Заветными тропами славянских племен - Демин Валерий Никитич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/73
• Следующая

В славянской и всей индоевропейской культуре особенно развит и распространен был культ утренней Зари (рис. 30), предвозвестницы дневного света (рассвет). По древнеиндийской традиции Утренняя заря (богиня Ушас) — дочь неба. В славянском фольклоре утренняя заря зовется Оком (или окном) божьим. «Зори утренни от очей Господних», — подтверждает Голубиная книга. Отсюда понятна однокоренная родственность слов «заря-зори» с лексическим гнездом: «взор»; «зоркий»; «зрак», «зреть», «позор», «зариться». Иначе: слова, означающие небесный или огненный свет (ср.: «зарево»), родственны словам со смыслом «видеть — глаз». В русском языке и народно-поэтических воззрениях понятия «зари-зорьки» относятся к числу наиболее стойких и укоренившихся: от ласкательного эпитета «зоренька ясная» и сказочных имен Заря-богатырь, Иван-Зорькин (ср. также кличку животных — Зорька) до древнейших присловий и заговоров.

Владимир Даль приводит пример подобных народных представлений. Так, о Солнце говорили: «По заре зарянской катится шар вертлянский — никому его не обойти, не объехать». Сохранился также текст заговора, с которым нагая бабка обносит нагого младенца вокруг бани. «Заря, зарина, заря скорина, возьми с раба Божия младенца зыки и рыки дневные и ночные». По народным повериям, жизнь ребенка с момента рождения зависит от животворящей силы зари.

У восточных славян и русских Утренняя Заря, прогонявшая Ночь, считалась Девой-воительницей, Победительницей Тьмы и одновременно — Матерью Солнца, которое она в прямом смысле рожала каждый божий день, подобно тому, как птица сносит яйцо. Такое представление восходит к самым глубинам протоарийского мировоззрения, впоследствии расщепившегося на самостоятельные, но во многом перекрещивающиеся индоевропейские мифологии. Рудиментами первичного миросозерцания (в Ригведе оно представлено концентрированно в виде Богини Утренней Зари — Ушас) можно считать такие русские сказочные образы, как Ненаглядная Красота, Марья Моревна, Царь-Девица, которые первоначально, как доказал А. Н. Афанасьев, были тождественны Богине Утренней Зари.

В фольклоре сохранились и другие осколки древнейшей общеиндоевропейской мифологемы: Заря — мать, Солнце — сын или дочь. «Без утренней зорюшки солнышко не взойдет», — гласит пословица. В Архангельской губернии записан заговор, обращенный к ночному небу и утренней заре: «Заря-зорница, красная девица, сама мати и царица, светел месяц, часты звезды… Среди ночи приди ко мне хоть красной девицей, хоть матерью-царицей». В новгородской Хлудовской псалтири конца XIII века есть миниатюра: огнеобразная дева несет в руках Солнце, имя ее, как гласит подпись, «Зоря утрьняя».

Представление о жизнедарящей роли зари уходит своими корнями в самые глубины протоиндоевропейских верований. В Ригведе собрано около 20 гимнов, посвященных богине утренней зари Ушас — создательнице света, воспламеняющей своими лучами Небо, своего отца, с которым Богиня находится в кровосмесительном браке (слияние зари и неба воспринималось как акт совокупления). Ушас олицетворяет вечный свет, который был, есть и будет и если исчезает ночью, то на время; Ушас — гарант его неизбежного возрождения (в этом смысле в Ригведе она именуется «знаменем бессмертия»).

Отзвук имен светозарных божеств слышится в культурах разных эпох и народов: пророк Заратуштра (греч. Зороастр); женские восточные имена — Зара, Зарема, Зарина. Были попытки сблизить с общеиндоевропейскими корнями «зор — зар» (ср. укр. зирка — заря) имя древнеегипетского бога Осириса (Озириса), истолкованного как Зарид, т. е. Озаренный или Осиянный. Взаимодействие между индоевропейской и семитско-хамитской культурами и мифологиями на разных отрезках исторического развития бесспорно. Бесспорны также древние контакты между этносами. Так, статуэтка Осириса была найдена в Томской области (а статуэтка Амона — в Пермской области). Что касается генеологической связи, то следует отталкиваться от подлинного древнеегипетского звучания имени бога Осириса. В европейские языки вошел его древнегреческий эквивалент, который на древнеегипетском языке прочитывается как Усир (это при том, что в древнеегипетском письме гласные звуки отсутствуют).

Если сближать смысловое значение Осириса с озаренностью, то тогда напрашиваются и некоторые фонетические параллели: древнеегипетское имя Усир созвучно с древнеиндийским Ушас, а последнее приводит к русскому «ужас», что объяснимо только в том случае, если исходить из общеизвестных функций Бога Осириса как владыки Царства мертвых, царя Преисподней и главного судии на Страшном суде. Все становится на свои места, если вспомнить, что зори бывают как утренние, так и вечерние: первые приносят нарождение дневного света, а последние — его смерть. Можно подобрать еще одно объяснение тому на первый взгляд необъяснимому факту, почему имя Богини Утренней Зари — Ушас превратилось в русский «ужас»: это — инцест (кровосмесительный брак) дочери с отцом — ужасное и преступное прелюбодеяние с точки зрения развитых родовых отношений.

Космическую сущность любви, о чем писали многие мыслители Запада и Востока, — в лапидарной форме выразил Данте: «Любовь, что движет солнце и светила». В русском народном мировоззрении (как и в мировоззрении других народов) обнаруживается иной аспект данной темы: сам человек оказывается сыном или дочерью небесных светил, тем самым образуя с ними небесно-космическую семью.

Впечатляющим носителем жизнетворящего начала природы выступает хорошо известный древнерусский и общеславянский бог — Ярило (рис. 31), олицетворяв-ший мужское естество и весеннее плодородие. Имя Ярилы, воплощавшего яростное детородное (сексуальное) начало, одновременно сливалось с понятием «яркий», «яр», «яровой» (весенний). В конечном счете и сам Бог и его имя восходит к гиперборейским временам общеиндоевропейской этнической нерасчлененности и сопряжено с именем и функциями эллинского бога Гермеса («ярого месяца»). По сведениям, зафиксированным этнографами еще в прошлом веке, белорусы представляли Ярило в виде молодого красивого юноши с белым плащом и на белом коне, на голове у языческого богжества — венок из живых цветов.

Весенний праздник Ярилы, доживший до ХХ века и детально описанный этнографами, по существу являлся исторически трансформированным на славянской почве хорошо известного дионисийского культа с непристойным органистическим действом. Аналогичным образом непременным атрибутом русского Ярилы был подчеркнут большой фаллос, сделанный из полена, а само празднество завершалось имитацией полового акта. В данной форме он является отголоском тех далеких древнеиндоевропейских верований, в соответствии с которыми для достижения плодородия и получения высокого урожая требовалось оплодотворить женщину на вспаханном поле.

Несмотря на подчеркнуто непристойный характер, Ярилин праздник отмечался в России повсеместно еще в начале ХХ века, правда, не в одни и те же дни. Вот доподлинные свидетельства современников. В Костроме отправляли похороны Ярилы во Всесвятское заговенье. Старик, одетый в изодранное платье, нес в гробу куклу Ярилы в виде мужчины с выпяченными наружу естественными частями. Пьяные женщины провожали куклу с рыданиями, а потом зарывали в землю. В Галиче и Кинешме Костромской губернии представителем Ярилы выбирали старика, упаивали вусласть и забавлялись над ним. (Все это отголоски древних дионисийских необузданных празднеств, непременным атрибутом которых было бесконтрольное употребление опьяняющих напитков.) Девушки устраивали вокруг пьяного деда, персонифицирующего Ярилу, веселые хороводы.

В Тверской губернии в первое воскресенье после Петрова дня девушки и парни собирались плясать и веселиться в честь Ярилы. Матери охотно отпускали своих дочерей на это гуляние поневеститься. Женихи высматривали невест, а невесты женихов. Общение носило более чем вольный характер. Во время разгула любовью занимались под ветвистыми деревьями. В некоторых местностях Казанской губернии поселяне обоего пола плясали в честь Ярилы на полях, где перед этим окропляли скот священною водою.

• Предыдущая
• 15/73
• Следующая