Леди-судьба - Грейс Сьюзен - Страница 34

• Предыдущая
• 34/91
• Следующая

Рори рванулся в сторону, надеясь сбежать, но его остановил щелчок взводимого курка и голос Майлса:

– Еще один шаг, О'Бэньон, и я сам выполню работу палача.

Пэдрик услышал достаточно для того, чтобы понять, что Рори попал в западню. Он видел, как снимается с якоря «Фоксфайр», слышал голос капитана, приказавшего взять курс на Бристоль, и лишь после этого кинулся назад, к «Овечьей голове». Там Пэдрик вскочил в седло и сломя голову поскакал в направлении бухты Корбен.

Через час он уже входил на знакомый порог, и первой его встретила Кэтрин. Она обняла старого друга и упрекнула его с улыбкой:

– Мы уже поужинали, дядя Пэдрик, но, если вы голодны, я прикажу принести для вас что-нибудь с кухни. А потом сыграем в шахматы, хорошо? Я только что выиграла у па, а Колин просто боится садиться со мной… – Она отступила назад и внимательно посмотрела в лицо старого Пэдрика. – Что-то случилось?

– Рори схватили. Этот проклятый англичанин все-таки выследил его и повез в Бристоль. Они вышли из Югал Бей час тому назад. Название судна – «Фоксфайр».

План был выработан в считанные минуты. К исполнению приступили немедленно. «Колыбель Кэт» должна была выйти в море не позже чем через полчаса. На ней в погоню отправятся Кэтрин и Пэдрик. Шон и Колин должны будут как можно скорее собрать экипаж «Гордости Эрин» и выходить следом.

Когда Кэтрин была уже на пороге, Шон вдруг попросил ее взять с собой Колина. Когда дочь спросила почему, он ответил, пожав плечами:

– Не знаю, но что-то мне подсказывает, что брат должен на этот раз быть рядом с тобой. В конце концов, ведь вам первыми придется вступить в бой с тем англичанином. Впрочем, я тоже постараюсь не опоздать. – Он крепко обнял дочь за плечи. – Будь осторожна, девочка, и помни: я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, па, – ответила Кэтрин и поцеловала отца в щеку.

Ее тонкая золотая цепочка зацепилась за воротник Шона и порвалась. Золотое сердечко с мелодичным звоном упало на пол.

– Ну вот, порвала, – с досадой сказала Кэтрин.

Шон наклонился и сказал, поднимая упавший кулон:

– Завтра утром мама отнесет все это к ювелиру. Не волнуйся, к твоему возвращению оно будет как новенькое.

Кэтрин поцеловала мать, подошла к двери, и сердце Шона вдруг сжалось от боли. Он не раз провожал Кэтрин в море, но такого чувства утраты не испытывал еще никогда. Ему почему-то подумалось, что сейчас он видится со своей дочерью в последний раз.

– Постой, дочка, – окликнул Шон. – Может быть, мне лучше самому пойти вместе с тобой?

– А если мое судно захватят? – нахмурилась Кэтрин. – Нет, нельзя всем О'Бэньонам находиться на одной палубе. Собирай скорее экипаж и спеши вдогонку. Я буду ждать тебя, па.

Шон вышел за дверь и, перебирая в пальцах золотое сердечко, с тоской наблюдал за тем, как Кэтрин и Колин садятся на лошадей и отъезжают в гавань. Ему очень хотелось верить в то, что удача и на этот раз не отвернется от его девочки, но интуиция, увы, подсказывала ему иное.

Спустя два дня «Фоксфайр» причалил в бристольской гавани. Всю дорогу корабль сопровождали попутные ветры, и переход прошел быстро и спокойно. Разумеется, никто – ни капитан, ни его экипаж – и не подозревал, что «Колыбель Кэт» следует за ними по пятам.

Кэтрин привела свое судно к английскому берегу сразу вслед за «Фоксфайром». Напасть на английское судно с моря не было никакой возможности. Поэтому Кэтрин, ее брат Колин и матрос Эммет покинули корабль. Кэтрин приказала Пэдрику отвести судно в ближайшую пустынную бухту и там ожидать их возвращения. Она надеялась, что они прибудут к месту встречи вместе с Рори.

Одетые во все черное, Кэтрин и ее спутники осторожно прокрались к таверне «Смеющийся пес». Донован, содержатель таверны, провел своих ночных гостей в боковую комнату, где они могли поговорить без свидетелей.

– «Фоксфайр» часто заходит сюда между рейсами, – сказал Донован, почесывая свою лохматую голову, – но его экипаж всегда держится особняком. Бог их знает, что они там замышляют.

Кэтрин раздраженно хлопнула ладонью по столу.

– Не увиливай, Донован. Тебе наверняка многое известно.

– Ну, если так, – сразу изменил тон хозяин таверны. – Сюда раз в неделю приезжает курьер из Лондона, чтобы дождаться возвращения «Фоксфайра». Он всегда сидит у меня, а как только судно заходит в гавань, передает на борт кожаную сумку с документами. Как-то раз мне удалось разговорить его, и за кружкой эля он рассказал, что в семье у хозяина судна какие-то неприятности, и потому ему нужно будет как можно скорее вернуться в Лондон.

Кэтрин моментально оценила всю важность сказанного.

– Эммет, возьми лошадь и скачи в бухту. Расскажи все Пэдрику. Рори нужно освобождать немедленно, пока его не переправили в Лондон.

– Привести с собой еще кого-нибудь на помощь?

– Нет. Мы с Колином проберемся на борт и освободим Рори сами. Чем больше людей, тем больше риска. Скажи Пэдрику, пусть хорошенько укроет судно в бухте и будет готов поднять якоря в любую минуту. Мы с братьями должны вернуться к утру.

– Что же, черт побери, случилось с Тори?

Час тому назад Майлсу передали письмо, которое он сейчас пересказывал Гаррету и Джейми.

– Как пишет мой отец, Виктория исчезла шестого ноября. Четыре недели тому назад. Полиция ищет ее, но пока не обнаружила никаких следов.

– Погоди, помнишь, Виктория писала тебе, что подозревает своего дядю в преступлении? – нахмурился Гаррет. – Может быть, это он похитил ее?

– Да, то же самое подумал и мой отец. Но по иронии судьбы именно в тот вечер они ужинали вместе с Эдвардом Демьеном. Когда сообщили об исчезновении Виктории, ее дядя был просто раздавлен горем. Назначил щедрое вознаграждение любому, кто может сообщить хотя бы что-нибудь о том, что с ней произошло. – Майлс запустил пальцы в свою шевелюру. – Тори сказала мне однажды, что ее дядя – человек яркий, но предельно лживый. Мне кажется теперь, что он не только лжец, но и мерзавец.

– Какую выгоду принесет ему исчезновение Виктории? – спросил Джейми. – Ведь компанией владеет ее отец.

– В настоящее время герцог совершенно недееспособен. Тори предоставила Эдварду должность в компании – важную по форме, но фиктивную по сути. Никакой реальной властью в компании Эдвард не располагает, однако приглашен, как один из управляющих, на ежегодное собрание акционеров, которое назначено на пятнадцатое января. Вне всякого сомнения, он потребует на собрании, чтобы его утвердили в должности управляющего всей компанией, поскольку его брат тяжело болен, а племянница бесследно пропала, и неизвестно, жива она или нет.

Майлс заглянул в стенной шкаф, вынул оттуда новую бутылку виски, налил свой стакан до половины и осушил его одним глотком.

– Я знаю, что этот негодяй приложил руку к исчезновению Тори, – сказал он, швыряя пустой стакан в стену, – но как доказать это! Проклятье! Клянусь, я сверну ему шею собственными руками!

Гаррет подошел к Майлсу и обнял друга за плечи.

– Этим Викторию не вернешь, – негромко сказал он. – Кроме того, если ты свернешь Эдварду шею, тебя повесят. Нет, если уж мстить ему, то как-то иначе.

– А есть надежда на то, что герцог оправится от болезни до собрания? – спросил Джейми, подбирая с пола осколки стакана.

– Трудно сказать. Перед исчезновением Тори ее отец начал было поправляться. Он пришел в себя и даже мог глазами отвечать на вопросы. Доктор дал довольно оптимистичный прогноз. Но теперь, хотя от герцога и скрывают исчезновение Тори, до бесконечности так продолжаться не может. Невозможно предсказать, что будет с Джеффри, когда он узнает о случившемся.

– Выходит, Эдвард выигрывает в любом случае, – вздохнул Гаррет. – Если исчезновение дочери убьет герцога, Эдварду достанется все.

– Нет, ты ошибаешься, мой друг, – со злорадной усмешкой ответил Майлс. – Накануне того дня, когда его хватил удар, Джеффри сделал письменные распоряжения об изменении условий своего завещания. Документ был составлен в двух экземплярах, и оба были подписаны и заверены свидетелями. Один экземпляр попал к Тори. Второй – исчез, очевидно, похищен экономкой, которая оказалась пособницей Эдварда. Свой экземпляр Тори передала моему отцу сразу после того, как обнаружила измену. Согласно этому документу все наследство достается Тори. А поскольку мы с ней официально обручены, я становлюсь сонаследником. Иными словами, все переходит ко мне.

• Предыдущая
• 34/91
• Следующая