Баллада о Кольце - Высоцкий Михаил Владимирович - Страница 43

— Куда мы отправимся теперь? — спросил Шотландец, когда они вышли из офиса.

— К телецентру, — спокойно ответил Скалистый.

Зачем — никто даже и не спрашивал. Алли Гатор ждал, пока он сам все расскажет, Ваня олигарха «сторожил», а бедному Абдерибаше вообще не до вопросов было. Он, конечно, и до этого понимал, что есть сильные мира сего, которым все его меры предосторожности будут не страшны, но чтоб они были настолько сильными… Что могут спокойно, прямо под носом его охраны, похитить генерального директора, да так, чтоб никто этого даже не заметил… Провести его через все посты охраны, мимо камер видеонаблюдения, чтоб никто даже не обернулся… Причем все это время мирно болтать, обсуждая «дождливую погоду Шотландии» и «лютые киевские зимы»… Такие, как хорошо понимал похищенный олигарх, люди были его единственной надеждой на спасение, если кто и сможет защитить от гнева Его Благородия, то только они.

— Там, в телецентре, мы найдем хранителя колца? — не выдержал Алли. — Или Александру, его девушку?

— Нет, что им там делать, конечно же нет. Вы разве последние новости не слышали? — спросил Иннокентий.

— Нет, где мы могли телевизор смотреть? — вступил в беседу Иван.

— Вань, а я и не говорил «смотрели», я сказал «слушали». Вы смотреть новости и не могли, сейчас в городе даже кабельное телевидение не работает. Разве что через интернет можно посмотреть, что в мире творится, а все остальное не работает.

— Почему? — синхронно вырвалось у остальных.

— А почему — мы как раз и идем посмотреть. Новости новостями, но пока я своими глазами не увижу, сказать ничего не смогу.

— А все же? — не унимался Иван. — Что там передавали? И где ты это успел услышать?

— В Караганде, молодой человек, в Караганде, — не стал выдавать свои «профессиональные секреты» Евстасьев. — Ты уже большой мальчик, должен понимать, что такие вопросы неприлично задавать. Сорока на ухо нашептала. У меня прямо в голову радиоприемник встроен, чтоб я всегда был в курсе последних событий.

— Что, серьезно? — не поверил Историк.

— Ну, Ваня, ты даешь… — рассмеялся Евстасьев. — Нет, конечно же. Шучу я так. Все намного проще.

— Не томи, Иннокентий! — уже и Шотландец не выдержал.

— А вы сами послушайте. Сейчас как раз передают, — улыбаясь, заявил Иннокентий Аполлинарович, и достал из кармана самый обычный радиоприемник, с динамиком и наушниками.

Там действительно передавали последние новости. Вернее всего лишь одну новость. Мало похожую на новость — кто-то в состоянии паники то ли описывал хронику событий, то ли рассказывал о том, что сейчас происходит… Причем по всем станциям — даже традиционно музыкальные передавали сейчас новости, понять хоть что-то было невозможно, разве что время и место событий. С учетом перестройки с одной станции на другую звучало это примерно так:

«У здания телецентра их собралось уже более 4 тысяч… Отрады прибывают сюда со стороны Лукьяновского и Кирилловского кладбищ… Войск нет, бойцы ОМОНа ведут оборону центра… Стреляют из окон на поражение… Царит полный хаос… Они готовятся к штурму… Штурм откладывается, у осаждающих нет оружия…

К телецентру прибыли дополнительные силы, вооруженные легким стрелковым оружием и гранатометами… Ведется огонь на поражение…

Около тысячи нападающих, вооруженные лопатами, сапками, иным кладбищенским инвентарем, собрались у здания… Сбоку стоят бронетранспортеры, толпу призывают бросить оружие и разойтись… Возможны вооруженные столкновения…

Порядка ста человек личного состава милиции стоят неподалеку и не вмешиваются…

Раздались несколько выстрелов, перешедших в ожесточенную стрельбу… На первом этаже телецентра ведется настоящее сражение… Имеются многочисленные жертвы… По толпе ведется огонь из здания напротив телецентра…

Прекращены передачи по всем каналам телевидения… Прервала передачу радиостанция…

Горит здание телецентра… Есть убитые и раненые… У здания 5 БТРов, только что прибыли еще 3, с десантниками на броне…

Киевское время час дня»…

— Иннокентий, что это? — спросил ошарашенный Шотландец.

— А это, друг мой сердешный, как я понимаю, те самые зомби, которых ты на Байковом видел… Только там их уже кто-то успокоил, до тебя, а тут не нашлось, кому. Зато нашелся тот, кто сумел всех этих мертвецов организовать, и отправить на штурм телецентра. И я даже догадываюсь, кто это. Телецентр как раз рядом с кладбищем, вернее даже тремя…

— Но в новостях передают, что толпа…

— А что ты хотел, чтоб передавали? — все так же мило улыбаясь, как будто все шло по плану, спросил Иннокентий. — Что толпа, по которой ведут огонь, из мертвяков состоит? Что они не умирают, а идут дальше, даже после того, как их из автоматов расстреляли? Говорят же — «полный хаос». Вот я и хочу на этот хаос взглянуть…

— А это не опасно? — подал голос Абедрибаша. — Если там идет бой, то нам, быть может…

— Не опасно, — успокоил его Евстасьев. — Думаю, пока мы туда доберемся, их уже перебьют. Нет, не наши доблестные вояки — Максимка сообразит, что туда надо правильных людей послать, с правильным, — это слово Скалистый выделил интонацией, — оружием. Да и Зиночка не оставит такое в стороне — кольцо кольцом, а зомби, это как раз по ведьмовской специальности. Так что нам остается только осматривать поле боя…

— А люди? За людей, что там умирают, у тебя душа не болит? — спросил, как ни парадоксально, Историк.

Иннокентий Аполлинарович мог ответить по-разому. Например, намекнуть, что подобный вопрос со стороны снайпера и наемного убийцы не совсем корректен. Или заявить, что это не наше дело, что они сами виноваты, что оказались в ненужное время в ненужном месте. Или что на войне не бывает без жертв, а Его Благородия, без сомнения во всем этом виновный, как раз и объявил всему человечеству войну. Но вместо этого, ко всеобщему удивлению, ответил:

— Болит, Ванюша, болит… Очень болит… Если бы я мог всем помочь, отдав свою жизнь вместо них, я бы это без раздумий сделал… Только ты, Ванюша, если хочешь жить долго и счастливо, запомни одно простое правило. Как бы ни было тебе плохо, как бы ни было тебе больно, не позволяй никому это увидеть. Иначе они подумают, что это твоя слабость, и попробуют сделать тебе еще большее. Это нехорошо, такого лучше не допускать.

— Я могу перенести нас туда по воздуху… Это будет быстрее всего… — предложил Алли Гатор.

— Нет, это тоже будет лишним. Что мы там будем делать? Ты сможешь сам со всеми справиться? Не сможешь, Алли, десяток-другой уложишь — это ничего не решит. Нам некуда спешить, там справятся и без нас, наша цель — понять, что именно и почему там произошло. А потом найти того, кто все это организовал, и…

— И? — переспросил Ваня.

— И объяснить ему, что так делать не стоит. Доступно объяснить. Еще у кого-то есть вопросы?

Вопросов ни у кого больше не было — дальше шли молча.

Не успели ведьмы отойти от одного сражения, от истощающего, отбирающего все силы ритуала, как пришел новый приказ — бросать все, мчаться на Лукяьновское кладбище, останавливать прорыв демона. Такого напряженного денька, когда чародейки вынуждены были выкладываться до полного изнеможения, никто припомнить не мог. О таком даже старые хроники не упоминали, и, волею-неволей, пошли странные слухи. Среди которых все чаще звучало страшное слово «прорыв».

Чей прорыв? Откуда? Куда? Как он связан с кольцом, приказ искать которое никто не отменял? Этого не знал никто, но иначе события в Киеве и не назвать. Нашествие, причем организованное, массовое, темных сил, до этого мирно дремавших — ведьмы и сами любили баловаться со тьмой, но всегда знали меру и держали себя в рамках. А когда однажды не удержались — так потом века на кострах горели…

Прорыв тьмы ведьм не испугал. Наоборот, взбодрил, придал новых сил — трусы среди них были скорее исключением, чем правилом. Сплотил коллектив индивидуалисток, которые в иное время только о том и думали, как бы на «подругу» порчу навести, заставил их сражаться плечо к плечу, прикрывая друг друга…