Слишком много сюрпризов - Хадсон Дженис - Страница 32

Трейс чуть не поморщился при имени Фред. Он уже не был уверен, что не предпочел бы зваться Билли Бобом. Они пожелали Брайанам спокойной ночи и поспешили между домами к заднему крыльцу Рэкли.

Камень лежал рядом с дверью, а ключ был под камнем.

– Ты думаешь… – начала было Лилиан, но Трейс перебил ее.

– Замолчи, – прошипел он, поворачивая ключ в замке. – Никогда не видел женщину, способную так виртуозно врать.

Оскорбленная до глубины души, Лилиан зашла вслед за ним на кухню Рэкли.

– Я вовсе не врала.

– Врала, Лилиан. Да еще как умело.

– Нет, не врала. Я вообще не умею врать. Просто сочиняю истории. И причем неплохие. Кстати, если ты не заметил, ведь это я спасла ситуацию.

Трейс заметил, но ни за что не собирался давать Лилиан понять, как он гордится ею. Пора немного спустить ее с небес на землю.

Трейс включил свет, который чуть не ослепил их обоих.

– О, Господи, – ошеломленно выдохнула Лилиан.

У Трейса возникло вдруг нехорошее предчувствие. Слишком легко все шло.

– Это… и есть тот термос, который ты ищешь? – спросила Лилиан.

– Похоже на то, – угрюмо ответил Трейс.

Термос наверняка пуст. Рэкли уже продал или перепрятал товар. Он не стал бы ставить термос с кокаином посреди кухни. Или стал бы?

– Вот, – Лилиан выхватила пляжное полотенце из стопки белья на стоявшей в углу стиральной машине. Судя по запаху, белье было грязным. Обмотав ладонь полотенцем, она потянулась к термосу. Но Трейс перехватил ее руку.

– Я сам.

– Почему? Ты думаешь, термос полон змей? Я вполне способна открыть крышку, Трейс.

– Я знаю это, – Трейс забрал у нее полотенце. – Но, когда тебя будут допрашивать, я хочу, чтобы ты могла смело заявить, что не касалась этого даже пальцем.

Обмотав руку полотенцем, чтобы не оставить отпечатков пальцев, Трейс поднял крышку. Внутри лежали ровные стопки пакетиков для бутербродов – из тех, что плотно закрываются, чтобы сохранить свежесть продуктов. И в пакетиках были, конечно, не сыр и не ветчина. Их содержимое больше походило на сахарную пудру. «Для некоторых этот порошок слаще сахарной пудры, – подумал Трейс. – Для других же это деньги, за которые можно засадить человека в тюрьму. Или лишить жизни. Или умереть самому».

Глаза Лилиан готовы были выскочить из орбит.

– О, Господи!

– Святой Моисей! – Трейс захлопнул крышку. – Не прикасайся здесь ни к чему.

Трейс быстро прошелся по дому, включая и выключая свет на своем пути.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Лилиан.

– Ищу свой револьвер.

– Твой револьвер? А что же тогда такое у тебя в кобуре? Или ты решил, что пора разделаться со мной?

Трейс не смог сдержать смеха.

– Господи, как я люблю тебя. Я говорю о своей пушке калибра триста пятьдесят семь. Из которой Рэкли убил Ингрэма. Сукин сын…

Лилиан не расслышала последних слов. Произнесенное как ни в чем не бывало признание в любви звенело у нее в ушах. Трейс наверняка не имел этого в виду. Конечно, не имел. Просто выразился неудачно.

Трейс не дал Лилиан времени дождаться, пока перестанет бешено колотиться сердце. Он быстро схватил ее за руку и оттащил от окна гостиной. Во двор Рэкли въезжала машина.

Лилиан затравленно оглянулась. Не имело смысла притворяться, что в доме никого нет – в гостиной и кухне горел свет, задняя дверь осталась незапертой.

Трейс вдруг вздохнул с облегчением и выпустил руку Лилиан. Он не смог бы сказать, что обрадовало его больше – тот факт, что Лилиан не успела прокомментировать вырвавшиеся у него слова, которые удивили его самого не меньше, чем ее, или то, что он увидел за окном не Рэкли, а вылезающего из машины Харпера Монтгомери.

– Это Харп, – сказал он Лилиан. – Наверное, что-то случилось. Надо выбираться отсюда к чертовой матери.

Быстро выключив по дороге свет, он потащил Лилиан на кухню и буквально выпихнул за дверь. Рукой, по-прежнему обернутой полотенцем, он взял красный термос и последовал за ней.

– Запри дверь и положи ключ на место.

Лилиан была все еще слишком потрясена, чтобы обижаться на грубость Трейса. Она просто молча выполнила его приказ. А потом повернулась и побежала за ним.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Трейс своего напарника.

– Я вспомнил наконец про это место, – ответил Харп. – Когда у Лилиан никто не подошел к телефону, мне пришло в голову, что ты, должно быть, тоже вспомнил. Пора удирать отсюда. Он будет здесь минут через двадцать.

Лилиан чуть не задохнулась от удивления.

– Рэкли едет сюда?

– Он мой, – хладнокровно произнес Трейс.

– Трейс, ты ведь не хочешь сказать, что…

– Именно это я и хочу сказать, – резко перебил ее Трейс. – Этот негодяй мой, – и он строго посмотрел на Лилиан.

Лилиан проглотила слова протеста. Это было его право. Это была его работа. Если бы Трейс не делал то, что делает, он не был бы тем человеком, которым являлся.

– Чем я могу помочь? – спросила Лилиан.

У Трейса вдруг что-то больно сжалось в груди. Он знал, что пожалеет об этом, но все же спросил:

– Мы можем понаблюдать за домом из лодки твоих родителей?

– Да, – кивнула Лилиан.

– Тогда пошли.

Они положили красный термос в багажник Харпа, сели в машину Лилиан и спустились к озеру. Харп следовал за ними. Был июнь, середина недели, около полуночи, так что на дорожке вдоль причалов виднелось всего несколько машин.

Кому бы они ни принадлежали, видимо, их хозяева решили провести ночь на озере, потому что на причалах было пусто. Лодочная станция в конце дорожки давно закрылась, так же как находившийся на отдельном пирсе прокат водолазного снаряжения.

Лилиан шла впереди. Деревянная лодка ее родителей, «Причуда Говарда», качалась на волнах у второго пирса. Отсюда хорошо виднелся склон холма, на котором прилепился белый домик, где не было теперь большого красного термоса. Из лодки открывался просто чудесный вид.

– Похоже, старый придурок решил не ложиться сегодня, – пробормотал Трейс, глядя в бинокль, который держал в лодке отец Лилиан.

– Ты про Эда? – спросила Лилиан. – Он любит выкурить трубочку на свежем воздухе, прежде чем отправиться в постель.

Трейс только хмыкнул в ответ, опуская бинокль. Ночь была теплой и душной, пахло сыростью. Трейс вдруг лукаво улыбнулся Лилиан.

– Пахнет как в ночь нашей встречи, да?

Единственный запах, который помнила с той ночи Лилиан, был запах крови Трейса. Но тут она вспомнила про пропахший рыбьими потрохами брезент и тоже улыбнулась.

– Да уж. Я с самого начала поняла, что ты – странная рыбка.

Харпер смотрел на них, приподняв брови.

– Похоже, – сказал он, – вы закончили пикироваться. Кто же вы теперь – влюбленные голубки?

– Не говорите глупостей, – воскликнула Лилиан. – В такой-то обстановке. Это больше похоже на парочку из «Детективного агентства «Лунный свет».

Покачав в ответ головой, Харпер продолжил свой рассказ об обыске в городском доме Рэкли.

Минут через пять Трейс издал вдруг какое-то странное шипение. В окнах дома Рэкли зажегся свет.

– Он здесь, – прошептал Трейс.

– Что он делает? – спросила Лилиан. – Я не вижу.

Трейс снова посмотрел на дом в бинокль.

– Ты ничего не видишь, потому что он уже внутри. Вот. Выходит из задней двери. Идет к дому Эда.

– Должна предупредить тебя, – в голосе Лилиан слышалась тревога, – что Эд расскажет любому все, что знает.

Трейс улыбнулся.

– Я надеялся, что ты это скажешь.

– То есть ты хочешь, чтобы Рэкли нашел нас?

– Меня, Лил. Я хочу, чтобы он нашел меня.

– Тогда почему, – процедила Лилиан сквозь зубы, – мы не остались там и не дождались его?

– Ты права. Мне надо было там остаться.

Они перешли в крошечную рубку, чтобы их не было видно с берега. Трейс видел в бинокль, как Эд указывает Рэкли в сторону причалов.

– Что теперь будешь делать? – спросил Трейса Харп.