Джентльмен с Медвежьей речки - Говард Роберт Ирвин - Страница 44

• Предыдущая
• 44/64
• Следующая

– Не стану! – отвечаю я в лоб этому наглецу. – У дядюшки Джейкоба на него больше прав, чем у вас обоих. А раз ты утверждаешь, будто мы используем запрещенные приемы, то ты самый распоследний брехун, вот и все!

– Хватит! – рявкнул он. – К оружию!

– Мне не хотелось бы делать из тебя решето, – проворчал я.

– И я не горю желанием положить конец твоей земной карьере, – согласился он. – Но в этих горах вдвоем нам будет тесновато. Поэтому предлагаю снять пояса и сразиться врукопашную. У меня хватит сил выбить из тебя ослиное упрямство Элкинсов.

Я расстегнул пояс с кобурами и повесил на ветку, он положил свой на землю, а после въехал мне кулаком в живот, и в ухо, и по носу, и лихо смазал по челюсти, и выбил при этом мне зуб. Это вывело меня из равновесия, и я ухватил его за шею и бросил на землю, да так сильно, что чуть было не вытряхнул Биллову душу. Затем уселся ему на грудь и принялся колотить башкой о счастливо подвернувшийся булыжник, а Билл орал так, что жутко было слушать.

– Если бы ты вел себя как белый человек, – втолковывал я ему, – то получил бы свою долю золота.

– О чем ты болтаешь?! – прохрипел он, силясь дотянуться до рукоятки ножа за голенищем.

– О Затерянной россыпи, о чем же еще? – И я с удовольствием снова вцепился ему в уши.

– Постой-ка! – запротестовал он. – Ты хочешь сказать, что вы ищете золото? И больше ничего?

Я так удивился, что даже выпустил его лопухи.

– Ну да! А разве вы следили не за тем, чтобы завладеть картой дядюшки Джейкоба, на которой обозначена россыпь?

– Слезь с меня! – Глэнтон даже свистнул с досады и, воспользовавшись моим состоянием, спихнул со своей груди на землю. – Черт подери! – Он поднялся и стал выколачивать пыль из штанов. – Мог бы догадаться, что мой приятель всю жизнь витает в облаках. Видишь ли, после вчерашней встречи, а в особенности, когда ты упомянул каньон Дикой Кошки, он заявил, будто вы следите за нами, а кирки да лопаты – это, мол, так, для маскировки. Еще он заявил, что вы, без всякого сомнения, работаете на конкурирующее научное общество, хотите нас опередить и сами изловить дикаря.

– Что-о? Неужто ты думаешь, что под сплетнями вокруг дикаря и впрямь что-то кроется?

– Я на этот счет так полагаю, – научным тоном заявляет Билл. – Тот золотоискатель порассказывал мне о каньоне Дикой Кошки изрядно всякой чертовщины. Сначала я над ним посмеивался, но он извел столько пороха, что под конец я уже готов был поверить всему. Вот почему я здесь в проводниках у чужака, и, кстати сказать, далеко не уверен, что ты с твоим дядюшкой тратите время с большей пользой.

– Когда сегодня утром, – продолжал Билл, – я наблюдал в кустах сначала физиономию, а после – задницу старого Джейкоба, я убедился в правоте слов ван Брока. Вы и не думали отправляться к пику Антилопы. И чем больше я прикидывал и так и эдак, тем больше убеждался в мысли, что вы за нами следите, чтобы выкрасть нашего дикаря. Вот и решил раскрыть карты.

– Прекрасно, – подвел я черту. – Мы пришли к взаимопониманию: вам не нужна наша россыпь, а нам, понятное дело, ни к чему ваш дикарь. Лично мне этих дикарей хватает среди родственников на Медвежьей речке. Тащи вак Брока в наш лагерь и там объясним все ему и моему слабоумному дядюшке.

– Идет! – согласился Глэнтон, застегивая пояс с кольтами, и вдруг: – Эй! Что там еще?

Откуда-то снизу, из каньона, донесся вопль: «Сюда! На помощь!»

– Это ван Брок! – заорал Глэнтон. – Он в одиночку спустился в каньон! Скорее!

Рядом с лагерем находился овраг, спускавшийся на дно каньона. Мы скатились по нему вниз и оказались у отвесной скалы. Неподалеку в стене чернела расселина – вход в пещеру, а у самой расселины, запинаясь, ходил по кругу ван Брок и визжал, точно собака, которой прищемили хвост.

Потерявший прежнюю правильную форму пробковый шлем валялся на земле, и там же лежали очки. Голову профессора украшала шишка величиной с репу, а сам он, не переставая, исполнял то ли пляску привидений, то ли еще что-нибудь в том же роде.

Без очков со зрением у профессора было совсем худо: когда он нас заметил, из его груди вырвался пронзительный вопль и он наладился дать стрекача по дну каньона, видно принял нас за новых врагов. Не желая устраивать скачки по жаре, Билл, стянув сапог, запустил им в ван Брока, и тот упал с воплем о помощи.

– Ко мне! – верещал он. – Мистер Глэнтон! На меня напали! Помогите!

– Да хватит вам орать, – проворчал Билл. – Здесь Глэнтон. Все в порядке. Брек, подай ему очки. Ну, рассказывайте, что тут стряслось?

Профессор несколько раз хватанул ртом воздух, нацепил очки и расширенными от ужаса глазами оглядел нас раза три с головы до ног. Потом он с трудом поднялся и, ткнув дрожащей рукой в сторону пещеры, простонал:

– Дикарь! Сегодня я решил провести исследования в качестве частного лица, и только спустился в каньон, как сразу увидел его. Великан в шкуре кугуара, а в руке огромная дубина. Когда я попытался его задержать, он обрушил мне на голову убийственный удар и скрылся в расселине. Его обязательно надо поймать!

Я заглянул в пещеру. Там царил полный мрак, и маломальскую наводку могла бы дать разве что сова. Тогда Глэнтон потуже затянул оружейную упряжь и говорит:

– Что-то там все-таки есть, Брек. Что-то ведь ударило профессора по голове. Об этом каньоне рассказывают страшные вещи, сам не раз слышал. Пущу-ка я туда добрый заряд и…

– Нет, ни за что! – взвился ван Брок. – Науке он нужен живым!

– Что за крик? – неожиданно раздался голос неподалеку, и, повернув головы, мы увидели приближающегося дядюшку Джейкоба с винчестером в руке.

– Все в порядке, дядюшка Джейкоб, – говорю я ему. – Дикаря ловим. Им, оказывается, не нужна твоя Затерянная россыпь. Они и в самом деле охотятся за дикарем, а вот сейчас загнали его в эту пещеру.

– В порядке, говоришь? – Он недоверчиво помотал головой. – А мне вот кажется, что вместо того чтобы убивать время на всякого рода глупости, ты должен помогать мне искать мою пещеру. Тоже мне, помощничек!

– Ах, так! Ты лучше скажи, где тебя черти носили, пока мы с Биллом спорили до хрипоты!

– Я не сомневался, что ты возьмешь верх, и потому, не теряя времени, занялся каньоном, – не моргнув глазом, ответил дядюшка. – Ну ладно, хватит. У нас есть дела поважнее.

– А как же дикарь?! – воскликнул ван Брок. – Ваш племянник мог бы оказать неоценимую помощь в деле поимки и дальнейшей транспортировке сего великолепного экземпляра. Подумайте! Речь идет о науке! О прогрессе! О…

– О полосатом скунсе! – находчиво ввернул дядюшка Джейкоб. – Брекенридж, идешь ты или нет?

– Все, – говорю. – Теперь помолчите оба! Я уже устал от ваших пререканий. Сделаем так: я войду в пещеру и выгоню дикаря наружу. Билл, как только появится, стреляй ему в заднюю ногу, тогда мы его живо скрутим.

– Но ты оставил на плато оба кольта вместе с поясом, – возразил Глэнтон.

– Они и не понадобятся. Ты же слышал – ван Брок запретил убивать дикаря. А если в темноте палить начну я, то запросто могу его укокошить.

– Ладно, – говорит Билл, взводя курок. – Я вижу, тебе любой дикарь по плечу.

Так вот, вошел я, значит, в пещеру, а кругом тьма, хоть глаз выколи. Я ощупью двигался вперед и скоро обнаружил, что лаз разделяется надвое. Выбрав тот, что попросторнее, я скоро ткнулся в нечто крупное и мохнатое. Послышалось глухое «Вумп!», и кто-то сгреб меня в мощные объятия.

Я так и понял, что передо мной дикарь и что он не иначе как на тропе войны. Я накинулся на него, он – на меня, и, сцепившись в неделимое целое среди кромешного мрака, мы топтались по неровному каменистому полу, кусались, мяли и рвали друг друга на части. Медвежья речка недаром славится борцами, и надо ли говорить, кто среди них наилучший, но все же этот чертов дикарь задал мне работенку! Он оказался самым крутым и самым волосатым парнем из всех, к кому я когда-либо прикладывал руку, а укусов и тумаков у него было припасено для меня столько, что с избытком хватило бы на троих. Он исступленно грыз меня, лапал по всему телу и с таким усердием возил по полу, что мне аж поплохело.

• Предыдущая
• 44/64
• Следующая