Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 1 - Афанасьев Александр Николаевич - Страница 27
- Предыдущая
- 27/142
- Следующая
№71[232]
Журавль и цапля
№72[237]
Летала сова — веселая голова; вот она летала-летала и села, да хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела и опять полетела; летала-летала и села, хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела... Это присказка, сказка вся впереди.
Жили-были на болоте журавль да цапля, построили себе по концам избушки. Журавлю показалось скучно жить одному, и задумал он жениться. «Дай пойду посватаюсь на цапле!»
Пошел журавль — тяп, тяп! Семь верст болото месил; приходит и говорит: «Дома ли цапля?» — «Дома». — «Выдь за меня замуж». — «Нет, журавль, нейду за тя замуж: у тебя ноги долги, платье коротко, сам худо летаешь, и кормить-то меня тебе нечем! Ступай прочь, долговязый!» Журавль как не солоно похлебал, ушел домой.
Цапля после раздумалась и сказала: «Чем жить одной, лучше пойду замуж за журавля». Приходит к журавлю и говорит: «Журавль, возьми меня замуж!» — «Нет, цапля, мне тебя не надо! Не хочу жениться, не беру тебя замуж. Убирайся!» — Цапля заплакала со стыда и воротилась назад. Журавль раздумался и сказал: «Напрасно не? взял за себя цаплю; ведь одному-то скучно. Пойду теперь и возьму ее замуж». Приходит и говорит: «Цапля! Я вздумал на тебе жениться; поди за меня». — «Нет, журавль, нейду за тя замуж!»! Пошел журавль домой.
Тут цапля раздумалась: «Зачем отказала? Что одной-то жить? Лучше за журавля пойду!» Приходит свататься, а журавль не хочет. Вот так-то и ходят они по сю пору один на другом свататься, да никак не женятся.
Ворона и рак
№73[238]
Летела ворона по-над морем, смотрит — рак лезет; хап его и понесла в лес, чтобы, усевшись где-нибудь на ветке, хорошенько закусить. Видит рак, что приходится пропадать и говорит вороне: «Эй, воро?но, воро?но! Знав я твого? батька и твою матір — славні люди були!» — «Угу!» — ответила ворона, не раскрывая рта. «І братів і сестер твоїх знав, що? за добрі люди!» — «Угу!» — «Та вже хоч вони і гарні[239] люди, а тобі не рівня. Мені здається, що й на світі нема розумнішого над тебе». — «Эге!» — крякнула ворона во весь рот и упустила рака в море.
Орел и ворона
№74[240]
Жила-была на Руси ворона, с няньками, с мамками, с малыми детками, с ближними соседками. Прилетели гуси-лебеди, нанесли яичек; а ворона стала их забижать, стала у них яички таскать.
Случилось лететь мимо сычу; видит он, что ворона больших птиц забижает, и полетел к сизому орлу. Прилетел и просит: «Батюшка сизый орел! Дай нам праведный суд на шельму ворону». Сизый орел послал за вороной легкого посла воробья. Воробей тотчас полетел, захватил ворону; она было упираться, воробей давай ее пинками и привел-таки к сизому орлу.
Орел стал судить. «Ах ты шельма ворона, шаловая[241] голова, непотребный нос, г... хвост! Про тебя говорят, что ты на чужое добро рот разеваешь, у больших птиц яички таскаешь». — «Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина!» — «Про тебя же сказывают: выйдет мужичок сеять, а ты выскочишь со всем своим содомом и ну разгребать». — «Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина!» — «Да еще сказывают: станут бабы жать, нажнут и покладут снопы на поле, а ты выскочишь со всем содомом и опять-таки ну разгребать да ворошить». — «Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина!»
Осудили ворону в острог посадить.
Золотая рыбка
№75[242]
На море на океане, на острове на Буяне стояла небольшая ветхая избушка; в той избушке жили старик да старуха. Жили они в великой бедности; старик сделал сеть и стал ходить на? море да ловить рыбу: тем только и добывал себе дневное пропитание. Раз как-то закинул старик свою сеть, начал тянуть, и показалось ему так тяжело, как доселева никогда не бывало: еле-еле вытянул. Смотрит, а сеть пуста; всего-навсего одна рыбка попалась, зато рыбка не простая — золотая. Возмолилась ему рыбка человечьим голосом: «Не бери меня, старичок! Пусти лучше в сине море; я тебе сама пригожусь: что пожелаешь, то и сделаю». Старик подумал-подумал и говорит: «Мне ничего от тебя не надобно: ступай гуляй в море!»
Бросил золотую рыбку в воду и воротился домой. Спрашивает его старуха: «Много ли поймал, старик?» — «Да всего-навсего одну золотую рыбку, и ту бросил в море; крепко она возмолилась: отпусти, говорила, в сине море; я тебе в пригоду стану: что пожелаешь, все сделаю! Пожалел я рыбку, не? взял с нее выкупу, даром на волю пустил». — «Ах ты, старый черт! Попалось тебе в руки большое счастье, а ты и владать не сумел».
Озлилась старуха, ругает старика с утра до вечера, не дает ему спокоя: «Хоть бы хлеба у ней выпросил! Ведь скоро сухой корки не будет; что жрать-то станешь?» Не выдержал старик, пошел к золотой рыбке за хлебом; пришел на? море и крикнул громким голосом: «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Рыбка приплыла к берегу: «Что тебе, старик, надо?» — «Старуха осерчала, за хлебом прислала». — «Ступай домой, будет у вас хлеба вдоволь». Воротился старик: «Ну что, старуха, есть хлеб?» — «Хлеба-то вдоволь; да вот беда: корыто раскололось, не в чем белье мыть; ступай к золотой рыбке, попроси, чтоб новое дала».
162
Кадочка, выдолбленная из цельного дерева или пня.
163
Нищий, калека.
164
Вереи — столбы, на которые навешиваются ворота (Ред.).
165
Покривились.
923
Записано в Никольском уезде Вологодской губ. AT 244 А* (Журавль и цапля). Единственная опубликованная русская народная сказка этого типа. Кроме нее в AT учтены единичные записи на литовском и латышском языках (Арайс — Медне, с. 36). Украинских вариантов — 4, белорусских — 1. Исследования: Аникин, с. 73—74. Сказка неоднократно литературно обрабатывалась К. Д. Ушинским, Иваном Франко, Максимом Танком и др. После слов «Лучше пойду замуж за журавля» (с. 85) в сноске Афанасьева указан вариант: «Повадился журавль к цапле в гости ходить. Пришел раз, долбит носом в вороты; а цапля спрашивает: «Кто тут у ворот?» Журавль отвечает: «Я, цаплинька, пришел тебя сватать». — «О, долгоногий жульдеба (уменьшительное от «журавль»), не пойду я за тебя». Поплелся журавль домой, а цапля стосковалася и думает: «Что я не пошла за такого молодца!» Думала-думала, пошла его искать...»
924
Место записи неизвестно. В первом издании сб. Афанасьева отсутствует. Язык персонажей украинский, и сказка, вероятно, записана от украинского рассказчика (см. Основа, 1860, X, с. 20). AT 227* (Ворона и рак). В AT учтены литовские фольклорные варианты и текст сборника Афанасьева: сказки имеются в латышском (Арайс — Медне, с. 34), украинском, белорусском фольклорном материале, встречаются и в сборниках сказок восточных народов СССР, например, татар (Катанов Н. Ф. Материалы к изучению казанско-татарского наречия, I, Казань, 1859, № 5). Русских вариантов — 1, украинских — 8, белорусских — 1. Старейшие литературные произведения сюжетного типа — рассказ индийской «Панчатантры» и басня Эзопа о журавле и раке, которая до нашего времени не дошла, она послужила основой для ряда средневековых басен, например, «Куропатка и лиса» сборника Адемара (см. Федр. Бабрий, с. 74—75) и «Лиса и куропатка» сборника Вардана (Орбели, № 86).
166
Хорошие (Ред.).
925
Место записи неизвестно.
AT 220 А (Суд орла над вороной). В AT учтен только текст сборника Афанасьева. Русских вариантов —10 (некоторые из них имеют песенную форму, например, Шейн. Вел., № 985, 986), украинских — 2 (прозаический и стихотворный — они существенно отличаются от русских), белорусских — 1. Для сказок типа 220 А характерна сатирическая направленность и бытовой колорит старой Руси.
167
Глупая (Ред.).
926
Место записи неизвестно. AT 555 (Исполнение желаний бедняка золотой рыбкой или деревом, лисой, котом, птицей, а в сказках некоторых народов — змеей, старичком, святым Петром). Начало напоминает «Сказку о рыбаке» из «Тысячи и одной ночи» (ночь 3-я), а образ чудесного исполнителя всех желаний встречается во многих памятниках фольклора и литературы древнего Востока. Совпадение во всех сюжетных звеньях текста со сказкой Пушкина дает основание предполагать прямое ее влияние на устное повествование. В AT, кроме многочисленных европейских, учтены африканские и испано-американские варианты. Русских — 26, украинских — 10, белорусских — 3. Только в тех восточнославянских сказках, которые близко соответствуют пушкинской, главным действующим лицом является золотая рыбка, как в западноевропейских, и, в частности, в сказке сборника бр. Гримм, творчески использованной Пушкиным, может быть, наряду с русскими. Описания волшебных превращений в сказке «Золотая рыбка» лишены ряда подробностей, известных по сказке Пушкина. Вместе с тем в сказке сборника Афанасьева имеются такие особенности фольклорного стиля, которых нет в пушкинской сказке (например, повторяющаяся формула «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне передом»; — зачин «На море на океане, на острове Буяне жили...»). Исследования: Майков Л. Н. Сказка о рыбаке и рыбке и ее источники. — ЖМНП, 1892, май, с. 146—157; Rommel M. Von dem Fischer und seiner Frau. Karlsruhe, 1935; Азадовский М. К. Литература и фольклор. М., 1938, с. 65—75; Волков Р. М. Нар. истоки, с. 136—154; Евсеев В. Я. Карельские варианты пушкинских сказок. — Известия Карелофинского филиала АН СССР. Петрозаводск, 1949, № 3, с. 75—88; Токарева Е. И. Народные варианты «Сказки о рыбаке и рыбке» А. С. Пушкина. — Вопросы жанров русского фольклора. М., 1972, с. 111—130; Пропп. Кум. ск., с. 252—253. По мотивам гриммовской сказки и ее лубочной шведской переделки созданы оперы: «Изебилл» Клозеса (1903) и «Рыбак и его жена» Шоецкса (1930).
- Предыдущая
- 27/142
- Следующая
