Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль - Карышев Валерий Михайлович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/225
• Следующая

Я стал соображать, как мне задать следующий вопрос, чтобы не выдать себя. Но тут неожиданно дверь открылась, выглянул следователь и спросил меня:

– А что, вы еще не ушли? – И обратился к сержанту: – Проводите товарища адвоката до выхода.

Сержант растерянно посмотрел на меня, но, сделав вид, будто ничего не произошло, сказал:

– Пожалуйста, провожу.

И, показав рукой вперед, сказал мне:

– Прошу, идите.

Я вышел. В конце коридора я попрощался с ним, спустился вниз, сел в машину и поехал домой.

На следующее утро неожиданности продолжились. Раздался телефонный звонок. Я услышал далекий голос Олеси.

– Олеся, ты откуда говоришь? – кричал я в трубку.

– Я из дома.

– Как? Тебя отпустили?

– Да. Нам с вами нужно срочно встретиться.

– Конечно, конечно! Ты можешь приехать ко мне в консультацию?

– Конечно, могу, – ответила Олеся.

– Когда ты будешь?

– Минут через сорок.

– Все, договорились. Я тоже буду там через сорок минут!

Я быстро стал одеваться. Через несколько минут моя машина мчалась в сторону консультации.

Подъехав к зданию, я принял определенные меры предосторожности. Осмотрелся вокруг, оставил машину, не доехав до места, и дальше пошел пешком. Ничего подозрительного я не обнаружил.

Войдя в помещение, я увидел уже сидящих там Олесю с Ольгой. Олеся была бледная, осунувшаяся. Я взял ее за руки.

– Олеся, ну как ты? – Я чуть было не добавил «милая», но сдержался.

Она покачала головой, как бы сказав, что ей очень плохо.

– Про Олега слышала?

Она опять кивнула головой. Мы прошли в мой кабинет.

– Ну, рассказывай! – сказал я.

– Похитили меня у бутика, торгующего товарами фирмы Армани, – начала Олеся, – затолкали в машину, рот заклеили широким скотчем, руки тоже замотали. Привезли в какую-то квартиру, там держали. Кормили нормально, не били.

– Что они требовали? Что это были за люди?

– Кто знает, что за люди… Наверное, враги Олежки. Ничего не требовали, видимо, чего-то ждали, что-то хотели получить. Никто со мной не разговаривал. Должны были приехать какие-то старшие для разговора со мной, но так и не доехали. Они где-то за границей были.

– Почему ты так решила?

– Потому что те, кто меня охранял, без конца с ними по мобильному телефону говорили. Все время набирали код страны, который никак запомнить не могли.

– Ну и что? Как же тебя освободили?

– А как в новостях про Олега передали…

– А, так ты там телевизор смотрела?

– Да, все как в обычной жизни было, только по телефону разговаривать не давали и на улицу выходить. А так я все видела и слышала. Как показали Олежку, сразу же те, кто меня сторожил, стали старшим звонить. Долго о чем-то говорили, потом выпустили меня.

– И ничего не сказали?

– Ничего. Только – что найдут, если нужно будет.

– А как ты думаешь, кто его мог…

– Я хотела это у вас спросить.

– Ты знаешь, что у меня тоже были неприятности? – И я вкратце рассказал ей про обыск, про попытку проведения допроса, про одного человека, на которого надеялся Олег, намекая на Бориса Петровича. Она слушала меня, глядя в сторону безразличным взглядом.

– Вы поможете мне его забрать? – неожиданно спросила она.

– Конечно, – ответил я. И обратился к Ольге: – А как ты, Оля?

– Да, мой муж ведь тоже… Он был совершенно здоров. Я накануне получила свидание у следователя, приходила к нему, мы разговаривали. Было все нормально, и вдруг – в тот же день он умирает… Сказали, что завтра можно получить тело.

– Значит, поедем вместе.

Мы говорили еще долго. Про Голландию я ничего не сказал.

На следующий день в полдень мы подъехали к следственному изолятору. Сначала долго ждали какого-то тюремного начальника, потом нам выписали пропуска, и мы поднялись на второй этаж. После этого долго оформляли бумаги. Наконец на тележке вывезли тела, покрытые белой тканью. К этому времени Олеся вызвала специальную машину для перевозки трупов.

Олеся приоткрыла покрывало. Я не узнал Олега. У него было черное лицо, покрытое кровоподтеками. Было видно, что его били долго и жестоко. Зато лицо Андрея было чистым, никаких следов физического воздействия не было.

Девушки заплакали. Мне тоже было не по себе.

Когда мы стояли над телами – а все это происходило в тюремном дворе, – вокруг собралось много любопытных: конвоиры, сотрудники следственного изолятора, хозбригады заключенных. Они сочувственно смотрели на нас.

Мы погрузили тела в машину. Девушки стали прощаться со мной. И тогда я сказал:

– Олеся, я не сказал тебе самого главного. Олег передал мне, что я должен забрать материалы в одном европейском городе…

– Я в курсе, – сказала Олеся.

– Что мне с ними делать?

– Привезите, посмотрите, что это такое. Если там будет что-то интересное для меня, то есть то, что касается меня, я бы хотела их получить.

– Конечно, – ответил я, – поеду туда и все получу.

Мы простились, договорились, что по приезде из Амстердама я обязательно ей позвоню.

Через несколько дней я начал собираться в Голландию. Но неожиданно раздался звонок. Голос, похожий на голос Бориса Петровича, сказал:

– Здравствуйте. Вы меня узнали?

– Да, узнал.

– Не называйте меня по имени, пожалуйста. Нам надо с вами встретиться. Возникли небольшие проблемы.

– Хорошо.

– Как насчет старого места?

– Давайте встретимся там.

– Только давайте на полчаса раньше того времени, в которое мы с вами обычно встречались, – сказал Борис Петрович.

«Типичные чекистские штучки, – подумал я. – На том же месте, на полчаса раньше – ничего конкретного не говорит. Догадывайся! Только посвященный человек может понять…»

– Хорошо, я буду.

Подъехав на место в положенное время, я увидел того же знакомого мне водителя. Он кивнул мне и предложил сесть в машину. На сей раз водитель не вышел из машины, а тронулся с места. Мы отъехали немного в сторону и остановились в переулке, примыкающем к Трубной площади.

– Ну что, – произнес Борис Петрович, – когда вы передадите нам бумаги?

– Какие бумаги?

– Какие вам передал Олег.

– А с чего вы решили, что он мне что-то передавал? – тянул я время.

– Мы это знаем точно. Зачем вам нужны неприятности и головная боль для себя? У вас есть неплохая работа, неплохая клиентура. Зачем вам с нами ссориться? Верните нам бумаги по-хорошему. Все равно мы их возьмем у вас.

– Да, но у меня нет никаких бумаг, – продолжал настаивать я.

– Послушайте, – продолжил Борис Петрович, назвав меня по имени-отчеству, – неужели вы не понимаете, что у нас есть множество способов проследить, проверить и получить все, что нам полагается? – раздельно произнес он. – Более того, даже если это будет сделано против вашей воли. Поверьте, нам бы не хотелось нарушать наши с вами дружественные отношения.

– А можно спросить?

– Пожалуйста.

– Я о том, о чем вас просил Олег. Вы ему помогли? – перешел я в наступление.

– А в чем, собственно, дело?

– А в том, уважаемый Борис Петрович, что я еще точно не знаю, кто повинен в смерти Олега…

– Вы что, на нас намекаете?

– Я ни на кого не намекаю, но точно пока не знаю, кто это сделал. И поэтому, извините, я не могу вам верить.

– Ну что ж, – ответил Борис Петрович, – ваше дело. Давайте тогда на этом и закончим наш разговор. Вас отвезти на прежнее место?

– Нет, спасибо, я дойду сам.

Я вышел из машины и хлопнул дверью. Через несколько шагов меня догнал водитель.

– Послушай, – сказал он, – зачем тебе эта головная боль? Давай нормально, по-мирному решим все проблемы. Тебе что, деньги нужны?

– Ты кто, водитель? – ответил я. – Вот и води свою машину. – Повернулся и пошел прочь.

– Ну смотри, парень, – крикнул он мне вслед, – как бы потом не пожалел…

Я не оборачивался.

Всю дорогу, пока я шел к машине, я думал: как мне теперь лететь в Амстердам? Если контора, которую представляет Борис Петрович, – а наверняка по Олегу они работают неофициально – займется мною, то я дальше Шереметьева-2 никуда не пройду. У них есть широкие возможности знать, куда я полечу и зачем. Но в то же время надо получить эти бумаги…

• Предыдущая
• 16/225
• Следующая