Повелительница бурь - Гилганнон Мэри - Страница 49

Даг двинулся к двери в парную, но Фиона уже шла ему навстречу. Не проронив ни слова, она принялась натягивать на себя одежду, а потом быстро направилась к выходу из бани.

Даг поспешно схватил ее за плечо:

– Ты знаешь, что делать?

– Надеюсь.

При этих словах сердце викинга сжалось. Если что-нибудь случится с ребенком или его невесткой, вряд ли Фиона сумеет избежать наказания, а то и смерти.

Когда они подошли к дому, Фиона остановилась, чтобы отдышаться. Даг нежно погладил ее по руке и проводил взглядом, когда она вошла мимо стоявшего на пороге с каменным лицом Сигурда в спальню, которую занимали Мина и его брат. Посмотреть брату в глаза он так и не решился. Женщины довольно часто умирали во время родов или при выкидышах. Что, если Сигурд потеряет жену? И какие последствия ее смерть будет иметь для Фионы? Даг прикрыл веки, крепко сжал зубы и постарался больше не думать об этом.

Глядя на бледное, изможденное лицо лежащей в постели женщины, Фиона лихорадочно пыталась сосредоточиться. Для ребенка было еще слишком рано появляться на свет, поэтому она должна по возможности задержать родовые схватки.

– Сбегай за травами, которые насушила Мина, – приказала она Бреаке.

Та стремглав выбежала из комнаты, а Фиона приблизилась к кровати.

– У тебя уже отошли воды? – спросила она. Мина покачала головой.

– Пока нет, но боли такие, что нет сил терпеть.

Во взгляде норвежки Фиона прочитала страх. Она отбросила в сторону одеяло и, осмотрев роженицу, сразу определила, что схватки уже начались, да такие сильные, что околоплодный пузырь должен был вот-вот прорваться. Значит, ребенок появится на свет уже сегодня.

Фиона повернулась к стоявшей рядом с кроватью Ингеборг, жене кузнеца:

– Скорей принеси мне гусиного жира.

Та кивнула и переваливающейся походкой отправилась исполнять просьбу. И тут же, чуть не сбив ее с ног, в комнату влетела Бреака, неся в руках небольшой мешочек. Но Фиона только покачала головой: применять травы было уже слишком поздно. Она присела на кровать и принялась ждать.

Мина с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. Фиона смотрела на нее, пытаясь понять, знает ли норвежка, как мало у нее надежды на благополучное разрешение от бремени. Вернувшись, Ингеборг встала в головах кровати и принялась ласковым голосом говорить что-то Мине, пытаясь успокоить ее, при этом она не забывала вытирать пот с лица роженицы.

Приглушенный крик Мины заставил Фиону вскочить на ноги. Отбросив одеяло, она помогла Ингеборг приподнять Мину, чтобы можно было принять ребенка.

Против ожидания ребенок появился на свет очень легко – так он был мал. Держа в руках мокрое хрупкое тельце, Фиона пустила в ход все приемы, которым когда-то научилась у Сиобхан. Она растирала ребенка гусиным жиром, дышала ему в рот, даже легонько шлепала его, но ничего не помогало; крошечное тельце оставалось неподвижным и не подавало признаков жизни.

Передав маленький трупик Бреаке, Фиона повернулась к Мине, готовясь сообщить ей тяжелую весть. Лицо норвежки исказила гримаса боли, и только теперь Фиона поняла, насколько права была в своих предположениях, что роды еще не закончились. Через несколько секунд на свет, скользнув в подставленные Фионой руки, появился второй ребенок. Этот малыш успел сделать всего один вдох и тут же обмяк на ее ладонях. Фиона принялась отчаянно массировать его, пытаясь вдохнуть жизнь в его хилое тельце. Слезы хлынули у девушки из глаз, когда она поняла, что искра жизни, едва вспыхнувшая в нем, уже погасла.

Усилием воли Фиона остановила слезы и заставила себя вернуться к своим обязанностям. Завернув ребенка в полотно и положив его на сундук рядом с первым, она принялась помогать Мине, которая тужилась, изгоняя из себя то, что еще оставалось в ней. Когда послед вышел, Фиона положила кровавую массу на холстину и принялась внимательно рассматривать ее. Убедившись, что внутри у женщины ничего неположенного не осталось, она облегченно вздохнула; в противном случае можно было бы ожидать кровотечения, и тогда вообще неизвестно, чем бы все это закончилось.

Выйдя наружу, она закопала послед. В это время Ингеборг и Бреака прибрали в комнате и обмыли Мину. Когда Бреака предложила позвать Сигурда, Фиона покачала головой.

– Я хочу сначала переговорить с Миной.

Бреака направилась было к двери, но Фиона остановила ее.

– Останься, тебе придется переводить то, что будет непонятно.

Ингеборг тоже не спешила выходить, и Фиона не стала возражать; она уже привыкла к присутствию спокойной, всегда готовой помочь жены кузнеца и не видела ничего плохого в том, что женщина услышит ее разговор с Миной.

Присев на кровать, Фиона заговорила первой:

– Ты скоро оправишься, Мина, но вряд ли тебе стоит сразу снова обзаводиться ребенком.

Когда Мина удивленно взглянула на нее, девушка заколебалась – она не была уверена, правильно ли все это звучит по-норвежски, и поэтому решила повторить сказанное. Увидев, что на лице Мины по-прежнему написано удивление, Фиона произнесла на своем родном языке:

– Если Сигурд будет домогаться тебя, ты должна принять меры, чтобы предотвратить зачатие.

Бреака перевела ее слова, и глаза Мины еще больше округлились.

– Она не знает, как это делается, – сказала Бреака.

Фиона задумалась. Сиобхан всегда говорила, что необходимо куда большее искусство, чтобы предотвратить нежелательную беременность, чем принять роды желанного ребенка. К тому же она знала, что священники не одобряют такие дела, как и большинство мужчин. Будет ли с ее стороны разумно делиться подобными знаниями с женщиной другого народа? Однако взгляд, брошенный ею на изможденное, осунувшееся лицо Мины, решил все.

– Есть различные снадобья, которые помогают избежать зачатия, – решительно сказала она. – Ты будешь принимать их каждый день после того, как восстановятся месячные. Эти снадобья не дадут мужскому семени укорениться в твоем чреве.

Бреака послушно перевела ее слова, но Мина, взглянув на Фиону, только покачала головой.

– Она не будет этого делать, – сказала Бреака. – Сигурду это может не понравиться.

Фиона недоумевала, неужели Сигурд предпочтет, чтобы его жена умерла только оттого, что ей предстоит забеременеть прежде, чем она оправится от предыдущих родов? Если он так же упрям и глуп в своем желании иметь сыновей, как и большинство мужчин, то это, разумеется, не может иметь для него значения. В таком случае он просто обзаведется другой женой.

Она пожала плечами.

– Скажи Мине, что таково мое предложение, если оно ей не нравится, она может забыть про него. И все-таки я хочу сама поговорить с Сигурдом, чтобы быть уверенной; надеюсь, он понимает, чем рискует.

Пока Бреака, склонившись над кроватью, переводила ее слова, Фиона вышла из комнаты. Но не успела она пройти и нескольких шагов, как кто-то схватил ее руку.

– Как она? – раздался за ее спиной хриплый голос Сигурда.

Фиона обернулась.

– Родились два мальчика, но они были слишком маленькими и слабыми и не могли жить.

Сигурд кивнул, лицо его ничего не выражало. Только тут Фиона поняла, что Мина заранее предупреждала его о возможности подобного исхода.

– А моя жена? – так же хрипло спросил он.

– Ей повезло, она должна скоро оправиться.

Говоря это, Фиона внимательно всматривалась в массивные черты лица предводителя викингов. На какое-то мгновение ей показалось, что в его глубоко посаженных глазах промелькнуло облегчение, но затем лицо Сигурда вновь стало непроницаемым.

– Теперь важнее всего, чтобы ее телу не пришлось слишком быстро вынашивать нового ребенка, – спокойно продолжала Фиона по-ирландски. – Ее чрево должно как следует зажить, иначе будет слишком велик риск нового выкидыша. После того, что случилось сегодня, твоя жена почти утратила способность доносить ребенка до срока, и к тому же все еще существует угроза ее жизни. Поэтому тебе не следует набрасываться на нее, подобно животному, всякий раз, когда ты возжелаешь ее; лучше будет, если ты найдешь себе на какое-то время другую женщину. Глаза викинга вспыхнули гневом.