Застигнутые любовью - Крейг Джэсмин - Страница 37

Джошуа нахмурился.

– Почему у нас все должно быть позади? Мне казалось, что мы не безразличны друг другу, по крайней мере, мы друзья…

– Я не считаю тебя своим другом!

Кэтрин очень старалась говорить спокойно, но эти слова почти прокричала – причем, каким-то неестественным, хриплым голосом. Она опустила глаза и обнаружила, что пальцы ее нервно скручивают и раскручивают атласный пояс. Она не смогла придумать, чем занять руки, и от отчаяния сцепила их вместе, а потом подняла глаза на своего мужа.

Джошуа смотрел на ее груди, и это еще больше возмутило Кэтрин. Соски затвердели и упирались в шелковую ткань. Неужели он думает, что она опять готова броситься в его объятия?! Наконец Джошуа отвел глаза, засунул руки в карманы джинсов и уставился в пол.

– Мне жаль, что ты не считаешь меня своим другом, – сказал он. – Видимо, я разрушил все своей неискренностью, но… я боялся рисковать! – Голос его задрожал. – Кейти, у нас ведь столько общего! Ты не хочешь сделать еще одну попытку?

– Ты просишь слишком многого, Джошуа. Я, кажется, уже говорила тебе: у брака без любви нет запаса прочности, чтобы пережить подобный кризис.

– Но разве ты не знаешь поговорку, что любовь приходит после свадьбы?

– Как можем мы рассчитывать на любовь между нами, когда ты любишь другую женщину?! Нет необходимости притворяться и дальше, Джошуа. Мы поженились по сугубо практическим соображениям. Единственная разница между нами в том, что я честно сказала о своих мотивах, а ты – нет.

– Какие же, по-твоему, были у меня мотивы?

– Ты хотел только создать барьер между тобой и твоей мачехой; нечто, способное защитить брак твоего отца.

– А чего хотела ты, Кэтрин?

– Я хотела получить дом и человека, который стал бы отцом моих детей. Я говорила тебе это по меньшей мере дюжину раз.

– Тогда почему ты бежишь от меня? Ты хочешь от нашего брака только дома и детей, а я более чем готов предоставить тебе и то и другое. Согласно твоей логике, мы оба получаем как раз то, чего хотели, так что у тебя нет разумных причин бежать.

Кэтрин повернулась и быстро пошла к дивану, злясь на себя за то, что действительно не может назвать убедительные причины.

– Я убежала из-за того, что ты обманул меня! – сказала она наконец. – Я была честной с тобой. Я сказала тебе, что люблю Роберта, а ты мне солгал насчет Даниэлы.

– Я лгал тебе только вначале, – медленно ответил он, – но когда мы поженились, единственным обманутым оказался сам. Я не искал любви, когда попросил тебя стать моей женой, но все же нашел ее…

Сердце Кэтрин забилось в безумной надежде, но она тут же прогнала ее.

– Ты говоришь очень убедительно, Джошуа, – насмешливо заявила она. – Впрочем, ты всегда умел это делать!

– Вероятно, потому, что я говорил тебе больше правды, чем сознавал сам. Кейти, если бы я с самого начала не был так решительно настроен игнорировать собственные чувства, то давно бы понял, что испытываю по отношению к тебе. Поверь: после того, как я вообразил, что люблю Даниэлу, мне встретился по крайней мере десяток симпатичных и одиноких женщин. Но меня не заинтересовала ни одна из них. И я вовсе не собирался склонять их к браку со мной.

Кэтрин прогнала от себя еще одну вспышку надежды, от которой снова учащенно забилось сердце.

– «Вообразил, что любишь Даниэлу»? Что это значит?

Он сел рядом с ней на диван, оставив крошечное расстояние между ее коленом, покрытым шелком, и его обтянутой джинсовой тканью ногой.

– Я уже говорил тебе сегодня, как все было. Даниэла – одна из самых симпатичных женщин, каких я только встречал в своей жизни. Она очень уютная и домашняя, страстно хочет стать матерью, и мне было ее очень жаль, когда у нее случился выкидыш. Полагаю, что в каком-то смысле я и впрямь любил ее какое-то время…

– Но теперь ты уверен, что твоя любовь к ней была лишь игрой воображения? Мне что-то не верится, Джошуа!

– Я не утверждаю, что мои чувства к Даниэле не были реальными. Но когда я встретил тебя, то понял, что испытывал к ней не более чем тень настоящей любви. Скорее сочувствие, потому что в самом начале семейной жизни ее постигло такое несчастье. Теперь я вижу, что если бы мы когда-нибудь поженились с Даниэлой, то довели бы друг друга до помешательства еще во время медового месяца.

Джошуа подвинулся к ней, и крошечный пробел между ними исчез. Его рука скользнула вверх и вниз по ее бедру.

– А вот с тобой…

– А вот со мной сексуальное притяжение пережило медовый месяц? Ура!

– С тобой я испытываю намного больше, чем сексуальное притяжение! – Он взял ее руки в свои и крепко сжал, остановив их нервную дрожь. – Кейти, я буду абсолютно честным с тобой, хотя эта правда покажет меня не в самом выгодном свете. Как только я понял, что испытываю к Даниэле нечто особенное, то стал каждую ночь встречаться с новыми женщинами, пытаясь выбросить ее из головы. В первый раз, когда я тебя пригласил поужинать, ты была просто еще одной женщиной в цепочке, которая начинала казаться мне бесконечной. Я не хвастаюсь тем, как вел себя тогда, но мне казалось, что если я пересплю с разными женщинами, то со временем смогу забыть свою мачеху. Я играл сам с собой в жестокую игру, прикидывая, сколько часов мне нужно провести с моей очередной подружкой в ресторане, баре или дискотеке, прежде чем она согласится пойти со мной в какой-нибудь мотель.

Воспоминание об их первой встрече вспыхнуло в памяти Кэтрин.

– Ты хочешь сказать, что проводил меня в тот самый первый вечер в мотель, выполняя условия игры?

Джошуа вспыхнул.

– Согласен, что это звучит отвратительно. Но, Кейти, с тобой все получилось не так, как я планировал. Мы остановились возле твоей комнаты, и я приступил к исполнению привычного ритуала. Я стал целовать тебя, и тут мне показалось, будто стены мотеля зашатались. Ведь к тому времени я почти забыл, что такое по-настоящему хотеть женщину, но едва я тебя обнял, как мое либидо немедленно зашкалило.

– Но ты умело скрывал свои чувства. И даже не пытался получить приглашение ко мне в комнату.

На губах Джошуа появилось подобие улыбки.

– Кейти, любовь моя, по-моему, ты обижаешься, что я не пытался соблазнить тебя. А ведь ты должна быть польщена.

– Не называй меня так! Я не твоя любовь!

– Ошибаешься. Ты – моя единственная любовь. – Он обнял ее за плечи. – Я в самом деле люблю тебя, Кэтрин.

– Месяц назад ты любил Даниэлу…

– Нет. Месяц назад я уже встретил тебя. – Он невесело рассмеялся. – Знаешь, каждый раз, встречаясь с тобой, я клялся себе, что больше не буду этого делать. Вспомни: я ведь даже не делал попыток заманить тебя в постель… столько, сколько мог выдержать. Я боялся того, что может случиться с моими чувствами, если мы станем любовниками.

– Так вот почему – в самый первый раз – ты, казалось, испытал облегчение, когда… когда я…

– Перестала мне отвечать? Да. Я не хотел признаваться себе, что близость с тобой практически выбивает меня из седла.

– Ты и так уже был выбит, – заметила она.

Его глаза согрелись от смеха.

– Ах, Кейти, то, что я к тебе испытываю, намного сильнее, чем все, что случалось со мной прежде. И теперь просто не представляю, как буду жить без тебя. Я люблю тебя, как только мужчина может любить женщину. Прошу тебя, скажи, что мы попытаемся начать все сначала!

Кэтрин принудила себя не обращать внимания на нежность, которую пробудили в ней его слова.

– Откуда ты знаешь, что твоя любовь ко мне не исчезнет уже завтра? Если верить тебе, именно это и случилось с твоими чувствами к Даниэле…

– Это другое. Если полюбишь по-настоящему, то уже невозможно ошибиться. – Внезапно его глаза потемнели от боли. – Ты ведь любишь Роберта, так что должна это знать. Господь свидетель, что ты достаточно часто говорила мне о своих чувствах к нему.

– А ты ревнуешь, Джошуа? – тихо спросила она.

– Да, черт побери! Я ревную! – Его губы сложились в мрачную улыбку. – Если бы ты только знала, как оскорбительно до боли завидовать человеку, которого нет в живых уже два года!