил афганца, освобождая себе место, и засмеялся, когда тот его обругал.

Отряд пришел в движение. Всадник, едущий перед Брентом, замахнулся на него, чтобы ударить прикладом ружья, но Ширкух перехватил удар. Его губы улыбались, но во взгляде была угроза.

– Нет! Этот неверный, может быть, через несколько дней будет моим рабом, и я не хочу, чтобы у него были переломаны кости! – Афганец заворчал, но не стал нарываться на ссору.

• Предыдущая
• 3/17
• Следующая