Маленький Николя - Госинни Рене - Страница 12

• Предыдущая
• 12/15
• Следующая

– Здесь место надежное, – сказал Альсест, вынул из кармана печенье и начал его есть, потому что, как он мне объяснил, пробежка сразу после обеда вызывает у него голод.

– Ты здорово придумал, Альсест, – сказал я. – Когда я думаю о ребятах, которые сейчас в школе и решают задачки по арифметике, мне хочется смеяться!

– Мне тоже, – сказал Альсест, и мы засмеялись.

Когда мы кончили смеяться, я спросил у Альсеста, что мы будем делать дальше.

– Не знаю, – сказал Альсест, – можно пойти в кино.

И эта идея мне понравилась, но у нас не было денег. В карманах у себя мы нашли веревку, шарики, резинки и крошки. Крошки были в кармане у Альсеста. Потом их там не осталось, потому что Альсест их съел.

– Ничего, обойдемся без кино, – сказал я, – многим хотелось бы быть с нами!

– Конечно, – сказал Альсест, – мне не очень хочется смотреть «Реванш шерифа».

– Конечно, – сказал я, – это всего лишь ковбойский фильм.

И мы прошли мимо кино, не посмотрев на рекламу. Там шел еще какой-то мультик.

– А не пойти ли нам в сквер? – предложил я. – Можно сделать из бумаги мяч и потренироваться немного.

Альсест сказал, что неплохо, но в сквере есть сторож. Если он нас увидит, то спросит, почему мы не в школе, и уведет нас в карцер, где нас посадят на хлеб и воду. Только при одной мысли об этом Альсест захотел есть. Он вынул из ранца бутерброд с сыром. Мы продолжали идти по улице. Когда Альсест съел свой бутерброд, он мне сказал:

– А нашим в школе вовсе не весело!

– Это правда, – сказал я, – в любом случае уже поздно туда идти, нас накажут.

Мы стали разглядывать витрины. Альсест мне объяснял:

– Посмотри, это колбасные изделия.

Потом мы погримасничали перед витриной парфюмерного магазина, где были зеркала. Потом мы ушли, потому что люди в магазине стали на нас смотреть. У них был удивленный вид. В витрине часового магазина мы увидели часы, было еще рано.

– Здорово, – сказал я, – у нас есть еще время повеселиться, прежде чем пойдем домой.

Так как мы уже устали ходить, Альсест предложил пойти на пустырь, где никого нет и можно посидеть на земле. Там было очень хорошо. Мы начали дурачиться, бросали камни по консервным банкам. А потом, набрав много камней, сели. Альсест начал есть бутерброд с ветчиной, последний у него в ранце.

– В школе, – сказал Альсест, – вовсю решают задачки по арифметике.

– Нет, – сказал я, – сейчас должна быть переменка.

– Пуф, ты считаешь, что на переменке весело? – спросил он меня.

– Пуф! – ответил я ему и расплакался.

Потом нам уже не было весело, мы были одни, делать было нечего, мы должны были прятаться. Я был прав, мне захотелось пойти в школу, даже несмотря на задачки. Если бы я не встретил Альсеста, я бы сейчас был на переменке и играл и в жандармы, и в воров, и в шарики, а в шарики я играть мастак.

– Почему ты заплакал, что с тобой? – спросил Альсест.

– Это ты виноват, что я не могу играть в жандармы и в воров, – сказал я ему.

Альсесту это не понравилось.

– Я тебя не просил идти со мной, – сказал он мне. – И потом, если бы ты отказался прогуливать, я бы пошел в школу, вот и все, ты сам виноват!

– Да ну? – сказал я Альсесту, как говорит мой папа нашему соседу месье Блэду, с которым он часто ссорится.

– Да, – ответил Альсест, так месье Блэд отвечает моему папе, и мы подрались, как папа с месье Блэдом.

Когда мы кончили драться, пошел дождь, мы убежали с пустыря, там негде было укрыться от дождя.

Мама мне говорила, что она не любит, когда я прихожу промокший. Я почти всегда слушаюсь свою маму.

Мы с Альсестом стали около витрины часового магазина. Пошел сильный дождь, мы одни были на улице, это было невесело. Так мы простояли около часа, потом пошли домой.

Когда я вошел в дом, мама сказала, что я бледный, и что у меня усталый вид, и что если я захочу, то завтра могу не идти в школу, но я отказался. Мама очень удивилась.

А назавтра в школе, когда Альсест и я рассказали всем, как мы весело провели время, все ребята нам здорово завидовали!

Я хотел пойти поиграть с ребятами, но мама мне сказала, что об этом не может быть и речи, что она очень не любит мальчиков, к которым я хожу, что мы занимаемся глупостями и что меня пригласили на полдник к Аньяну, Он очень милым мальчик, хорошо воспитанный, и мне было бы неплохо брать с него пример.

Мне вовсе не хотелось идти на полдник к Аньяну, тем более брать с него пример. Аньян – первый ученик в классе, любимчик нашей учительницы. Хорошим товарищем его никак не назовешь. Его мало колотят, так как он носит очки. Я бы лучше пошел в бассейн с Альсестом, Жофруа, Эдом и другими. Но ничего не поделаешь, мама моя не шутила. Я всегда слушаюсь маму, особенно когда ей не до шуток.

Мама заставила меня выкупаться, причесаться. Она велела мне надеть темно-синий костюм со складками на брюках, белую шелковую рубашку и галстук в горошек. Меня одели так же, как на свадьбу моей кузины Эльвиры, после которой я заболел.

– Перестань дуться, – сказала мама, – ты очень хорошо проведешь время с Аньяном! – И мы вышли из дома.

Я особенно боялся встретить товарищей. Они бы смеялись надо мной, увидев меня в этом наряде.

Дверь открыла мама Аньяна.

– Какой он славный! – сказала она.

Она меня обняла, а потом позвала Аньяна:

– Аньян! Иди быстрей! Пришел твой маленький друг Николя!

Вошел Аньян, он тоже был смешно одет. На нем были велюровые брючки, белые носки и смешные черные сандалии, которые сильно блестели. Мы были похожи на двух кукол.

Аньян не очень-то был рад встрече со мной. Он протянул мне руку.

– Оставляю вам своего сына, – сказала моя мама, – надеюсь, он не наделает много глупостей. Я приду за ним в шесть часов.

Мама Аньяна сказала, что она уверена, что мы хорошо повеселимся и что я буду умницей. Мама ушла, но мне показалось, будто она была чем-то расстроена.

Мы сели за стол. Угощение было хорошее: шоколад, конфеты, пирожные, бисквиты. Мы не держали локти на столе. Потом мама Аньяна предложила нам пойти поиграть в комнату Аньяна.

В комнате Аньян начал с того, что предупредил меня, что я не должен бить его по голове, потому что у него очки, и что он начнет кричать, и что его мама посадит меня в тюрьму. Я ему ответил, что я этого но сделаю, потому что обещал маме вести себя хорошо. Мне показалось, что это ему понравилось, и он предложил мне поиграть. Он стал выкладывать кучу книг по географии, по естествознанию, по арифметике. Чтобы хорошо провести время, он мне предложил почитать, а потом порешать задачи. Он сказал, что интереснейшие задачки – с кранами, которые текут в открытую ванну, и вода одновременно вытекает и втекает.

Это было очень интересно. Я спросил у Аньяна, нельзя ли увидеть ванну, где можно повеселиться. Аньян посмотрел на меня, снял очки, протер их, подумал немного, потом сказал, чтобы я шел за ним.

В ванной комнате была большая ванна. Я сказал Аньяну, что ее можно наполнить водой и поиграть с маленькими корабликами. Аньян сказал, что он никогда об этом не думал, но это неплохая идея. Ванна быстро наполнилась водой. Надо сказать, что мы ванну закрыли пробкой. Но Аньян был озадачен тем, что у него не было корабликов. Он мне объяснил, что у него мало игрушек и много книг. К счастью, я умел делать кораблики из бумаги, мы вырвали листы из учебника по арифметике. Конечно, мы вырывали осторожно, чтобы потом Аньян мог их приклеить обратно. Ведь плохо портить книги, деревья или причинять боль животным.

Мы хорошо повеселились. Аньян делал волну, опуская руку в воду. Жаль, что он не загнул рукава своей рубашки и не снял часы с браслетом, которые он получил за сочинение по истории, где он был первым. Теперь часы стояли и показывали четыре часа двадцать минут. Немного погодя нам надоело играть в кораблики. На полу было много воды, и нам не хотелось еще больше разводить грязь, сандалии Аньяна уже не так блестели, как раньше.

• Предыдущая
• 12/15
• Следующая