Тайна похищенной башни - Рудазов Александр - Страница 31

– Ну! Подходите! Подходите все! Я живым не дамся!

– Расслабься, дурик… – лениво отмахнулся Колобков. – Нужен ты мне, как змее сандалии…

Чертанов меланхолично перевел. Радага неохотно опустил руки, продолжая косить сапфировым глазом.

Грюнлау осмотрел Бамакабашуру. Чуть подвинул голову, приложил пальцы к артерии и покачал головой. Мертв, как дверной гвоздь. Страшный удар Радаги не оставил бедняге ни единого шанса.

– Хреновенько… – высказался Колобков. – Что делать-то будем, мужики? Этот жмурик так ведь и не рассказал, где искать того пиратишку…

– Уважаемый Радага, а вы ведь, кажется, упоминали, что знакомы с Тур Ганиктом? – вспомнил Чертанов.

– Знаком, конечно, – кивнул алмазный человек. – А что вам от него нужно?

– Да потолковать бы нам с ним, – через переводчика сказал Колобков. – Перетереть кой-чего.

Радага задумчиво пошевелил пальцами. Полупрозрачные, чуть голубоватые, переливающиеся в тепориевом свете, они невольно притянули к себе все взгляды. Колобков сглотнул. Ему ужасно захотелось увидеть Радагу без одежды. Впервые в жизни такое желание возникло по отношению к представителю мужского пола.

– Да, я знаком с Тур Ганиктом, – повторил Радага. – Это ведь он меня сюда и привез. Его траханая «Кристурица» – один из немногих кораблей, способных подойти к острову Тань. А я потому и выбрал именно его, что здесь меня наконец-то оставили в покое.

– Значит, вы с этим Ганиктом друзья? – спросил Чертанов.

– Скорее деловые партнеры. Дружбы у нас не было – в начале знакомства он, как и все, попытался разломать меня на кусочки. Но я предложил ему сделку. Он отвез меня сюда, а я в обмен кое-что ему рассказал.

– И что же?

– Местонахождение траханой башни. Той самой, с трахаными сокровищами и трахаными стариками. Ганикт – человек слова, он выполнил условия сделки.

– Ясненько… И где же нам его искать? Можете что-нибудь подсказать, уважаемый Радага?

– Могу. Но… что я с этого буду иметь?

Колобков покопался в карманах. Ничего не нашел. Чертыхнулся и сказал:

– Слышь, ты, человек-брульянт! Какого хрена тебе надо-то, а? Мешок денег? Да ты сам себе капитал!

Сапфировые глаза уставились на Колобкова. Радага немного помедлил, а потом неохотно кивнул.

– Ты прав, – гулко произнес он. – У вас и в самом деле нет ничего, что могло бы мне понадобиться. Я не ем, не пью, мне не нужна одежда… мне ничего не нужно. Тем более на этом острове.

– Ну и вот!

– Разве что… да, – прищелкнул пальцами Радага. – Чернила. Мне нужны чернила.

– Чернила?

– Да. Чернила. Чернила и пергамент. У вас есть?

– Найдем. А тебе зачем?

– В последнее время я начал писать мемуары. Описываю свою траханую жизнь. Сам не знаю, зачем. От скуки, наверное. Но чернил у меня мало. Я делаю их сам, из сажи, но получается такая дрянь…

– Договорились, – кивнул Колобков. – Мы тебе ящик пергамента и ведро карандашей, а ты нам наводку.

Радага проводил землян до яхты. Труп Бамакабамашуры он тоже прихватил с собой – чтобы сбросить с обрыва. В его родной Машикаве погибших насильственной смертью хоронят исключительно в море – считается, что соленая вода не даст мертвецу стать голодным зомби.

– Ужасти какие! – хмыкнул Колобков, когда Радага ему это объяснил. – А чего тебе бояться-то? Ты ж бриллиантовый, тебя никакой зомби не сожрет.

– Но это не значит, что мне хочется с ним встречаться.

Пергамент в трюме «Чайки» еще остался. Большую часть распродали в Порт-Вариусе, но несколько кип все же сохранилось. Колобков торжественно передал их все Радаге, присовокупив целый пук ручек. Бриллиантовый робинзон очень обрадовался самопишущим палочкам – куда удобнее птичьих перьев и чернил из сажи.

– Сделка заключена, – кивнул Радага. – Теперь слушайте. Я не знаю, где Тур Ганикт может быть сейчас. Мы с ним расстались полтора миллентума назад. Почем мне знать, в каком конце океана искать этого траханого пирата?

– Ты что, сука, кинуть меня захотел?! – вскинулся Колобков.

– Однако! – поднял руку Радага, прерывая праведное возмущение. – Я знаю, как его можно отыскать. На юго-западе отсюда, южнее моей Машикавы лежит остров мозговых слизняков. Вот туда вам и надо держать курс. А там – найти слизняка по имени Маммерариана. Он вам поможет.

– Это чем это он нам поможет?

– Скажет, где искать Ганикта.

– А ему-то откуда знать?

– Маммерариана когда-то присасывался к Ганикту. А эти траханые слизняки до конца жизни чувствуют «запах мысли» тех, к кому хотя бы раз присасывались. Найдете Маммерариану – найдете Ганикта.

Земляне обменялись растерянными взглядами. Словосочетание «мозговой слизняк» не вызывает особого энтузиазма. Сразу представляется что-то жуткое и противное. Что-то, с чем совершенно не хочется общаться.

– Все, я свою часть сделки выполнил, – произнес Радага, взваливая на плечо ящик пергамента. – Расстаемся.

– Скатертью дорожка, – махнул рукой Колобков. – Василь Василич, ком цу мир, битте! Будем новый курс прокладывать!

Карту рассматривали совсем не долго. Остров Мозговых Слизняков был обнаружен без труда – в самом низу, чуть севернее материка холог-юкти. После недолгого обсуждения был проложен и курс. Самый кратчайший, пролегающий аккурат рядом с Малым Кхагхостом.

– Я рад, что наконец-то смогу вернуться домой, капитан, – пошевелил усами Лайан Кграшан.

– А уж я-то как рад, что наконец-то от тебя избавлюсь, – приветливо улыбнулся Колобков. – Вот приберу твою арбузную жемчужину – и избавлюсь.

Прошел час. «Чайка» благополучно преодолела кольцо рифов и бурное течение, защищающие остров Тань от незваных гостей. Фабьев повернул штурвал, направляя яхту в открытый океан.

Ночь наступила внезапно, как обычно и бывает на Эйкре. Вот тепорий вовсю полыхает, делится с окружающим миром внутренним светом – а вот он уже истощился, вот уже уходит на покой. Свет стремительно гаснет, всюду разливается непроглядная тьма. Тепорий по-прежнему здесь, рядом, в каждом миллиметре воздуха и воды – но он обессилен, он вступил в темную фазу. И только крупные его сгустки иногда на миг вспыхивают – словно зарницы в небесах.

Тепорий погас, зато зажглись судовые огни. Слева красный, справа зеленый, сверху белый. Да и иллюминаторы кают осветились электрическим светом.

Чертанов облокотился на фальшборт и закурил папиросу. Юберийский табак. С «Марльборо», конечно, не сравнить, но вполне недурственно.

Тем более, что никакого другого здесь не достанешь.

От мыслей отвлекла особенно яркая вспышка. Сергей даже зажмурился на секунду. Чтобы так полыхнуть, сгусток тепория должен быть действительно огромным.

Но это оказался не тепорий. В сотне метров за кормой прямо из воздуха появилось… что-то. Что-то вроде помеси птеродактиля и грифа-стервятника. По меньшей мере трех метров в холке.

Да еще и с всадником.

Чертанов посмотрел на это явление довольно равнодушно. Месяц назад он бы, пожалуй, проглотил сигарету, которую курил. Но не сегодня, нет. Всего час назад на этой корме стоял бриллиантовый человек. Прямо сейчас где-то в каютах бродят пожилой механик, превращенный в беркута, разумный грызун, гигантский хомяк-людоед, три сумасшедших волшебника и самый настоящий черт.

– Черт… – невольно произнес вслух Сергей, рассмотрев получше всадника.

Тот тем временем приземлил свою зверюгу и сошел по крылу на палубу. Сошел… и оказался чертом. Или кем-то ужасно на него похожим. Кем еще может быть парень с козлиными рогами и бородкой?

Правда, кожа не красная, как у Стефании, а коричневая. Хвоста нет. Одежды тоже нет, зато весь покрыт свалявшейся шерстью. На ногах копыта. В руке держит смятую бумажку.

– Наверное, другая порода, – вслух произнес Чертанов.

– Ты что-то сказал, смертный? – переспросил новоприбывший, только теперь обратив на сисадмина внимание.

– Нет-нет, ничего.

– Значит, мне послышалось. Ответь-ка – я правильно попал?

– Зависит от того, куда вам надо.