Трибьют - Робертс Нора - Страница 14

— Я видел, как вы ремонтируете веранду, — заметил Форд. — Где вы научились обращаться с инструментами?

— В процессе, — поприветствовав Спока, она оглянулась и посмотрела на ферму. — Отсюда моя веранда выглядит не так уж плохо, учитывая, что она еще не обстругана и не покрашена. Новые окна тоже хороши. На чердаке я сделала окна побольше и добавила окна, выходящие на крышу.

— Окна, выходящие на крышу, на чердаке?

— Когда ремонт закончится, это будет не чердак. Я устрою там кабинет. И в этом виноваты вы.

— Неужели? — улыбнулся он.

— Вы меня вдохновили.

— Услуга за услугу, если так можно выразиться, — он поднял бокал с «Короной». — Хотите пива?

— С удовольствием.

— Присаживайтесь.

Она опустилась в одно из широких «дачных» кресел, стоявших на веранде, почесала лохматую голову Спока между маленькими остроконечными ушами, а Форд пошел в дом за пивом. Отсюда очень хорошо виден ее участок, подумала она. Сразу понятно, где нужно посадить новые деревья и кусты, видно, что с южной стороны дома нужно установить решетку для вьющихся растений и что к старому амбару хорошо бы проложить вымощенную камнем дорожку. Или кирпичом. А может, сланцем.

— Наверное, здесь все слышно, — сказала она, когда Форд вернулся. — Должно быть, этот шум ужасно раздражает.

— Я ничего не слышу, когда работаю, — он протянул ей пиво и сел рядом. — Если только сам не захочу.

— Исключительная способность к концентрации?

— Просто я умею абстрагироваться. Как продвигается дело?

— Нормально. Скачками, как и положено любому проекту, — она сделала глоток пива и прикрыла глаза. — Боже, холодное пиво в конце долгого дня. Это должно стать законом.

— Похоже, у меня входит в привычку угощать вас спиртным.

— А я не отвечаю взаимностью, — она подняла на него смеющийся взгляд.

Он вытянул ноги и улыбнулся.

— Я заметил.

— В данный момент мой дом не очень подходит для случайных развлечений. Да и я тоже. Вы видите железные ворота?

— Их трудно не заметить.

— Что мне с ними делать: реставрировать или заменить?

— А зачем они вам вообще? Столько суеты — остановить машину, выйти, открыть ворота, заехать, опять выйти и закрыть ворота. Даже если вы поставите автоматические ворота, все равно с ними много возни будет.

— Я об этом уже думала. Но потом изменила свое мнение, — Спок уже несколько раз требовательно ткнулся головой в ее руку, и она принялась почесывать его.

— Я понимаю, зачем они вам нужны, — дело в вашей бабушке. Но с тех пор, как вы здесь поселились, я ни разу не видел, чтобы вы ими пользовались.

— А я и не пользовалась, — она слабо улыбнулась и сделала еще глоток пива. — Слишком хлопотно. И они не подходят к этому месту, правда? Деревенский дом, большой старый амбар. Но они были ей нужны. На самом деле это просто иллюзия. — Видит бог, ей были нужны иллюзии. — Не так уж трудно перелезть через них или через стены. Но она нуждалась в иллюзии безопасности, уединения. Я нашла несколько старых писем.

— Ее писем?

Силла не собиралась рассказывать о них. Интересно, что развязало ей язык — пара глотков пива или просто его общество? Похоже, ей еще не встречался человек, который был бы так внутренне свободен и располагал к откровенности.

— Нет, адресованные ей. Несколько писем, которые она получила в последние полтора года своей жизни. От кого-то из местных жителей, потому что большинство штемпелей на конвертах отсюда.

— Любовные письма.

— Сначала да. Страстные, романтичные, интимные, — она наклонила голову и посмотрела на него поверх бокала, делая еще один глоток. — И зачем я это вам рассказываю?

— А почему бы и нет?

— Я еще никому не говорила. Наверное, попытаюсь выяснить, от кого они и кто этот человек. Как-нибудь поговорю об этом с отцом, потому что он дружил с сыном Дженет — моим дядей. Эта связь началась зимой, до того, как его убили, и, похоже, пошла на убыль через несколько месяцев после его смерти.

— Вы хотите знать, кто их написал, — Форд лениво погладил собаку ногой, и Спок переключил свое внимание на него. — Как он их подписывал?

— «Только твой», пока не переключился на нечто вроде «да пошла ты». Ничем хорошим это не кончилось. Он был женат, — сказала она, наблюдая, как Спок, очевидно удовлетворенный, свернулся у ног Форда и сопел. — Известно, что у нее были интрижки с женатыми мужчинами. От мимолетных до серьезных связей. Она влюблялась с такой же легкостью, с какой другие женщины меняют прическу.

— Ее жизнь была не похожа на жизнь большинства женщин.

— Я всегда считала, что это удобное оправдание для легкомыслия или эгоизма.

— Возможно, — пожал плечами Форд, — так оно и есть.

— Она жаждала любви, физической и эмоциональной. Она стала зависима от любви, как от тех таблеток, которыми мать начала кормить ее с четырех лет. Но мне кажется, что эта любовь была настоящей.

— Потому что она хранила ее в тайне?

Силла вновь повернулась к нему. У него хорошие глаза, подумала она. И дело не в том, что они красивые, с этим золотистым ободком и искорками на зеленом фоне. А в том, как они видят мир.

— Совершенно верно. Она никому не рассказывала об этом, потому что это было важно для нее. И, возможно, смерть Джонни сделала эту любовь еще сильнее и безнадежнее. Не знаю, что она писала ему, но по его письмам я могу догадаться об отчаянии и страсти, а также о его угасающем интересе, страхе разоблачения и в конечном счете раздражении. Но она не хотела его отпускать. Последнее письмо было отправлено отсюда за десять дней до ее смерти.

Теперь она отвернулась и смотрела на ферму.

— Умерла в том доме, через дорогу. Он сказал ей, ясно и грубо, что между ними все кончено и что она должна оставить его в покое. Наверное, получив это письмо, она сразу же села в самолет. Прервала съемки последнего, неоконченного фильма, ссылаясь на усталость, и прилетела сюда. Это было не похоже на нее. Она работала, любила свою работу, но в этот раз бросила ее. Только в этот раз. Должно быть, она надеялась вернуть его. Как вы думаете?

— Не знаю. Вам виднее.

— Да, — это больно, подумала она. Словно укол в сердце. — А когда она поняла, что надежды нет, убила себя. Это его вина. Его, — сказала она, не давая Форду вставить слово. — Независимо от того, была ли это случайная передозировка, как написал в заключении коронер,[9] или самоубийство, что кажется более правдоподобным. Но этот человек должен знать, какую роль он сыграл в том, что случилось той ночью.

— Вам нужен фрагмент головоломки, чтобы увидеть полную картину.

Тени стали длинными, подумала она. И становятся все длиннее. Скоро на холмах засверкают огни, а горы позади них скроются в темноте.

— Я выросла, постоянно ощущая ее рядом с собой. Куда бы я ни уезжала, чем бы ни занималась. Ее жизнь, ее работа, ее очарование, ее недостатки, ее смерть. От этого нельзя было убежать. И вот что я сделала, — она указала бутылкой в сторону фермы. — Это мой выбор. Мне открылись возможности, которых не было бы, не будь Дженет Харди моей бабушкой. За эти годы на меня вылили ушаты грязи только потому, что Дженет Харди моя бабушка. Да, мне нужна полная картина. По крайней мере, насколько это возможно. Возможно, она мне не понравится, но мне хочется — мне нужно — получить шанс найти ее.

— На мой взгляд, справедливое желание.

— Правда? На мой тоже, за исключением тех моментов, когда это желание перестает быть справедливым и становится навязчивым.

— Она часть вашей семьи, и вас разделяет всего лишь одно поколение. Я могу рассказать вам сотни историй о моих бабушках и дедушках — с обеих сторон. Трое из четырех еще живы, а двое даже живут неподалеку. И они заболтают вас до смерти, только дай им шанс.

— И я тоже вас заболтаю. Мне нужно возвращаться. — Она поднялась. — Спасибо за пиво.

— Я вот думаю, не бросить ли мне что-нибудь на гриль. — Он тоже встал и как бы случайно загородил ей дорогу к ступенькам крыльца. — Гриль и микроволновка — этим ограничиваются мои кулинарные таланты. Может, выпьете еще пива, пока я что-нибудь приготовлю?